Сапфир. Сердце зверя

– Звезда выросла среди льдов и истинных воинов, поэтому может удивить не только выразительной внешностью и нашей кровью, - проговорил Карат сладко и томно, без стеснения рассматривая девушку и кивая ей легко и почтительно, чтобы она отпустила Сапфира и спрыгнула на землю ко мне.

Было очевидным как луна над моей головой, что между ними было огромное притяжение, как и огромное противостояние характеров, когда никто не собирался отступать, находя эту игру по лезвию собственных нервов и желаний весьма эротичной и увлекательной.

Странно, но Звезда повиновалась хоть и не сразу, мотнув головой и освобождая шею Сапфира от своей косы, а затем ловко спрыгивая на землю, увернувшись, когда он попытался поймать ее и садясь рядом со мной совершенно спокойная и уверенная в своей силе и ловкости.

Теперь в Звезде была уверена и я, широко улыбнувшись Сапфиру:

— Вот видишь! С нами все будет в порядке!

Было бы удивительно, если бы он кивнул и улыбнулся в ответ.

Нет, Сапфир лишь недовольно поджал свои чувственные губы, окинув нас последний раз пронзительным долгим взглядом и просто зашагав вперед, не говоря больше ни слова. Уходящий вслед за ним Карат хотя бы подмигнул, тоже скрываясь в темноте ночного леса совершенно бесшумно, словно был частью тьмы, умея становиться призраком.

– Доедай и ложись спать, - обратилась ко мне приглушенно Звезда, протягивая еще горсть печенья и термос с чаем, устраиваясь рядом и опираясь спиной о дерево за нами.
– Когда они вернутся, не будет времени чтобы отдохнуть.

И как бы осторожно и мягко не говорила Звезда, от меня не укрылась напряжение в ее голосе.

– Что-то случилось? – тут же напряглась, я вслед за ней, снова скорее ощущая нутром, чем видя глазами, что в девушке что-то неуловимо изменилось, словно она пыталась отгородиться от меня, хотя и оставалась добра.

– Нет. Ничего особенного.

Неутешительный ответ, не находите?

– Если ты подобна Сапфиру, Карату и Марсу, то можешь слышать то, что я никогда не услышу?

Звезда на секунду замерла, стыдливо дрогнув ресницами, но все-таки, кивнув в ответ.

— Значит, ты слышала, о чем говорили мужчины?

Девушка снова кивнула отрывисто и неловко, словно только что призналась в чем-то страшном.

– Но мне не расскажешь видимо?..

Не расскажет. Я видела этот ответ даже за ее опущенными черными ресницами, понимая в тот момент, что логика мне не поможет, а интуиция напряженно вытянулась кошкой, чья холка встала дыбом.

Сидеть и допытываться было ниже моего достоинства, да и я прекрасно понимала, что смысла в этом не будет.

Звезда останется верной тайне, что бы не услышала.

И эти мужчины были ей ближе, по сути, чем я - простой ничего из себя не представляющий человечек. Поэтому я смиренно доела печенье, запив их чаем, пожелала Звезде спокойной ночи и послушно свернулась калачиком на земле, мечтая в эту секунду о том, чтобы Сапфир был рядом.

С одной стороны, я была рада, что теперь у него появились союзники. При чем не простые смертные, а подобные ему звери! Вместе они были способны свернуть горы и перебить такое количество людей, что об этом лучше было не думать, чтобы не начался новый приступ неудержимой тошноты.

А с другой стороны я была расстроена тем, что место назначения становилось все ближе и ближе, а у нас оставалось так мало времени, чтобы побыть рядом.

На самом деле я не знала, что думать.

Не представляла, как мы будем действовать дальше, надеясь в душе лишь на то, что «МЫ» - есть не только для меня, но и для Сапфира, и он не позволит разлучить нас ни отцу, ни кому-либо из лаборатории, потому что теперь я была, целиком и полностью за него!

Я засыпала тяжелым удушливым сном, с надежной на то, что папа останется в конце концов жив, и я смогу убедить Сапфира дать ему второй шанс, а отца – одуматься!

Жаль, что от кошмаров меня не смог спасти ни лес, ни жар и аромат, ставший уже родным, когда я снова бежала и бежала, обливаясь холодным потом и задыхаясь от рыданий в попытках отыскать ЕГО. Кого-то очень важного для меня, очень далекого. Я знала, что если не успею добежать, то уже никогда не найду его в этой темноте…даже если слышала голос, который шептал мне: «Микки. Моя Микки…»

Он был так близко ко мне!

Так близко, что я ощущала его согревающее дыхание и горячие руки, которые касались моего холодного и мокрого от слез лица. Я чувствовала его сильные жадные ладони, которые сжимали до боли, словно пытались собрать воедино мое разбитое сердце, которое кровоточило каждую ночь, когда рваные раны не успевали зажить и затянуться, получая все новые и новые. Я уже не могла дышать от этой боли, задыхаясь, и падая в черную пустоту, где слышался лязг цепей и его дыхание, но продолжая кричать ему что-то…

– Всё-всё, Микки! Проснись.

 Я всхлипнула, дернувшись всем телом и дрожа так, что стучали зубы, не в силах сразу понять, где я и почему вокруг шумит кронами лес, и солнце касается моего холодного лица своими теплыми лучами, словно пытаясь вытереть слезы.

И лишь терпкий пряный аромат мужского тела, на котором я лежала, был реален как еще никогда ранее, заставляя тело встрепенуться и проснуться раньше затуманенного мозга, который никак не мог сбросить с себя липкую паутину удушливого сна.

– Франки… - выдохнула я, цепляясь за него дрожащими пальцами, как за единственное спасение и прижимаясь мокрой щекой к горячей мощной груди, чтобы слышать стук его сердца и настроиться на его лад самой.

Только его сердце колотилось и захлебывалось, отчего я испуганно заморгала мокрыми ресницами, пытаясь понять, в чем дело и тут же поспешно закрывая глаза, потому что мир вокруг сплющился и буквально поплыл, становясь каким-то двухмерным, но слишком ярким, чтобы я могла выносить его краски.

Я успела сделать только один судорожный вдох, прежде чем запахи и звуки обрушились на меня со всех сторон, словно кто-то вскрыл мой череп, дав неограниченный доступ всему миру, а еще указание угробить меня, в самое ближайшее время!

Глухо застонав, я пыталась закрыть лицо руками, чтобы свет не был таким ярким, впервые жалея, что я не была многорукой Шивой, потому что еще пара рук мне определенно пригодилась бы, чтобы закрыть еще и уши.

Единственное, что не било в виски и не раздражало внутренности, был голос Сапфира и аромат его тела, на котором я снова оказалась каким-то волшебным образом.

Он был моим спасением от этого жалящего мира, пока я дышала судорожно и глухо, стараясь как можно меньше впускать в себя лишние запахи леса, которые в это жуткое утро раздражали так сильно, что тошнота в желудке, и невыносимая ломота в голове были страшнее самой изощренной смерти!

– Мишка, - горячие большие ладони Сапфира гладили меня едва касаясь, потому что к огромному счастью или беде, но он снова чувствовал все то, что сейчас происходило во мне, говоря приглушенно и как можно тише, чтобы мои через чур чувствительные в это утро перепонки не лопнули, и уши не за кровоточили.
– Тебе нужно выпить вот это.