Санаторий 2

Я обернулся к сидящим мертвецам и никого там не увидел…

— И что все это значило? — подала голос Тамарка.

— Скорее всего то, — начал отвечать я, предварительно посмотрев в окно (Ленин стоял на своем обычном месте), — что ключ этот вызывает коллективные галлюцинации, больше ничего.

— Согласен с Ваней, — веско поддержал меня капитан.

— И я тоже, — добавила Ирина, — памятники у нас ходить не умеют и вряд ли скоро научатся.

И в этот самый момент мы все услышали протяжный гудок паровоза откуда-то со стороны гаражей.

Глава 13 Наш паровоз вперед лети

Наш паровоз вперед лети

— Однако про паровоз он, кажется, все верно рассказал, — заметил Анвар, просидевший всю эту беседу без единого звука.

— Ты вот и Тамара, — ответил ему я, — два старожила санатория — должны знать хоть что-то про железнодорожную ветку и про паровозы… расскажите хоть в двух словах.

Анвар покрутил головой в том смысле, что ничего ему неизвестно, а Тамарка смело подняла брошенную мной перчатку.

— Ну я кое-что по этому вопросу слышала, — ответила она, закуривая сигарету, — что интересует — спрашивай.

— Да вываливай все, что знаешь, — буркнул я, — интересует в основном, откуда и куда она идет и работает ли.

— Построили ее, — начала она издалека, — сразу после войны — у нас тут кругом болота, а в болотах много торфа, а торф добывали в основном зеки, тут ведь лагеря и зоны сплошные раньше были…

— А сейчас чего?- перебил ее я, — нет больше лагерей?

— Да, почти все закрыли при Хрущеве, остался один, кажется, лагпункт, за Рустаем где-то. Так вот, зеки вытаскивали пласты торфа из местных болот, потом он сох пару месяцев, потом его надо было вывозить — вот для этого и соорудили эту дорогу. Откуда она начинается и где заканчивается, такой был вопрос?

— Точно, — подтвердил я.

— В наш санаторий короткое ответвление идет, — продолжила она, — от основного хода, а он, этот ход, в южной стороне заканчивается недалеко от Города… в Лесопромышленном районе вроде, а на север до самого Рустая идет. Может и дальше, этого не знаю.

— И еще был вопрос — работает ли оно сейчас? — напомнил я.

— По-моему нет, — наморщила Тамара лоб, — кому сейчас торф сейчас нужен, все же на газе.

— А что такое тогда гудело две минуты назад? — спросил Афоня.

— А я знаю? — огрызнулась Тамарка, — пойди и посмотри, если интересно.

— Работает узкоколейка, — неожиданно вставил свое слово Эдик, — у меня там даже один знакомый машинист есть, выпивали с ним недавно.

— Ты, похоже, со всеми уже успел выпить, — заметил я, — так что там насчет машиниста-то? Как зовут, где живет?

— Зовут обычно, — пожал плечами Эдуард, — Сергеем, фамилию не знаю. Где живет, тоже не в курсе — пили мы с ним прямо в кабине тепловоза… вот, кстати, никаких паровозов там точно нет, и дров им не надо, давно на солярку ходовой состав перевели.

— Товарищи, — громко сказал капитан, — есть такое мнение, что ловить нам в этом санатории больше нечего. И терять тоже… ну кроме своих цепей, как сказал бы Владимир Ильич. Так что мнение заключается в том, чтобы всем нам оставшимся тут в живых взять и погрузиться на паровоз…

— На тепловоз, — напомнил я.

— Да неважно, — отмахнулся он, — главное слово тут «погрузиться». И уехать куда-нибудь туда, где имеется цивилизация.

— Я двумя руками за, — тут же выскочила Тамарка, — цепочка у меня одна уже есть (она показала тоненькую золотую побрякушку на своей шее), а другие мне без надобности.

Тут в перекличку и все остальные подтянулись — против никого не оказалось.

— Ну и я тоже поддержу общее мнение, — сказал оставшийся последним Гриша, — предлагаю выйти в течение часа.

— А почему так долго? — спросила Ирина, — нам собраться и пяти минут хватит.

— Надо похоронить двух наших коллег, — напомнил капитан.

— Если они остались в подвале на своем месте, — добавил я.

— А вот сейчас и проверим, пошли, — и капитан указал на меня, Анвара и Эдика, — по двое на один труп.

В помещении номер семь правого крыла подвала все оставалось неизменным — эти двое лежали в тех же позах, в которых мы оставили их час назад. Мы аккуратно вытащили их на свет божий, и тут пригодилась моя лопата из багажника. Копая яму размером два на полметра, заодно вспомнил и про голову Толика… закинули и ее в эту же яму.

Командир разрешил дать прощальный залп одиночными выстрелами, после чего мы вернулись в столовку.

— Ну, вся черновая работа сделана, — сказал он, вымыв руки под краном (вода на удивление текла с очень хорошим напором), — можно выдвигаться.

— Еду и питье мы запасли, — отчиталась Ирина, указав на кучу пакетов и сумок на полу возле выхода.

— Тогда присядем на дорожку, — предложил почему-то Эдик, и никто сопротивляться не стал.

И пока мы сидели, кто на чем, мне в голову пришла новая идея, которую я тут же и озвучил.

— Эдик, а расскажи, что там за дорога по просеке? К этому разъезду…

— В смысле? — не совсем уяснил он, — лесная дорога, слева сосны, справа сосны, посередине пусто.

— Машина, в смысле, там проедет?

Народ немедленно оживился и загудел — моя мысль дошла до большинства.

— Наверно, — пожал Эдик плечами, — дождей давно не было, грязи не должно быть.

— Ну, так поехали на моем Дастере, — продолжил я, — все веселее будет… плюс гораздо быстрее и безопаснее.

— Все не влезем, — напомнил капитан, — нас же семеро, а в твой Дастер максимум пять войдет.

— В два захода можно, — ответил я.

— Не, — внес уточнение капитан, — мой УАЗик еще можно задействовать — тогда возвращаться не придется.

— Это если он заведется, — напомнил я такой факт.

— Да куда он денется, — недовольно отбрил меня он, — ты лучше за своей матчастьью последи.

— Есть, тщ капитан, — вытянулся я по стойке смирно, — последить за своей матчастью. Разрешите выполнять?

— Разрешаю, — кивнул он мне, но тут сказала еще пару слов Ирина.

— А как быть с Валерой и Игнатом?

— Стоп-стоп, — потер лоб Гриша, — Валера затерялся где-то в стенах, хрен с ним, а ведь Игната мы же оттащили в какую-то кладовку…