Сборник Мистических Рассказов

Ершов покачал в задумчивости головой, не соглашаясь с выводами психоаналитика. Он без сомнения понимал, что охваченному психозом человеку, нет никакой возможности отличить обычную реальность от галлюцинаций.

– Очевидно безмолвие тундры, - продолжал настаивать на своей версии психолог, - породило в твоём разуме так называемый "белый шум", который создал эффект "расширения сознания"! Если энергия этого шума по какой-то причине увеличивается, то сознание проецирует почти всё и на любой уровень ума и психики. Именно такое случается с людьми - отшельниками, которые видят и слышат Бога. В этом случае упомянутый "шум" выступает в роли сигнала.

– Очевидно, я получил подобные сигналы и воспринял их? Откуда-то из глубин подсознания, пришло о понимание того, что моё личное "Я" в корне изменило своё отношение к уму и мозгу его приёмнику, способному вырабатывать умственные заключения. Я понял, что мой ум непосредственно создает различные, до этого неведомые мне фантазии и наделяет их силой.

Под действием разума, я стремлюсь и принимаю, в этом стремлении, желаемое за действительное, вплетаю улавливаемые мысли о другой реальности в свои знания, хранящиеся в запасниках мозга и поэтому, объективно рассматриваю внутренние реалии, как существующие на самом деле.

Я не только помнил все события, происходящие в параллельной действительности, но и осознавал, что мне нельзя поддаваться уговорам короля тундры и ни в коем случае не соглашаться уйти с ним от Аквариума. Я точно знал, что в какой-то момент моё сознание вновь перенесёт меня в обычную действительность и тогда мне ни за что не вернуться на озеро, с которого рано или поздно, живого или мёртвого, меня должен забрать вертолёт.

Мне приходилось напрягать разум до такой степени, что порой мой рассудок не выдерживал психической нагрузки, и я впадал в обморочное состояние, что было так же опасно и грозило гибелью, как если бы я пошел в тундру вслед за проводниками из параллельного Мира и потерялся бы в необъятных снежных просторах. Я был в таком состоянии, что впервые по-настоящему испугался за свой рассудок, хотя не знал точно, как может проявиться сумасшествие?

– В следующий раз король появился у палатки в сопровождении группы охотников или, скорее всего воинов. Они небольшой группой стояли за спиной предводителя и держали в руках оружие на подобии копий, только вместо наконечников эти предметы заканчивались узкими тёмными отверстиями, как у огнестрельных ружей. Когда отряд появился, я стоял рядом с Тулусоевским родовым знаком. По мнению моего психиатра именно кость мамонта вызвала дальнейшие галлюцинации, они были отдалённо связаны с моим теперешним положением и поиском пути к спасению.

– Эту кость установил ещё мой дед, знаменитый охотник на мамонтов и непревзойдённый китобой.
– Сказал торжественно король.
– Твой знакомый хант из рода Тулусоевых присвоил знак себе и выдумал историю его создания. Мы живём на горах, - он махнул в сторону далёкого Урала, - да на увалах на Западе и Севере, а в этих местах иногда ведём добычу рыбы.
– Король ухмыльнулся и приблизился на один шаг к озеру и продолжал разглагольствовать.
– Я был уверен в том, что ты поджидаешь меня на берегу Аквариума. Однако мне известно, что ты так и не решился отправиться со мной в путешествие по другому Миру.
– Пришелец перевёл взгляд на знак и сказал твердым голосом.
– Мамонты никогда не жили в этих местах. Животные вынуждены были прийти на болота, спасаясь от страшных пожаров охвативших возвышенности. Придя сюда, они под тяжестью своих тел тонули в страшных пучинах болот и покрытых мхами озер, становились лёгкой добычей людей и хищных зверей. На глубине в сотню метров лежит неслыханное количество костей этих исполинов. Когда потухли пожары, наступила суровая зима и вморозила мамонтов и всех других крупных животных, потонувших в жиже, похоронила их навсегда в вечной мерзлоте.
– Он посмотрел на Север, откуда должен прилететь вертолёт, я проследил за взглядом вождя и увидел песца. Зверёк торопливо убегал в тундру, унося с собой мороженую рыбину. Я подумал о песце как о нереальной вещи, но тут же вспомнил огрызок головы, найденный мной на льду несколько дней назад.

– Песцы тоже пришли с гор. Они двигались вслед за леммингами и тем, и другим мелким созданиям удалось выжить в новых условиях.

– Зачем король рассказывает мне истории о переселении животных?
– Подумал я и спросил просто так, а не ради интереса о людях.

– Куда делись люди?
– Король подбоченился и ответил.

– Люди были вынуждены уйти на Юг. Достигнув берегов тёплого моря, стали там обустраивать свою новую жизнь. Ты можешь отправиться вместе со мной в те края.

– Я не могу покинуть берегов этого озера! Я должен дождаться вертолёт, иначе меня потеряют товарищи.
– Сказал я, со страхом представляя, что удалившись от Аквариума заблужусь в тундре и тогда лётчики не найдут меня. Король усмехнулся и промолвил.

– Жить можно и в нашей стране. Помня реальные законы своего Мира, ты автоматически боишься смерти, поэтому не можешь принять решение.
– Я как-то отстранённо порадовался тому, что сопротивляюсь жителю из параллельного Мира, понял, что миссия короля состоит именно в том, чтобы уговорить меня отправиться с ним в путешествие и исчезнуть навсегда в белом безмолвии северных просторов.

– Мамонты жили сорок тысяч лет назад, а ты утверждаешь, что твой отец охотился на них совсем недавно?
– Спросил я, отгораживаясь от пришельца своими знаниями об истории фауны теперешней тундры. Почувствовав, что я не готов принять его предложение о путешествии в иной мир, король взглянул на горизонт и заторопился.

– Туман стремительно надвигается и нам пора уходить.
– Сказал он.
– Мамонты живут и теперь! Я расскажу тебе об этом в следующий раз.
–

Отряд пришельцев вскоре растворился в лохмотьях снежной пелены, только тяжелый бег оленей и скрежет полозьев нарт ещё какое-то время доносился до моего слуха. Силы оставили меня, я даже не могу вспомнить как заполнял последнюю страницу своего дневника? Позже я все же подсчитал и определил, что король рассказывал мне о мамонтах в конце тридцать первого дня жуткой рыбалки на Тулусоевском Аквариуме. Сопоставляя свои записи, я с удивлением осознал, что время для меня двигалось совершенно необъяснимым образом. Под воздействием стрессовой ситуации мои внутренние часы отмерили на семь дней меньше, чем прошло на самом деле.

Прежде чем погрузить меня в вертолёт, лётчики попытались понять, как мне удалось выжить в течение тридцати суток на берегу злополучного Аквариума.

По их мнению, питаться я мог рыбой, однако топлива в палатке не было ни одной капли и это предполагало неминуемую гибель от переохлаждения.

Я же не знал, когда закончилось топливо, уверял мужиков, что где-то спрятана ещё одна таблетка сухого спирта, её так и не нашли в вещах.

В последний раз, я самостоятельно выполз из палатки и без всякого интереса наблюдал за действиями экипажа и моего товарища по работе, который прилетел, чтобы забрать мой труп, но к своему удивлению обнаружил меня живым. Изредка односложно отвечал на некоторые вопросы спасателей, а в воспалённой голове шевелились мысли о параллельной действительности, о правдоподобном короле тундры и его воинах. Впервые я обрадовался тому факту, что не поддался уговорам и не ушёл за вождём в его мистическую страну.

Командир вертолёта подошёл ко мне и спросил:

– Лисицы рыбу таскали из кучи. Ты наверно замечал зверьков? Порядком сожрали от улова?
–

Я кивнул в знак согласия головой, не в силах что-то объяснять, но в душе понимал, что причиной моего молчания является мистические события, произошедшие на озере в тот период, когда я находился на гране жизни и смерти и окутанный белым безмолвием испытал психоз. Я не пытался тогда объяснить причин возникновения мистических вещей, докопаться до факторов, повлиявших на мою психику. Я просто принял на веру всё, что мне показалось истинным с самого первого взгляда на события другой реальности или если быть точнее на параллельную реальность. Доверчивость самому себе, вплоть до фантастичности - вот что послужило основой личного мистицизма.

Мистицизм навалился на меня в результате патологических сдвигов в психике.

Анализируя странные события, я догадался, что любая истина, в том числе и мистическая, имеет собственную грань реальности, которая под воздействием неких факторов может неожиданно выступить как любая другая истина, она имеет право на существование хотя бы в отдельно взятом разуме.

Любое переживание, связанное как с внешним миром, так и с внутренним, может возникнуть за счёт механизмов инициирующих эти переживания.