Сборник произведений

* Во время белого террора М.Волошину

удалось вызволить из тюрьмы поэта Осипа Мандельштама.

** В период красного террора М.Волошин

помог бежать белому офицеру Сергею Эфрону,

мужу Марины Цветаевой.

*** «Гражданская война» 1919

13

Нам многое теперь дает понять

Его непогрешимая кристальность,

Сонетов и поэм исповедальность –

Не книги, а интимная тетрадь.

И время, поворачивая вспять,

Столь приближает этой жизни дальность,

Что зыбкая романтики реальность

Не устает собою увлекать.

«Еще томит, не покидая,

Сквозь жаркий бред и сон – твоя

Мечта в страданьи изжитая

И не осуществленная…» *

Как прежде продолжает удивлять

Ушедших лет незримая печать.

– ---------------------------------

«Родина» 1918

14

Ушедших лет незримая печать –

Восточный Крым, Музей и Макс Волошин.

И стих идет к тебе, пускай непрошен,

Ничто не может этих чувств унять.

И моря переменчивая гладь,

И палец Карадага насторожен,

И в глубь воды закинутые гроши,

Чтоб снова в Коктебеле побывать.

«Его полынь хмельна моей тоской,

Мой стих поет в волнах его прилива,

И на скале, замкнувшей зыбь залива,

Судьбой и ветрами изваян профиль мой».*

Он песнею своей восславить смог

Киммерии заветный уголок.

– ---------------------------

* «Коктебель» 1918

МАГИСТРАЛ

(акростих)

Киммерии заветный уголок

Манит, влечет поэта, как магнитом,

Античность неземною дымкой скрыта,

Какое здесь сплетение дорог!

Степная ширь уходит на Восток,

У Карадага – самоцветов свита,

В прибрежном Коктебеле – дом пиита,

Открытый всем и вся в дни мира и тревог.

Ласкает слух прибоя мерный шум,

О нем не все еще стихи пропели.

Шаги в ночи – тяжелый спутник дум,

И свернутые в трубку акварели…

Нам многое теперь дает понять

Ушедших лет незримая печать.

Муза Северянина (венок сонетов)

Раздел: Венок сонетов 

1

Мятежный дух не ведает преград,

Особенно, когда он бредит новым.

Над колыбелью с юным Лотаревым *

Какая Муза остановит взгляд?

Ребенок, принимающий парад,

Спокоен, весел, выглядит здоровым –

Евтерпы** белоснежные покровы

Так шаловливо пальцы теребят.

«К лицу прижав лицо, вся – шорох струй,

Запела мне полярную балладу…

О, Муза, Муза, чаще мне даруй

Свою неуловимую руладу».***

И Муза, прочь отбросив свою маску,

Устам поэта подает подсказку.

– --------------------------------------------

*Лотарев – настоящая фамилия поэта

**Евтерпа – в древнегреческой мифологии

Муза поэзии и музыки

***«Муза», 1909

2

Устам поэта подает подсказку,

Служа ему до гробовой доски,

Поэзия экстаза и тоски,

Поющая Пегаса и Савраску,

Пригодная на черный день и Пасху,

Порой себе и людям вопреки,

Блестящим залам и брегам реки

Даря неповторимую огласку:

«Шумит река, пьет дождь, как сок, она,

Ждут тучи в вышнем далеке.

Все в беспорядке. Вроде локона

Волна завилась на реке».*

Все видит: бал и на болоте ряску,

Зовет в обыденность или поэзосказку.

– --------------------------------------------

*«Синь неба облачного матова…», 1909

3

Зовет в обыденность или поэзосказку

Изобретатель яростных поэз.

Создателю чудесных антитез

Внимает критика, храня опаску.

Что говорить, он всем устроил встряску,

В него вселенский воцарился бес,

Кто он – исчадье ада? дар небес?

Куда везет своих поэз коляску?

«Сверкните мысли! Рассмейтесь, грезы!

Пускайся, Муза, в экстазный пляс!

И что нам – призрак! И что – угрозы!

Искусство с нами – и Бог за нас!..*

Куда зовет? Вперед? Назад?

А, может, сразу – в свой поэзоград?

– ------------------------------

*«Когда ночами…», 1909

4

А, может, сразу – в свой поэзоград,

Где все ажурно и витиевато,

И редких слов алмазная палата

Волшебный образует водопад?

Как будто редкий обнаружен клад,

Что Музою упрятан был когда-то,

Поэзии прекрасная оплата –

И рифмы громогласные кипят.

«Купает солнце луч пурпурный,

И пыль студеная кругом.

Как властен бег стремнины бурный!

Я быть хочу ее вождем!»*

Взирает Вождь с улыбкой на каскад –

Среди других его отличен сад.

– ---------------------------------

*«Сонет»,1909

5

Среди других его отличен сад,

Его с другими спутаешь едва ли,

Когда влекут обманчивые дали

И сумасшедший бронзовый закат.

Когда под пенье утренних цикад