Сборник рассказов и повестей.

Ситуация в подворотне, как видим, складывалась самая драматичная. До закрытия оставалось менее получаса, а Корень вел себя безобразно: отказывался идти в гастроном, выдвигая смехотворную причину, что продавщица Галя якобы плохо к нему относится.

– Чот… блесс… - опять сообщил Вася.
– Уомп…

Ему-то было все равно - он только что пропил квартальную премию.

– Корень!
– приказал Циркин.
– Ты идешь в гастроном и берешь пузырь!
– Было в нем что-то от гипнотизера.

– Она… - начал Корень.

– Корень!
– властно повторил Циркин, глядя ему в глаза.

– Ты идешь в гастроном и берешь…

Его перебил Вася.

– Чо там блестит?
– удивительно ясно сказал он.
– Вон там.

Блестели разведчики. Почувствовав, что они обнаружены, докладчик метнулся за угол, а оппонент с перепугу телепортировал.

Три друга тупо уставились в точку, где только что полыхнула синеватая неяркая вспышка.

Циркин пришел в себя первым.

– Корень, - сказал он потрясенно.
– Если ты, гад, сию минуту не пойдешь в гастроном…

Корень уперся. Зачем тогда нужно было сшибать недостающие 14 копеек? Этого Циркин никак не мог понять.

– Вот и они!
– с облегчением объявил капитан.

В центре "канистры" беззвучно возник водянистый шар. Отплыл в сторонку, и на его месте появился второй.

Оба разведчика мелко вздрагивали от возбуждения.

– Нечто невероятное!
– объявил докладчик.
– Аборигенам известно взаимопроникновение!

– Быть не может!
– ахнули на потолке.

– То есть не в прямом, конечно, смысле взаимопроникновение, - поправился докладчик.
– Но они используют какую-то жидкость-посредник, видимо, экстракт, информационную вытяжку.

– Пожалуйста, подробнее!
– взмолился кто-то.

– Хорошо! После броска мы сразу же оказались перед Информаторием, занимающим весь нижний ярус прямоугольного циклопического строения. Передняя стена - прозрачна. Над ней - светящиеся знаки.

– Почему вы решили, что это именно Информаторий?
– спросил капитан.

– Сейчас объясню. Внутренняя стена представляет из себя ряд стеллажей. На стеллажах - сосуды с жидкостями, от прозрачной до совершенно черной. Назовем такой сосуд… Впрочем, мы подслушали его местное название - "пузырь". Так вот, абориген входит в Информаторий и после сложных, видимо, ритуальных действий получает такой "пузырь". Снаружи к нему подходят еще двое, и втроем они ищут уединенное место, где делят жидкость поровну…

– Интере-есно!
– сказал капитан, тоже начиная мелко подрагивать.
– А поведение их после приема жидкости как-нибудь меняется?

Докладчик замялся.

– По-моему, наблюдается некоторая потеря координации движений…

– Да чепуха это все!
– вмешался юный разведчик-оппонент.
– Вовсе это не Информаторий, а наоборот!

– Как наоборот?

– Никакой информации эта жидкость не несет. Напротив, она забирает излишнюю, мешающую аборигену информацию, понимаете? А потом выводится из организма - я сам видел… Короче, мы решили провести эксперимент…

– Эксперимент?
– встрепенулся капитан.

– Мы собираемся вступить с аборигенами во взаимопроникновение, - как можно более небрежно пояснил докладчик.

"Канистра" взорвалась протестами. Капитан мутнел на глазах.

– Да поймите же!
– надрывался докладчик, пытаясь перекрыть общий гам.
– Мы просто не имеем права упускать этот шанс! В случае успеха в наших псевдоподиях - бесценные подробности их образа мышления, их бытия!…

К капитану постепенно возвращалась полупрозрачность.

– А как вы себе все это представляете?

– Во-первых, нужно смоделировать сосуд, именуемый аборигенами…

– Уже нереально!
– оборвал капитан.
– На это просто не хватит энергии!

– Да не нужно ничего моделировать!
– заволновался юный разведчик.
– Я там приметил пустой "пузырь", мы как раз оба в него поместимся. И пробочка рядом лежит. Запаяем - и будет как новенькая…

Теперь в подворотне оставались двое: Вася и Корень. Циркин только что обругал Корня и убежал навстречу опасности. Он был уверен, что своим ходом из гастронома не уйдет, что его увезут и, скорее всего, в опорный пункт, где заставят отвечать на кошмарный вопрос: почему он, Циркин, потребляет спиртные напитки. Циркину этот вопрос был глубоко противен. Циркин никогда не задумывался, почему он потребляет, он просто потреблял, вот и все.

Был конец августа, к ночи холодало, и Вася помаленьку трезвел. Вел он себя при этом как-то странно: ругался шепотом, потирал лоб, встряхивал головой и что-то высматривал в глубине подворотни.

– Слушай, - сказал он наконец.
– Что такое? Ты глянь…

В тени возле стеночки стояла чекушка водки.

– Не, - сказал Корень.
– Не может быть!

И он был прав. Такого быть не могло.

Друзья, склонив от изумления головы набок, подошли к бутылке и нагнулись над ней. Вася, еще не веря, сомкнул пальцы на горлышке, встряхнул. Прозрачные разведчики старательно забулькали и забурлили.

Из полуоткрытого рта Корня вылупилось изумленное ругательство.

– Я ж говорил, что-то блестит, - сказал Вася и дрожащими пальцами сорвал пробку. Корень выхватил из кармана стакан.

– Аспирант!
– презрительно определил его Вася и налил ему в стакан разведчика-оппонента. Друзья залпом проглотили содержимое своих емкостей.

В кромешной тьме их черепов что-то ослепительно взорвалось. Оба грохнулись без чувств.

…Первым, как самый здоровый, очнулся Вася. Пошатываясь, он встал на ноги. Под черепной коробкой было пусто и прохладно, как во рту после мятных таблеток. Он с недоумением посмотрел на поднимающегося Корня и осторожно покрутил головой.

Из подворотни была видна часть улицы и дом на противоположной стороне, над которым уже слабо помигивали звезды. Почему-то одна из них привлекла внимание Васи.

– Слышь… - сказал он хрипло и откашлялся.
– А чего это она такая… красноватенькая?

– Так она же это… - Корень тоже откашлялся.
– Знаешь, с какой скоростью от нас когти рвет!… Или мы от нее… Покраснеешь тут!

Нет, это были совсем не те слова - какие-то неточные, глуповатые. Корень поискал другие и не нашел - других он просто не знал. А поговорить хотелось…