Сборник рассказов
Шрифт:
Таня Сумеречная любила их всех, но за Курьевым, за Сашей, ни с того ни с сего стала наблюдать, пока он тихо себе говорил по телефону.
Вдруг она взвизгнула.
Надо сказать, что к визгу Тани Сумеречной уже все давно привыкли, несмотря на то что ее, вообще говоря, считали "отключенной". Ну, повизжит себе порой человек и перестанет. Все, как говорится, под Богом ходим.
И на этот раз на ее визг никто особенного внимания не обратил. Ну, гигант Савельич пошевелил ушами, старушка Бычкова картошку в кастрюлю с молоком уронила - и это все.
Но
Пока в кухне все столбенели, Таня Сумеречная сама ворвалась туда.
– Что случилось?!
– проревел гигант Савельич.
– Что случилось! Что случилось?!
– закричала зареванная Таня.
– А то случилось, что Саша Курьев на моих глазах, пока разговаривал по телефону, в бычка превратился...
– А ты глазам не верь, Таня, - строго вмешалась старушка Бычкова.
– Ты глаза-то протри, Сумеречная, - поддержал ее гигант Савельич.
– Я уже три дня водку лакаю, и то ничего, все вижу как есть... А ты с чего бы?
– Хулиган!
– взвилась Таня.
– Я непьющая и все ясно видела! Сначала в быка, потом сомлел и в орангутана превратился, все же по форме к нам, людям, поближе, а когда трубку повесил, то стал тихим недоедающим существом... А когда мимо меня шел - опять в Сашку превратился, в Курьева...
– Хватит, хватит! Проспись, стерва!
– заорала вдруг старушка Бычкова. Что ты последний ум отнимаешь!.. Заговорщица какая нашлась, - добавила она более миролюбиво.
Гигант Савельич угрожающе привстал.
Танька тут же смылась в свою комнату. Савельич развел руками и извинился перед старушкой Бычковой...
Из комнаты вышла Любочка Розова. От добродушия лицо ее стало совсем нездешним и по-русски красивым.
– Чего натворили, балагуры?
– осведомилась она.
– Мы што, мы ничево, - прошамкала старушка Бычкова.
– Это Таня шалит, - высказалась с полу девочка Катя.
Ее одобрили.
В это время дверь в комнату Саши - а была она как раз напротив кухни распахнулась, и на всех глянуло кривоногое существо с козлиным взглядом и в каких-то лесных, корневых лохмотьях.
– Саша пришел!
– закричала ни с того ни с сего девочка Катя, словно привычная.
Остальные были почти в обмороке. Рука гиганта Савельича тянулась, однако, к бутыли с водкой, но тело его было само по себе...
– Неужто правда?!
– ахнула старушка Бычкова.
– Правда, все правда, мать!
– прорычал Саша, хлопнул дверью и скрылся у себя.
– Психиатра зови!
– истошно гаркнул Савельич. Люба
Высунулась из-за двери голова Тани Сумеречной, и раздались злобные звуки:
– Я же вам говорила! А вы не верили!
В коридор выскочила Варвара.
– А я вообще ни во что не верю! Хватит уже, хватит! Твари сноподобные! С ума меня все равно не сведете!
– орала она.
– Никому и ни во что я не верю!
Жила она в комнате рядом с кухней - и, видимо, все слышала, но, правда, ничего не видела.
Гигант Савельич вскочил и стал бить кулаком в стену.
– Умру, умру!
– кричал он истошно.
Старушка Бычкова надела на голову кастрюлю и разрыдалась.
Люба, очнувшись от легкого обморока, утешала ее:
– Все бывает, старенькая, все бывает. Может, нам почудилось, может, шутку сыграли. Жизнь-то - она огромная, - Люба развела белыми руками, - в ней чудес-то полным-полно, мы ведь только малость пустяшную от Всего видим. Вот и прорвалось.
Старушка Бычкова чуть-чуть пришла в себя, сняла кастрюлю с головы и облизнула пересохшие от страха губы.
– Хоть бы хорошее что-то прорвалось к нам сюда, Люба, - заскулила она тоненьким от пережитого голоском.
– А то всегда одна нечисть прет. А ведь Сашка-то был такой умный, благовоспитанный, тихий... А вон оно как обернулось!.. Милицию позвать, что ли?
– Какая тут милиция, дура!
– заорал Савельич весь красный и опять стал бить кулаком в стену.
– Лермонтова-то мне не попорть!
– вдруг вырвалось у старушки Бычковой.
– Наш Лермонтов уже давно на том свете и за нас Богу молится, чтоб всех нас спасти, - выговорила Любочка.
Варвара выпучила глаза.
– Неужто уж орангутаном глядел?!. Не верю, не верю!
– за выла она.
Гигант Савельич вдруг смяк.
– Поглядеть надо на него, - решил он.
– Давайте постучу ему в дверь. Выходи, мол, Саша, и не пугай нас, Христа ради.
– Ты что, ополоумел?!
– набросилась на него старушка Бычкова.
– Жизни нас лишить хочешь?
– Конечно, зачем это?
– поддержала ее Любочка.
– Сидит он себе сейчас тихо взаперти и пущай сидит.
– Хорошо хоть твоего Пети-интеллихента нигде нет, - сказала ей Бычкова.
– А то бы он сразу с ума сошел. А мы, Любка, люди ко всему крепкие.
– Вот я и говорю, постучать надо!
– заорал гигант Савельич.
– Сколько можно терпеть непонятное! А то я опять в стену бить буду - все тут у вас разнесу! До последнего телевизора!
Таня Сумеречная опять высунулась из своей пещеры-комнатушки.
– Я запруся, - сказала она, - и буду глядеть на такой кош мар только в щелку!
– Я Сашке, как он придет в себя, голову оторву за такое хулиганство! заорал снова Савельич.
Но все же пора было что-то решать.
– Не век колдовать и загадывать, - вздохнула на табуретке Бычкова.
Милицию решили не вызывать. ФСБ тоже не беспокоить.
– Сами справимся, - задумчиво сказал Савельич.
– Не впер вой.