Сбиватели
Шрифт:
Начинает светать, когда час Брета за рулём подходит к концу. Он расталкивает Пола и меняется с ним местами. Брет откидывается на подголовник, но не засыпает, ему мешают воспоминания.
«Оленьи рога».
Официант.
Оленёнок весь в крови.
Ухмыляющийся Гарольд.
Сон отступает. Уходит как волна, обнажая самые ранние воспоминания вместо береговой линии.
Детство.
Старый гниющий олень.
Картофельное поле.
Угодье Дружбы.
Прилив. И сон накрывает
Ему десять лет.
Он в ста метрах от Угодья Дружбы. На отцовской ферме.
Сны, которые переносят тебя в детство, идеальны. Лактация. Безмятежность. Эйфория. Защищённость. Если только эти сны не переносят тебя в самые страшные и мерзкие моменты детства. Безысходность. Каталепсия. Паника. Мышечная атония. Головной мозг пытается бороться, но выбраться из анабиозного капкана ему уже не под силу. Слишком подавлен. Спящему человеку остается лишь наблюдать ужас – ещё и ещё раз. Брет наблюдает.
5
Окрестности Грейнтс-Хилл
За одиннадцать лет до событий на шоссе Е-930
Десятилетний Брет стоит в ста метрах от Угодья Дружбы. В руках у него нож.
Он набирает полную грудь воздуха: ароматы рододендрона, арбузная свежесть только что скошенной травы, медовый запах полевых цветов. Он прислушивается: отдаленный лай Бакса (так Брет прозвал свою собаку), жужжание пчёл, стрёкот цикад, рычание газонокосилки. Звуки и запахи рядом с домом. Это всё знакомо.
Мальчик наклоняется и втыкает в землю столярный отцовский нож. Земля твёрдая, лезвие входит туго, как в плоть животного, – тоже знакомое ощущение. Брет уже свежевал животных, помогая отцу в хозяйстве: обычная грязная работа, но есть в ней что-то притягательное, мужское. Возможно, именно поэтому он решил воткнуть нож в почву сейчас – освежить воспоминания. Наедине с самим собой человек не стыдится своих потаённых желаний; стыд – это рамки общества.
Рукоять, отполированная множеством прикосновений, блестит на солнце. Брет стоит на линии скоса: правой ногой на поле клевера, левой – на полёгшей траве. Эта линия разделяет два мира, у каждого из миров свои звуки и запахи. По левую сторону от Брета двухэтажный деревянный дом, где живут они с отцом, ухоженная лужайка, сам отец, медленно катящий вдоль дома газонокосилку, тявкающий вокруг него Мудак (так Салливан-старший прозвал собаку Брета). Это все знакомо. По правую сторону от Брета – другой мир. Правой ступнёй Брет приминает малую часть огромной жужжащей поляны и смотрит в её даль. За поляной – Угодье Дружбы. За Угодьем Дружбы – лес. За лесом – новое, неизведанные звуки и запахи. Туда Брет сегодня и направится.
Газонокосилка смолкает. Шуршание травы, топот ног. Брет оборачивается и видит, как его новые друзья – Гарольд и Пол – останавливаются перед Салливаном-старшим. Два восьмилетних мальчика. Гарольд одной рукой гладит Ублюдка (так друзья Брета прозвали собаку Брета), второй рукой – копну своих кудрявых волос, будто сравнивая, у кого волосяной покров гуще. Пол расспрашивает Генри Салливана, перекидывая тяжёлую плетеную корзину из одной руки в другую. Генри отвечает, указывает в сторону Брета, Брет машет рукой, и друзья направляются к нему. Пол что-то кричит, но слова обрывает рык вновь заработавшей газонокосилки. Фонтан травы ударяет Баксу-Мудаку-Ублюдку в морду, и тот, взвизгнув, отпрыгивает. Начинается новый раунд: животное гавкает, отступает, нарезает круги, скулит, нападает.
Подбежав к Брету, Пол протягивает большую корзину, накрытую полотенцем:
– Здесь всё, что я обещал. И
даже больше.– Ты, как всегда, в порядке, Пол. – Брет принимает корзину, взвешивает в руке – она звенит металлом и пахнет хлебом. Брет говорит: – Теперь можно идти. Другсы-сосунки отпросились у родителей? Вернемся поздно.
– «В порядке»? – переспрашивает Гарольд. – «Другсы-сосунки»?
– Так говорят.
– А. – Гарольд кивает. Дети легко воспринимают новую информацию.
Пол отвечает на вопрос Брета:
– Нет проблем, хоть на всю ночь. Моих предков срубило. – Он гордо выпячивает грудь: – Я подмешал им снотворное тети Эльзы в чай.
– Молодцом, – хлопает его по плечу Брет. – А ты, Гарольд?
– Черта с два на всю ночь! У меня нет снотворного. И сегодня «За пригоршню долларов» [15] полдесятого. Бродите сколько хотите, но без меня.
– До девяти успеем, – обещает Брет. Он выдергивает столярный нож из земли, переступает линию скоса и быстрым шагом направляется через поле, приминая кедами клевер.
15
«За пригоршню долларов» – классический художественный фильм Серджо Леоне, первый «спагетти-вестерн» из «долларовой трилогии». Главную роль исполняет Клинт Иствуд.
Гарольд и Пол бегут следом.
– Эй, Брет, ты даже не посмотрел, что в корзине.
Брет глянул сначала на полотенце, скрывающее содержимое корзины, затем на Пола.
– Зачем? И так знаю.
– Врёшь! – кричит Гарольд. – Даже я не знаю!
– Гарольд прав. Хер я ему что покажу.
– Тебя никто не просил его показывать, – фыркает Гарольд. – Таких, как ты, ждет эпизод войны.
– Что?!
И Гарольд начинает петь писклявым голоском:
– Эпизод войны! Эпизод войны!
– Что за чёрт?! – У Пола глаза из орбит вылезают.
– Песня такая есть, – поясняет Гарольд. – Радио надо слушать. Песня о том, как один крутой парень надирает задницу другому, плохому парню. То есть про меня и тебя песня. – Гарольд поворачивается к Брету: – Спорим на бакс, ты не знаешь, что у Пола в корзине?
– Моя собака не продаётся, – говорит Брет. – А тех, кто торгует собаками, «Гринпис» трахает в задницу.
– Трахает в задницу? – мальчик озадачен. – «Гринпис»?
– Так говорят.
– А.
– Хрень какая-то, – вставляет Пол.
Брет щурится.
– Чертовски знакомая песня. – Он пытается вспомнить имя исполнителя. – Ну-ка, напой ещё разок, Гарольд.
– Эпизод войны! Эпизод войны!
– Что за дерьмовый день, – вконец разочаровывается Пол.
– Точно, – кивает Брет. – Это Элтон Джон.
– Король лёгкого рока, – говорит Гарольд.
– Он в порядке.
– В полном порядке.
– Так что у меня в корзине, Брет? – повторяет Пол.
Брет молча вышагивает по полю. Мальчики за ним еле поспевают. Брет выше их на голову.
Первым ликующим оказывается Гарольд:
– Я так и знал! Всё ты врёшь! Клинт Иствуд лгунам яйца отстреливает.
– Сучий Брет! – подхватывает Пол. – Ничего не знаешь.
– Брет безъяйцевый!
– Брет безъяйцевый!
Но Брет с яйцами. Он отмеряет ещё десяток шагов и говорит:
– Три парафиновые свечи, масляные краски, остатки мебельного лака в жестяной банке, три кисточки, коробок спичек, холодный чай в термосе, сэндвичи и фирменный яблочный пирог от миссис Кауфман. – Он качает головой: – Когда наступает день моей очереди приносить корзину с ланчем, это не так вкусно. Мой отец не верит в стряпню, а сам я люблю готовить бургеры, в которых из начинки всё подряд, да побольше.