Санька-умник 3

В Алешкиной коллекции та пуговка хранится.

За маленькую пуговку ему — большой почет…

В стихотворении пуговкой выдал себя японский шпион, а тут простая повариха владение сумо демонстрирует!

Вот и решил майор с ней разобраться.

Глава 18

Глава 18 Прощай, Китай!

Майор на свою пустую кружку ещё раз пристально посмотрел, вздохнул и пальцем по столу её от себя подальше отодвинул.

Как бы поразмышлял — а не откушать ли ему ещё лётного чайку?

Однако, долг пересилил.

Уходя, он мне ничего не сказал о степени моей свободы.

Что, мне тут так в столовой и сидеть? Или — могу я в пределах аэродрома перемещаться?

Кстати, несколько больных у меня сейчас под наблюдением находятся, придут они на медицинский пункт, а я тут плюшками балуюсь. Кто им медицинскую помощь окажет? Могу я отойти к пациентам, пока майор там что-то на предмет поварихи расследует? Вернее — выясняет.

Я ещё немного посидел за столом, по примеру майора свою пустую кружку туда-сюда подвигал…

Решено — иду на своё рабочее место. Никто же меня от выполнения служебных обязанностей официально не освобождал.

Меня не остановили, только один из сержантов, про прибыл с майором, потирая правый бок последовал за мной в некотором отдалении.

Так, так, так…

А ведь, с точки зрения прогноза на моё будущее, это — неплохо. Никто меня за руки не хватает, свободу передвижения не ограничивает, ногами не бьет.

Майор появился на медпункте только ближе к полудню. Что-то долго он Марией-поварихой занимался.

Пришедший на меня посмотрел с усмешечкой, головой качнул.

— Вот так и прокалываются бабы… На мужиках…

Сказано это было едва слышно, себе под нос, не для окружающих, меня в том числе. Но! У меня-то в настоящее время последействие от бабочковой настойки! Слух после её приема необычайно обострился, так что слышу я тебя товарищ майор очень даже прекрасно.

Прокалываются…

Она, Мария, что и на самом деле только себя за повариху выдавала, а кем-то иным являлась?

Уж не на самом ли деле японским шпионом?!

Однако, всё это были только мои предположения. Майор имеющейся у него информацией делиться не собирался.

Ну, а сумо…

Во первых, она — лицо женского пола. Это уже исключение из правила. Хотя, такие случаи были…

Во вторых — на японку Мария совсем не похожа. В обучение сумо иностранцу трудно попасть. Впрочем… Борец в сумо считается иностранцем не по гражданству, а по происхождению. Может, она родилась где-то на Южном Сахалине, а он нашим-то только недавно стал. Появилась на свет на японской земле, значит — не иностранка. Возможно, и семья её была смешанной — имеются на лице поварихи некоторые восточинки…

Фантазируя дальше, можно предположить, что её искусству сумо, скажем, отец обучил…

Так, опять я мудрствую! Не отпустила меня ещё до конца бабочковая настойка!

— Чего задумался? Пошли, — не очень вежливо обратился ко мне майор.

Пошли, так пошли…

Кто, против-то?

А пошли мы в сторону взлетки.

Что, прямо сейчас куда-то летим?

Оказалось — да.

В самолете уже коробки, куда моё добро с медпункта упаковывались, присутствовали. Я их сразу узнал. К тому же они были ещё и подписаны.

Сопровождающие майора уже по лавочкам вдоль бортов расселись и на нас теперь поглядывали.

— Занимай место. — кивнул мне майор на ту лавку, что тянулась вдоль правого.

Сам он напротив меня разместился. Ножку на ножку ещё закинул…

— Куда летим-то? — не утерпел я.

— Куда надо — туда и летим.

Определенности у меня после такого ответа майора не прибавилось.

Мля… Всё какие-то тайны!

Хорошо, что ещё мешок мне на голову не нацепили…

Тут из кабины кто-то из пилотов выглянул и вопросительно посмотрел на майора.

Тот жестом показал, что можно взлетать.

Пилот кивнул и скрылся.

Ну, что, прощай Китай? Увидимся ли ещё?

— В Томск, — тут ни с того ни с сего глядя на меня проговорил майор.

Никак я от него такого не ожидал.

— В Томск? — переспросил его я.

— В Томск, в Томск.

Майор… мне улыбнулся.

Как подменили будто человека! То — бука букой был, а тут… улыбнулся!

Так…

Что-то я совсем запутался.

А ведь, похоже, что, дела-то у меня налаживаются. В Томске — фармаколог Вершинин. К нему меня и везут?

Тут моторы самолета взревели и он побежал по взлетной полосе.

Глава 19

Глава 19 Пришла беда, откуда не ждали…

Я очнулся от холода.

Клящего, как бабушка Саньки говорила.

Клящий холод, это когда очень-очень холодно. При таком лучше на улицу даже носа не показывать. При клящем холоде даже дышать трудно. Вдохнул и чувствуешь, как твои лёгкие в ледышку превращаются…

Кстати, в груди у меня болело. Причем, как при вдохе, так и при выдохе.

Левая рука тоже сигналы подавала, что с ней не всё ладно.

Вывих? Перелом? Просто ушиб?

Вот так я лежал и проводил ревизию-диагностику своего организма.

Тут болит, там болит, дышать трудно, замерз как собака…

Плохо мне, но жив…

Надолго ли?

Что значит — надолго?

Я попробовал чуть приподнять голову.

Мля… Лучше бы я этого не делал…

Жив…

Жив да негоден… Это опять цитата от бабушки Саньки.

Сбили нас.

Кто?

Ну, не корейцы же. Американцы, недавние наши союзнички скорее всего постарались.

С МиГами у них это неважно получается, вот и отыгрались на нашем транспортном самолетике.

Не добрался я до Томска со своими сопровождающими.

Майор и два сержанта, что напротив меня на лавочке сидели, ещё в воздухе погибли.

Как сидели, так и начали валиться. В это время самолёт… тряхнуло что ли? Или — как там правильно сказать.

Самолет как бумажный прошили очередью из пулемета, но я её не услышал. Из-за гула моторов было вообще плохо что-то другое различимо. Мой изменившийся после приема бабочковой настойки слух даже ничего не уловил.