Сборник статей, воспоминаний, писем

Честь и слава пусть будут Тебе -- в будущих бесчисленных птенцах того славного гнезда, которое стало МХАТом, для создания, роста и укрепления которого Ты так много и талантливо поработал. А в наших "стариковских" сердцах почувствуй,-- сегодня особенно почувствуй -- нашу дружескую, горячую любовь, ту старую любовь, которая от времени не слабеет, не выдыхается, а, как доброе вино, делается гуще и крепче.

Василий Качалов

Н. П. ХМЕЛЕВУ

(Надпись на портрете)

12 декабря 1934 г.

Я Хмелеву Николаю

Всяких радостей желаю.

Я люблю и чту Хмелева --

Честное даю в том слово.

Не могу я не признать,

Что Хмелев актер "на ять".

Как хорош твой Пеклеванов!

Даже, помню, сам Ливанов

Не нашел в тебе изъянов.

А уж Всеволод Иванов

Над тобою слезы лил,

Так ему ты угодил.

Ну, а Мишка Костылев!

Разве плох в "На дне" Хмелев?

Ну, а в "Дядюшкином сне" --

Ты еще сильней, чем в "Дне".

А в Алеше Турбине

Ты прекраснее вдвойне.

Ты прекрасным стал актером.

Стань таким же режиссером.

Пишут даже, что уж стал --

Я не знаю,-- "е видал.

В. Качалов

Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

12 мая 1935 г.

Приветствую Вас, дорогой Владимир Иванович, в сегодняшний юбилейный спектакль "Воскресения", как единственного автора этого многоавторского спектакля. Вы дали идею -- большую, интереснейшую, плодотворную, этапную в жизни Театра -- идею гармонического слияния чудесного толстовского эпоса с живым действием драмы, и Вы же ее осуществили.

Вы убедили нас -- всех участников спектакля -- в значительности Вашей идеи, зажгли в нас веру в нее, заразили нас творческой радостью, сделали нас Вашими активными помощниками.

Огромную радость участия в этом Вашем создании дали Вы лично мне, и за эту радость я Вас горячо благодарю.

Ваш Качалов

К. С. СТАНИСЛАВСКОМУ

{В подлиннике год не указан. Но по содержанию письма можно предполагать, что оно является ответом на письмо К. С. Станиславского от 7 октября 1935 г. (см. стр. 454 этой книги).}

19 октября [1935 г.]

Константин Сергеевич, дорогой, дорогой, родной, горячо любимый! Как только получил Ваше письмо, такое чудесное, я почувствовал, что никаким письмом я не в силах на него ответить. Я почувствовал необходимость увидеть Вас, увидеть Марью Петровну, горячо и нежно Вас обоих обнять. И не было физической возможности у меня это сделать,-- такой тяжестью навалилась на меня целая гора всяких обязательств, что я потерял всякую возможность владеть собой.

Постепенно, с огромным напряжением, я понемногу с каждым днем выкарабкиваюсь из-под всего этого груза обязательств и как будто начинаю оживать душой.

Как только чуть покрепче стану на ноги, приду к Вам, дорогой мой Константин Сергеевич, дорогая моя Марья Петровна.

Спасибо Вам, бесконечно любимые мои, за все, за все, а больше всего за то, что Вы существуете на свете.

Ваш всей душой Качалов

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

За мою долгую жизнь в Художественном театре, за долгую совместную работу с Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко много скопилось у меня волнительно-радостных впечатлений, мыслей, чувств, которые всегда излучаются от этого замечательного человека при близком общении с ним. Мне дорог, близок и ясен внутренний образ этого тончайшего художника с глубоким и живым умом, этого великолепного мастера, этого непревзойденного учителя и мудрого руководителя театра.

Уже много лет меня не оставляет в покое мысль, что на нас, его современниках, его ближайших соратниках и учениках, лежит обязанность -- запечатлеть в виде "психологического портрета" внутренний образ крупной, сложной, многогранной личности Владимира Ивановича Немировича-Данченко.

Мне очень хочется поработать над таким "портретом". По мере моих сил буду пытаться это сделать. Буду Вас писать, Владимир Иванович! Ставлю перед собой эту задачу в эти торжественные юбилейные дни, радостные для всех нас, крепко и нежно любящих В. И. Немировича-Данченко, в эти дни, отмеченные высокой наградой правительства.

В. И. Качалов,

народный артист республики

"Вечерняя Москва", 27 февраля 1936 г.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Вс. В. ИВАНОВУ

Приветствую и поздравляю дорогого Всеволода Вячеславовича с двадцатилетием его великолепной творческой деятельности. Всегда с удовольствием вспоминаю о своих встречах с ним в работе над образами Вершинина ("Бронепоезд") и Артема ("Блокада"). Меня увлекает революционный романтизм творчества Всеволода Иванова, его всегда острое и глубокое восприятие жизни, смелость большого художника.

От всей души желаю дорогому нашему юбиляру новых блестящих достижений. Крепко надеюсь, что я еще смогу вместе с ним поработать в театре над настоящей революционной пьесой, которую ждет от него страна.

Народный артист Союза ССР

В. Качалов

"Советское искусство", 29 сентября 1936 г.

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ "ПРАВДА"

Уважаемый товарищ редактор!

Не откажите поместить на страницах "Правды" следующее мое письмо:

Недавно оправившись после серьезной продолжительной болезни и собираясь скоро приступить к работе, я не могу не выразить через посредство советской печати своей безграничной признательности нашему правительству за исключительное внимание, проявленное ко мне в эти четыре месяца. Во все время своей болезни я находился в идеальных условиях -- сначала в Кремлевской больнице, а потом в подмосковном санатории "Барвиха". И в больнице и в санатории я был окружен необычайной, трогательной заботливостью, чуткостью и теплотой.

Я глубоко убежден, что нигде, ни в одной стране, актер не может и мечтать о такой поддержке, о таком внимании к себе. Честь и слава нашей великой Родине, нашему правительству за его настоящую заботу о человеке!

Народный артист Союза ССР

В. Качалов

"Правда", 16 февраля 1937 г.

С. М. ЗАРУДНОМУ

[На конверте почтовый штамп:

Москва, 30 апреля 1937 г.]

Дорогой друг. Поверь прежде всего, что мне хочется, и давно уже, не только сейчас, написать тебе большое, обстоятельное и подробное письмо, о многом рассказать и многим поделиться. И вот беру перо (в правую руку, и папиросу в левую, -- увы, закурил почти по-старому) и чувствую, что не смогу, "не успею" этого сделать. Рассказывают про одного оперного певца, что он, жалуясь на быстрые темпы, в которых "гнал" дирижер оперу, выразился так: "что успел, то спел". Так вот и я -- что успею, то и напишу, -- уж в очень быстрый темп загоняет меня жизнь своей дирижерской палочкой, которой я не могу не подчиняться.