Сборник Мистических Рассказов

Семьи оленеводов, как правило, обладают двумя тремя подобными запасниками рыбы, никто кроме них не имеет право рыбачить на озерце без особого на то разрешения хозяина. Бывали случаи, когда с браконьерами расправлялись жестоко. Нарушители не писаного закона исчезали навсегда в безмолвной пучине болот. Если хозяин даёт добро на вылов рыбы из своего особого резерва живого продукта питания, то и в этом случае, по вековому закону тундры, для промысла на Аквариум допускается только один человек. Рыбак может находиться на озере сколько угодно долго и поймать нужное ему количество рыбы, но только в одиночку. На упряжке оленей можно увезти центнер, на вертолёте одну, а на вездеходе две тонны мороженой рыбы, но это сущий пустяк от тех запасов, которыми располагает подобный водоём. Нужно отметить, что в одиночку рыбачить на Аквариумах отваживались совсем не многие.

На плоских участках Западно - Сибирской равнины особенно выделяется подобными природными образованиями Туринская долина, простирающаяся от предгорий Урала, вплоть до Оби. Здесь протекают тысячи речек. Наиболее пониженные участки низменности тянутся на многие сотни километров вдоль реки Канды. За Обью необъятные заболоченные пространства простираются до Сибирских увалов, до подступов к Ямалу и до самого Салехарда, а по восточному берегу великой реки, до Тазовской губы. Именно в этих местах в основном и образуются упомянутые водоёмы.

Озёр невероятное количество, но до большинства из них невозможно добраться даже на вертолёте, воздушное судно не может совершить посадку на болотистую местность ни в летнее время, ни зимой, это очень опасно, так как некоторые болота покрыты хрупким тонким слоем льда заваленного глубоким снегом, вертолёт может провалиться и затонуть. Вездеход тем более не в состоянии дойти до таких Аквариумов, он застрянет в топких болотах или утонет на переправах в глубоких речках имеющих коварное дно.

За неделю до нового года геологическое начальство договорилось с хозяином Аквариума оленеводом Тулусоевым о рыбалке. Бросили жребий. Рыбачить выпало механику Ершову Владимиру Тимофеевичу. Тот после некоторых раздумий, согласился.

– У тебя фамилия рыбная, будет способствовать удачному промыслу.
– Пошутил начальник отряда, напутствуя механика.
– Через семь дней вертолёт заберёт тебя и улов с Аквариума.

– Запомни, через неделю!
– Уточнил пилот вертолёта.
– Никуда не отлучайся от палатки двадцать девятого декабря.

– Серебристую рыбу морозь отдельно, - напоминали товарищи, - вся остальная на корм собакам пойдёт.

– Ты Владимир Тимофеевич, главное, палатку береги, не сожги её ненароком, печь правильно эксплуатируй не оставляй без присмотра в действующем состоянии, солярку с умом расходуй!
– Напутствовал Ершова начальник геологической партии.

– Боятся нечего. Припасов тебе на две рыбалки хватит.
– Он придирчиво и внимательно осмотрел экипировку механика, подёргал за рукав меховой куртки.
– Унты замени. У пилотов попроси лётную обувь. Для рыбалки сапоги прихвати с овчинным опорком.
– Повернулся к лётчикам и приказал.
– Лыжи ему сбросьте из вертолёта, что в левом углы привязаны. Пусть разминается, обегает на них озеро каждый день, а то примерзнет к лунке.
– Он похлопал, одобряюще подбадривая рыбака, по плечу, понимая, что тот добровольно решился на очень опасную работу.

– Письмо бы прощальное написал!
– Посоветовал Ершову с шутливой нежностью в голосе старый товарищ геолог Воропаев. Все засмеялись, скрывая тревогу и понимая, что Тимофеевичу практически не для кого писать послание, разве что для участкового милиционера, если не дай Бог, что нехорошее случиться на Аквариуме?

Гул вертолёта растворился в снежной белизне, над тундрой повисло безмолвие. Едва ощутимый ветерок не в силах был отрывать заледенелые снежинки от поверхности наста, лениво и беззвучно переворачивал их, перекатывал по отполированному снежному покрывалу.

Ершов задумчиво качнул седой головой, как бы удивляясь жутким воспоминаниям о той давней рыбалке на тундровом Аквариуме ханта Тулусоева, и продолжил рассказ.

– Рыбалка досталась мне по жребию страшная, можно сказать смертельная во всех отношениях и одному чёрту известно, почему я остался живым в дьявольском снежном плену? Первым делом на берегу озера я отыскал родовой знак Тулусоева. Кость мамонта была вколочена в рыжую почву до половины, и на ней отчётливо виднелся профиль песца держащего в зубах крупную рыбину.
– Рассказчик повеселел, скидывая с себя печать тревожной задумчивости.

– Рыбу в Аквариумах ловить зимой очень просто и снасть не хитрая. Вырубаешь во льду лунки метр на метр и спускаешь в них корзины, лучше проволочные, с определённой ячейкой, потом выжидаешь, когда рыба подойдет к проруби подышать свежим воздухом. Корзину с уловом поднимаешь при помощи специального ворота и высыпаешь его на припорошенный снежком лёд, быстро сортируешь, отбрасывая ценные породы в сторону. Можно ставить сети, но с ними много возни и вовремя выборки улова, невыносимо мёрзнут руки.

К концу шестого дня у меня было не меньше тонны наморожено и в основном вся рыба серебристая, крупная. Хороший улов получился.
– Похвалил сам себя Ершов.
– В ночь на седьмой день испортилась погода. Тучи не закрыли небо, не разразилась пурга, а просто небольшие порывы низового ветра подняли в воздух, не высоко над землёй, мелкую снежную изморозь - пыль похожую на туман.

При такой погоде вертолёты никогда не покидают порт. Им просто нечего делать в тундре. Машина может спокойно летать над белым молоком, но лётчики ничего не видят на земле, всё закрывает эта непроглядная белая мгла. Садиться при нулевой видимости наобум, равносильно катастрофе. В тот раз снежная пыль поднималась на метр или два выше палатки и я прекрасно понимал, что летчики никогда меня не найдут в безбрежном белом пространстве.

Впервые за всё время пребывания на озере, Ершов с испугом понял, что запасов солярки, на которой работала специальная печурка обогревающая палатку, хватит только на два дня.

Рыбак вспомнил, что в вещмешке лежит горелка и коробка с таблетками сухого спирта, он разжег её и заварил кружку чая. Продукты были на исходе, если разбавлять их при еде сырой рыбой, можно прожить несколько дней. В любом случае с рыбой с голоду не помрёшь.

Из собственного опыта механику было известно, что низовой ветер, поднявший непроглядную снежную пыль, может продолжаться ни один день, за это время даже в палатке можно погибнуть, банально замёрзнуть в отсутствии огня. Ближайшие корявые деревца находились от Аквариума примерно в двух километрах, но отыскать их при такой погоде невероятно сложно, а вернуться с дровами обратно на озеро практически невозможно. Ветер почти мгновенно заметает след, а при нулевой видимости путник, как правило, теряет чувство направления. Тут не поможет и компас.

Владимир Тимофеевич со страхом осознал, что оказался в ловушке, жуткое предчувствие захватило его разум, многократно усилилось чувство холода и голода.

В углу палатки стояла пятилитровая канистра со спиртом, но он охраняемый опытом не доверять алкоголю в условиях мороза, полярного пространства и одиночества, на кружку чая влил только одну ложку обжигающей жидкости и стал обдумывать, как можно будет в случае острой необходимости заправить ею печь?

Рассчитав всё до мелочей, Ершов немного успокоился, понял, что сможет продержаться неделю, а может и дольше. Потянулись страшные ночи ожидания. День был настолько коротким, казалось, рассвет совсем не наступает. Низкое Солнце только на не продолжительное время окрашивало более белым цветом беспроглядное снежно-туманное молоко.