Сан. На чужой земле

– Не останавливайся, Рас, держись, друг. Направо, демон тебе в пузо, направо же, да куда ты прёшь, Высокородная морда! А теперь пригнись и поворачивай налево… - и всё в том же духе.

И я бежал до тех пор, пока голос напарника вдруг не замолк. Остановился и, прищурившись, постарался оглядеться, хотя в синем сумраке чащи это было проблематично.

– Крэг, дубина, ты почему замолчал? Ну скажи хоть слово… - я чуть не рыдал, прислушиваясь к разом окружившей страшной тишине, и, наверное, он меня услышал. Этот стон было последним, что в тот день вылетело из горла раненого друга.

Хлынувшие слёзы промыли яд и очистили глаза, пусть и не до конца. Главное, я мог видеть и быстро склонился над упавшим в траву Крэгом. Он тяжело, прерывисто дышал, рубаха на плече пропиталась кровью, а лицо нехорошо побледнело.

– Возьми себя в руки, Рас, не время распускаться, ищи убежище - на себе напарника не дотащить, он же чуть ли не вдвое тяжелее тебя, - я уговаривал сам себя и, оглядевшись, увидел ствол поваленного дерева. Оно было огромным, и страшно даже представить, какой была буря, сумевшая повалить такого исполина. Там, под вывороченными корнями, образовалась большая яма, и в ней я нашёл вход в нору, видимо, принадлежавшую довольно крупному зверю.

Думать о хозяине этого жилища было некогда. Кряхтя и обливаясь потом, едва затащил напарника в нору и, немного отдышавшись, произнёс заклинание, маскирующее наш запах. Это далось непросто - ощущение было, словно только что получил неслабый удар под дых, но я стерпел, даже не пикнув, и когда рядом послышались тяжёлые шаги монстра, от которых со стен норы посыпалась сухая земля, как сумасшедший благодарил создателя, надоумившего меня выбрать именно это заклинание.

Шаги удалились, и тогда, выдохнув, но продолжая трястись всем телом, я, наконец, зажёг маленький световой шар, к счастью, не потребовавший никаких усилий, и осмотрел рану Крэга. Дела были плохи, мне было страшно от мысли, что яд с когтей уже начал своё движение по крови. Рана загноилась и отвратительно пахла. Подобрав ветку, а в норе их было немало, высек огнивом искру и, запалив древесину, прокалил над ней нож.

– Прости, Крэг, на обезболивающее заклинание нет сил, терпи, друг, - и, прижав лезвие к ране, еле сдерживал тошноту, вдыхая запах палёной плоти.

Напарник никак не среагировал на эту пытку, и я «взорвался» от отчаяния. Никогда не думал, что можно кричать шёпотом, но у меня получилось:

– Эй, толстобрюхий паразит, не молчи! Застони хотя бы, не пугай, придурок… Крэг, миленький, не умирай, умоляю… Ты меня слышишь или нет, поганец? Не смей сдаваться, я тебе такого не разрешал, - и тут только понял, что трясу за грудки безвольное тело напарника, да ещё поливаю его слезами.

Остановился, раскачиваясь и всхлипывая, чего не позволял себе с пяти лет. Выход был, но… Сил оставалось только на одно заклинание, хотя и в этом я не был уверен до конца. Вероятность того, что после отчаянной попытки спасти друга в норе останутся два трупа, была весьма велика.

– Ну и пусть, плевать, а вдруг получится, я должен постараться…

Собрался с духом и буквально вырвал из себя заклинание исцеления. Мир потемнел и рухнул на меня, а я, как оказалось, уютно устроился на груди Крэга… О чём он мне со смехом и сообщил утром, бессовестно рассматривая драгоценную косу. Меня шатало от слабости, но я был счастлив, как никогда в жизни, потому что остался жив. И главное, эта чёрная нахальная морда - тоже…

После шутливых препираний мы кое-как, поддерживая друг друга, словно два инвалида, выбрались из норы и пошли к своим. Через пару часов на нас натолкнулся патруль во главе с Командиром, организовавшим поиски, так и норовившим задушить нас в объятьях, обзывая придурками и ни на что не годными болванами. Его рыжая борода щекотала наши смущённые щёки. Это было незабываемо…

Я улыбнулся воспоминаниям и подбросил веток в огонь, подумав:

– Не знаю, будет ли в этом мире утро, но ночь, похоже, уже наступила. Что-то вокруг изменилось: гроза, кажется, прошла мимо, да и пожаров стало в два раза меньше, с чего бы вдруг? Вон сколько незнакомых звёзд высыпало на неожиданно очистившемся от туч небе. Интересно, откуда они здесь, если мы под землёй? Или нас просто занесло в другой мир… Ладно, если доживём до завтра - всё узнаем, да, Крэг?

Осторожно прикоснулся к кудрявым и жёстким волосам друга, на что тот хрюкнул, перевернувшись на другой бок. Мне стало смешно, и, глядя на этот незнакомый город, в который нам предстояло скоро войти, я стал ждать рассвета…

Глава 9. Убежище. Сан

Карусель продолжала вздрагивать, скрипя старыми цепями. Её навязчивое мельтешение ужасно раздражало, но я почему-то не мог оторвать взгляд от странных фигур, заменивших привычных белых лошадок с разноцветными сёдлами. В детстве мне нравилось на них кататься, смеясь и подскакивая на невидимых горках и посылая воздушные поцелуи улыбавшейся маме в красивом цветастом платье.

Но в этот раз мимо проплывали уныло завывающий волк с насмешливо высунутым алым языком, взъерошенный чёрный лис с недовольно сморщенным носом, чьё отрывистое тявканье пугало, и здоровенная ворона с ненормально блестящим клювом, которым она, проносясь мимо, громко щёлкала, словно пыталась отхватить от меня кусочек поаппетитнее…

Я пятился, бормоча здоровенному, стоящему ко мне спиной дядьке в длинном, заляпанном грязью пальто:

– Не нравится мне ваша карусель, не хочу на ней кататься и не буду…

Он обернулся, схватив за руку и обдавая тошнотворным сладко-рвотным запахом из растянутого до ушей окровавленного рта, поправил на щеке кусок еле державшейся зеленоватой кожи:

– Ну что ты, деточка! Мы так давно тебя ждали, оставайся с нами - будет весело…

Его безумные, вытаращенные белёсые глаза вращались в разные стороны, и это меня добило - разлепив веки, я заверещал дурным голосом:

– Помогите! Там зомби, не переношу…

Меня накрыло тишиной, и это напугало не меньше только что посетившего страшного видения. Сглотнул, чувствуя, как по спине потекли горячие ручейки пота, когда стоявшее рядом «нечто», словно насмехаясь, покачало головой, шмыгнув просевшим носом:

– Успокойтесь, ребята - он в порядке… Просто слишком впечатлился моей маскировкой… Говорил же, Тибериуса от мертвяков никто не отличит. Артист, тем более, такой хороший как я, всегда остаётся артистом. Бедный Повелитель не привык к подобным сюрпризам, могли бы его заранее подготовить. Тоже мне, Стражи…

Я вздрогнул от оглушительного смеха окруживших меня друзей:

– Тиб как всегда в своём репертуаре - не может не хвастаться, - веселился Селим, - думаю, когда настоящие неупокоенные начнут рвать его на кусочки, будет и им с визгами доказывать, что те просто не ценят великий талант…

– Ой, да перестань, Первый Страж, просто вы все мне завидуете… - жизнерадостно фыркнул незнакомец с оригинальной внешностью.

Ответом на это стал новый взрыв смеха, и, убедившись, что, похоже, опасности нет, я потихоньку сел. Страшный, как чёрт, Тибериус отступил назад, театрально кланяясь:

– Сердечно приветствую Повелителя Мёртвого города! Простите, что нечаянно смутил Вас. Я бывший актёр единственного городского театра Тибериус, помогаю Стражам следить за здешней обстановкой и шпионами Вашего отца, которые, к слову сказать, последнюю неделю заметно оживились. Они словно знали о скором появлении нашего Господина и, боюсь, доставят немало хлопот.