Сапфир. Сердце зверя
Шрифт:
Ему было больно.
Тема отца заставляла его нервничать так отчаянно, что я понимала только одно – уэтой истории был печальный конец, острый и жалящий его сердце до крови.
– Ты не обязан верить мне…
– И слушать твою брехню тоже, потому что не хуже тебя знаю, чему учат, и как готовят таких как мы в лабораториях! – хищно и пронзительно сощурились глаза Франки.
– В одном мы едины! Только в том, что ходим на поводке и нет шанса сделать иного!
– Шанс есть всегда, - твердо и уверенно кивнул зеленоглазый, вдруг протягивая руку вперед, и показывая свое запястье, но как бы я не приглядывалась,
– Я был в лаборатории еще тогда, когда тебя и на свет не планировалось, - спокойно продолжил зеленоглазый, опуская руку.
– Согласен, что в сороковые годы наука была довольно примитивной в отношении нам подобных, и всё это научное сообщество долгие годы пыталось просто удержать нас в цепях, но уже тогда мы могли выжить лишь когда были все вместе. Плечом к плечу.
Сороковые годы?!
У меня дернулся глаз! Честно!
И пока что не получалось определить предполагаемый возраст этого зеленоглазого, потому что выходило что-то за гранью возможного!
Жаль, что Франки на эту тему даже не задумывался, продолжая разъедать его своим холодным, презрительным взглядом, весьма красноречиво говорившим, что он не верит ни единому слову, и мрачно хмыкнул:
– Можешь заливать сколько угодно. Пока я не чувствую тебя, так же, как и ты меня, можно врать без зазрения совести даже себе подобным.
– На твое счастью, мои слова не ложь. И свою кровь я испортил сам, ради некоторых целей, а не потому, что был подопытным в лаборатории.
Франки сжал свои прекрасно очерченные пухлые губы, снова прищурившись недобро и тяжело, словно пытался проникнуть в мозг зеленоглазого, не в силах ощутить его эмоции, пока я отчаянно пыталась понять суть произнесенных слов и как-то связать их воедино. К сожалению, на данный момент информации не хватало просто катастрофически!
– Сделал это, чтобы стать невидимым для себе подобных? Не слишком то благородно для того, кто не врет, - сухо и язвительно отозвался Франки, хотя, надо было отметить с огромным облегчением, что теперь он выглядел более собранным и спокойным, хоть и продолжал смотреть на двоих новых зверей, не скрывая своего недовольства.
– Кажется, вы друг друга знаете?
– Доводилось встречаться, - сухо отозвался тот, что был в майке и не двигался все это время, словно прислушиваясь, но успевая наблюдать и за двумя черноволосыми.
– Скажешь, что и ты сбежал в сороковые годы? – все так же насмешливо дернул бровью Франки, совершенно не боясь ярости того, кого лично я не могла понять даже на каких-то инстинктах.
– Мне подобных невозможно поймать простым людям, сколько бы их не было.
Мой зверь только усмехнулся, явно не веря и этому, садясь на землю и выгнув брови, не менее насмешливо продолжить:
– Я смотрю у нас тут своя тусовка образовалась. Как будем называться? Неуловимые мстители? Ладно. Я – лабораторный эксперимент. Этот, - кивнул на зеленоглазого громилу, намутил что-то с кровью и поэтому невидим для остальных. А ты?
– А он герой наших легенд, о которых ты, наверное, даже и не слышал.
– Охренительно мать вашу. Люди икс нервно курят за вон тем деревом
и рыдают навзрыд, скептично и мрачно отозвался Франки, показывая, что он по-прежнему не верит ничему и никому.Но ведь это было так важно, что теперь рядом с ним были ему подобные!
Я не представляла, кем были эти двое, но почему-то мне хотелось верить, что они смогут стать надежной опорой, в войне с моим отцом. Не обязательно дружить и целоваться в десны! Но не зря ведь наши мудрые предки сказали очень верную фразу: враг моего врага – мой друг.
– …не важно какие вы, важно, что вы можете помочь друг другу, - осторожно и как можно тише проговорила я, заранее зная, что они все равно услышат, но в этот раз посмотрев в глаза каждому из мужчин, не чувствуя себя больше в опасности, но смиренно зашагав к Франки на его резкое и властное: «Иди сюда!»
– Так кто твой отец, Мишка?
И снова эти хищные зеленые глаза стали настолько тяжелыми и прилипчивыми, что я силой заставляла себя стоять на месте и держать плечи расправленными, даже если в груди было больно.
По крайней мере сейчас я была за спиной Франки, и можно было уже не бояться, что этот мужчина доберется до меня.
Зачем скрывать то, что и так было очевидно?
– Ваш главный враг, - тихо, но смело отозвалась я, видя, как Франки поднялся на ноги, глядя на меня так, что кажется был готов придушить первым, и в то же время готовый защищать, судя по тому, как снова напряглось его огромное мускулистое тело.
– Человек, который является хозяином лабораторий, где создают вам подобным.
Молчание было не просто гробовым.
Я чувствовала его тяжесть и звенящие импульсы на собственной холодной коже, не надеясь уже на что-то хорошее, и веря лишь силе Франки, когда зеленоглазый вдруг хмыкнул, чуть выгибая бровь и кивая мне:
– Плюс десять очков в твою пользу, девочка. Не часто среди людей можно встретить тех, кто будет говорить правду, даже под страхом смерти. Только одна поправочка: нас не делают в лаборатории, такими нас создала природа.
Ощущение было такое, словно мне с разбега дали лопатой по затылку!
Вот вам и опачки епа мать!
А теперь принимай это как должное и попробуй состыковать с тем, что ты уже надумала раньше, уверенная в собственной правоте!
– Кстати, о природе, - тем временем невозмутимо продолжил этот зеленоглазый, который оставался по-прежнему самым общительным, глядя на Франки, который оставался самым недовольным и сдержанным, если не сказать, что совершенно закрытым для общения.
– У меня сложилось стойкое ощущение, что ты не можешь обратиться. Хочешь, но словно что-то останавливает тебя.
Пока я старалась отключиться от предыдущих слов этого мужчины, новая информация была еще более шокирующей и менее понятной.
Минуточку.
А что значит «обратиться»?
– Хватит говорить при ней!!!
– буквально взревел Франки, заставляя меня поморщиться от его рыка и того, как стало больно в груди. Снова. Это было мало похоже на попытку защитить меня, даже от информации. Скорее на то, что он был настолько далек от меня, насколько далека была Луна от Марса…
– Разве ты не за нас, Мишка? – лукаво изогнул свою черную бровь зеленоглазый, явно намереваясь довести Франки до нового приступа неконтролируемой ярости и словно забавляясь с нами.