Санитар

Лезвие армейского ножа прошлось по бледной девичьей коже, не оставляя за собой ни царапины. И Атаман едва успел увернуться от острого девчачьего локотка, норовящего вонзиться ему под дых.

Девушка неторопливо обернулась и стала стягивать с себя худи. После того как избавилась от верхней одежде, оставшись в одной растянутой майке алкоголичке, она аккуратно свернула толстовку и приткнула ту к ближайшему дереву.

— Чтобы не испачкалась — подарок. — объяснила она свои действия старику.

Но старик ее не слушал во всю рассматривая фарфоровую кожу, сплошь усыпанную многочисленными шрамами. На теле девушки не существовало и пары сантиметров чистой, не затронутой зарубцевавшейся тканью кожи.

— Это от сигареты, это ножевое, а это от открытого перелома. — принялась перечислять девчонка, поочередно тыкая в уродливые шрамы.

— Зачем? — только и смог произнести старик, казалось за свою долгую жизнь уже повидавший всякого.

— Так Папа, прокачивал мне сопротивления, перед тем как продать Рейву. Сначала было очень больно.

— А потом?

— Потом огонь перестал обжигать, нож не резал кожу, а бейсбольная бита перестала справляться с костями и я его убила. Это оказалось так просто, что я до сих пор не понимаю почему не сделала этого раньше.

— Помогло?

— Стало спокойнее, но иногда он приходит ко мне во снах, там я не могу его убить и мне становится грустно.

— Кхе, понимаю. Ко мне тоже приходит во сне одна рыжеволосая сука, которую я никак не могу прикончить. Эх, дочка, неужели по другому никак? — Атаман извлек из Ножен второй нож, поудобнее перехватывая тот своей новенькой механической рукой.

Девушка не стала ничего отвечать и просто двинулась в его сторону, на ходу разминая свои костлявые кисти. Когда она подошла достаточно близко для того, чтобы попасть в зону поражения опытного вояки, тот нанес удар. Но лезвие ножа все также безрезультатно чиркнуло по уродливой коже, заставив джи-психопатку покачнуться.

Прочная, но легкая — так охарактеризовал свою цель Атаман, после неудачного удара. В голове сразу родился план и бывалый ветеран принялся за его исполнение. Задействовав мощность Ножен на максимум, он стремительно сблизился с девчонкой и удачной подсечкой повалил ту наземь. Его искусственное колено впечаталось во впалую грудную клетку, подобный удар мог с легкостью прикончить здорового, крепкого мужика, но на нее он не произвел особого эффекта. Правда, на это Атаман и не рассчитывал, он делал ставку совсем на другой удар, а колено всего-навсего должно было зафиксировать будущую жертву.

Острие армейского ножа, словно голодный ворон, спикировало вниз, выцеливая глаз девчонки. Но в последний момент его, казалось бы идеально отлаженный, протез внезапно дрогнул и лезвие ножа пронеслось мимо зрачка, угодив по самую рукоять в сырую землю.

— Фуууух, старею видать. — свалился с нее старик, из его бока толчками вырывалась кровь.

— Почему? — девушка продолжала лежать рядом и не спешила подниматься на ноги, ее правая кисть была обагрена красным.

— Внучка у меня растет, примерно твоего возраста, Кудрявушка моя…кха-кха-кх…озорная такая, добрая. Животных вот любит…кхагха-кха… недавно брошенного котейку домой принесла. Вот прирезал бы тебя, а как потом в глаза ей глядеть. кх-кх-кха…я солдат, защитник негоже мне маленьких девочек обижать. А ты…кха-кха, ты завязывай с этим, убивать много ума не надо…

— Не жалеешь?

— Об одном жалею…не. успел…увидать как…выросла. моя…Ку… — механические протезы, заменяющие старику глаза схлопнулись.

Бритта еще немного полежав рядом с трупом старика поднялась на ноги. Ее майка вся пропиталась кровью мужчины, но это не слишком ее заботило. Подойдя к дереву у которого она оставила свою толстовку, девушка более не заботясь о чистоте вещи, подняла ту окровавленной рукой.

— Мам, а мам, иди-ка ты нахуй! — вещь, которую она берегла как зеницу ока — тот самый, последний подарок от матери, бросившей их с отцом одних, с громким треском разлетелся на клочки.

Что-то мокрое капнуло на ее руки, с яростью сжимавшие обрывки некогда дорогой для нее вещи. Девушка с удивлением коснулась собственной щеки, но то были не слезы. После всех тех изуверств, которым Рейв подвергал ее глаза, она не смогла бы проронить и слезинки.

Лес накрыло ливнем, но Бритте было плевать, внутри нее и так бушевала буря. Она думала, что неуязвима, считала себя сильной, но он с легкостью нашел ее слабое место, чертов старик.

*Молли — сленговое название МДМА.

***

— Говори, где!? Где он!? — второе бедро хрустит как сухая ветка, повторяя судьбу первого.

Хочется плакать, но я не понимаю получается у меня или нет — с неба льет как из ведра. Струи дождя омывают мое лицо над которым нависает Рейв, старающийся переорать шум стихии. Страха больше нет, боли больше нет, мое сознание плывет по волнам всеобъемлющего равнодушия. Лишь левая рука, облаченная в медицинскую перчатку, зачем-то тянется к штанине моего мучителя, мокрой от дождя.

На этот раз, выпущенный из Лазаря, разряд срабатывает как надо и Рейва начинает трясти. Плевать насколько сильны твои мышцы, если ты не способен их контролировать. Следуя этому постулату, лидер Детей падает рядом со мной и его голова оказывается неподалеку от заполненной дождевой водой воронки, оставшейся после одного из взрывов. Такой шанс я не могу упустить, даже находясь в столь плачевном состоянии, поэтому, покрепче ухватив Рейва за ногу, изо всех оставшихся сил подталкиваю того в сторону лужи. Лицо джи-психопата окунается в грязную воду и взбаламученная водная гладь тут же покрывается пузырями. Примерно через минуту, когда последний пузырек, наполненный углекислым газом, лопается на поверхности лужи я отрубаю дефибриллятор. И тело Рейва, сведенное судорогой, наконец-то расслабляется. Сквозь свежесть дождя до моих окровавленных ноздрей доносится запах дерьма.

Выдрав обломки манипуляторов, которые до этого служили мне заземлителями, из почвы, стряхиваю с них налипшие комья земли. И использую эти обрубки, чтобы оказаться подальше от пованивающего Рейва. Этот ублюдок даже после своей смерти умудряется мне подгадить. Безвольно волочащиеся по мокрой траве ноги простреливает неописуемой болью от каждой встреченной кочки.

Я бы с удовольствием закинулся парочкой капсул Обезбола, но гребанный Рейв своими пинками раскрошил все капсулы в моих карманах. Я даже был готов слизать оставшийся порошок, но струи дождя, проникшие сквозь ткань, смыли и растворили в себе остатки лекарств.

Сквозь завесу дождя я замечаю приближающийся силуэт. Зрение немного плывет, но с затаенной радостью я узнаю в приближающемся человеке очертания лейтенанта. А значит все будет хорошо, он обязательно меня вытащит, словно подтверждая мою мысль ливень затихает.

— Фуф, жив зараза, ну и напугал ты меня парень. — Малыш, будто пушинку, забрасывает меня к себе на плечо и куда-то бежит. — Все будет хорошо, ты главное не подыхай, ты мне нужен! Слышишь, держись!

Сознание то ли от тряски, то ли от потери крови ненадолго гаснет и, судя по звуку ревущего мотора и тому как меня потряхивает, прихожу в себя я уже в машине.

— Мы так не договаривались, а если он сдохнет?! Тогда хер тебе, а не деньги и новое лицо. Будешь и дальше шкериться от ОДИН, в штаты он, блядь, захотел!!!

— Вика, хорош истерить он крепкий парень, спра…

Когда автомобиль подскакивает на очередной кочке сознание вновь гаснет, отрубая все окружающие звуки. Следующее пробуждение длится немногим дольше. На этот раз мне удается разлепить веки и по глазам бьет яркий свет. Надо мной склоняются несколько человек в хирургических халатах, медицинских масках и смешных шапочках для душа.