Сборник. Бездушный 1. Компиляция

«Ну, если на блуд потянуло, то точно выздоровел», — усмехнулся я про себя.

— Может, сломать палку для удочки, а из ниток сделать… как там её… на что крючок вешается?

— Леску, — подсказал я. — Не, без шансов. И крючка к тому же нет. Лучше я отдохну немножко и попробую создать голема для ловли рыбы.

— А давай я заморожу воду? Потом просто вырубим рыбу изо льда? — предложила Аня другой вариант.

Я отрицательно покачал головой:

— Лучше побереги силы для чего–то более серьёзного. Неизвестно, сколько в тебе ещё осталось маны. Может, всего на пару заклинаний, которые понадобятся нам позже.

— Ладно, как скажешь, — вздохнула она. Видно было, что ей стоило огромных внутренних усилий согласиться с моими словами, всё–таки, Аня ещё не наигралась с магией, которую получила так легко. Даже недавняя бойня на пределе сил, с горой трупов и полным истощением до потери сознания не вытравили из неё дух «девочка–волшебница из красивой сказки».

Только вечером я почувствовал, что сил у меня достаточно для очередного магического ритуала с моей кровью. К этому моменту большая часть заготовок для тела голема была мной сделана. Грубо, конечно, все части, которые должны быть точными копиями друг друга, таковыми не являлись. Но по–другому у меня не вышло, так как для обработки камней и древесины я использовал другие камни и огонь. Форму выбрал самую простую — колючий шар. Размер: круглое тело примерно в два моих кулака, каждая игла толщиной с карандаш для рисования и примерно пятнадцать сантиметров длиной, ещё и полые внутри. Кончики игл были острые и снабжены крошечными зазубринами. Мало того, так как в ближайшей перспективе новому голему предстояло охотиться в воде, в каждом шипе имелась полость ближе к острию, от которой шёл канал, совсем крошечный, в несколько раз уже полости. Полость была наполнена густой жидкостью, похожей на гель. Каждая игла на треть была прочнее и тяжелее остальной части, и эта треть — головная. Всем этим я заморочился ради того, чтобы големоеж (а голем для неискушённого взгляда мог показаться морским ежом) мог выстреливать свои иглы, которых у него было несколько десятков. А те в воде летели быстро, точно и далеко. Вот потому и баланс смещён вперёд, имеется гель, который после отстрела иглы бурно реагирует с выделением огромного количества газа, и канал, по которому двигается газ, превращая иглу в реактивный снаряд. К слову, по моей задумке големоёж свои иглы должен выстреливать и на суше с не меньшим эффектом. Иглы быстро восстанавливаются, а с подпиткой моей кровью так и вовсе в считанные минуты. Так же он мог питаться любой другой кровью, которая ускоряла восстановление не так быстро. И из самого последнего, но не по важности — новый голем мог расти. Каждая порция крови запускала механизм ускоренного восстановления потерянных игл или рост.

— Вроде бы всё, — сказал я Ане, которая с интересом наблюдала за тем, как я смачиваю своей кровью корку камешков и деревяшек, а те собираются в одно целое, откидывая лишнее и превращаясь в красивое грозное создание.

Когда големоеж поднялся на иголки, которые так же служили ему конечностями, то кончики верхних были почти вровень с моим коленом.

— Знаешь, я вот прямо сейчас тебе завидую, — ответила мне девушка. — Это же так здорово, когда создаешь такие вещи! Не то, что льдом кидаться.

— Мои големы — не вещи, — поправил я её. — И потом, ведь каждому что–то своё подходит. Когда ты в том овраге изображала из себя мага из племени Льда, то было не похоже, что тебе это не нравится.

— Это когда было–то, — фыркнула Аня, но дальше развивать тему не стала, и перешла на другую. — И вообще, ты когда свой колючий мяч отправишь на рыбалку? Уже вечер, скоро стемнеет, а рыбу ещё чистить нужно, потрошить и ждать, когда поджарится.

— Уже, — ответил я и дал мысленный приказ новому голему отправляться на рыбный промысел.

Тот очень шустро задвигал иглами–лапками, быстро добрался до воды и без звука скрылся в ней. Когда он перемещался, то казалось, будто перекатывается из–за своей формы.

— Прямо колобок с колючками, — прокомментировала Аня.

— Ага, чернобыльский, — усмехнулся я. — Такой сам сожрёт не только лису, но и медведя.

— Вить, а ведь мы как те бабка с дедом из детской сказки, — хихикнула девушка. — Тоже по сусекам поскребли и слепили из того, что нашли этого ёжика. Давай его Колобком назовём, а?

— Давай, — легко согласился я.

Не прошло и пяти минут, когда я услышал знакомое постукивание игл по камням.

— О-о, смотри, — я махнул рукой в сторону големоежа, возвращающегося назад с добычей, — уже поймал кого–то.

Когда колобок подошёл ближе, то стали видны три некрупных рыбёшки, наколотые на верхние иголки. Одна размером с мою ладонь, ещё две примерно в полтора раза меньше. Порода рыб была знакомая, я её не раз видел на своём столе и на столе дружины. Забрав улов, я отправил его рыбачить дальше, а сам занялся разделкой. Спустя минуту я с досадой отложил в сторону рыбу и острый осколок камня, который использовал в виде ножа.

— Тут я быстрее от голода умру, чем почищу, — вздохнул я.

— Оставь мне, я всё сделаю, — отозвалась Аня. У неё в отличие от меня управляться с каменным ножом получалось не в пример лучше. Пока я счищал чешую с одного бока, девушка успела почистить свою полностью и сейчас перешла к потрошению.

— Я кое–что попробую сам сделать. Нам ведь так и так нужен нож, хотя бы один, — ответил я и взял в руки короткий толстый сучок из корки валежника, приготовленного для костра. Пришлось опять резать себе руку и кровью смазывать деревяшку. Стоило мне закончить это дело, и мгновение спустя лишний материал невесомой пылью осыпался с заготовки. На ладони остался лежать красивый небольшой ножик с тёмным узким десятисантиметровым лезвием и деревянной овальной ручкой толщиной с указательный палец и длинной на два–три сантиметра больше лезвия.

— Ух, ты! Дай сюда, — радостно воскликнула Аня и тут же сцапала нож, после чего пальцем попробовала заточку. — Ай, острый.

— Ох, ты ж горе моё любопытное, всё–то тебе нужно проверить, — вздохнул я, покачав головой, и снял браслет с руки. — Надень, Анют, через пять минут всё заживёт.

Такое минимальное использование Дара ничуть не ухудшило моего самочувствия. И я тут же сделал ещё один нож. Второй клинок вышел в два раза крупнее первого и столь же острый.

— Витенька, ты просто мечта домохозяйки, — развеселилась Аня, когда я следом за ножами создал литровый высокий котелок из камня, наделив тот всеми характеристиками нержавеющей пищевой стали. — Может, завтра ты нам одежду пошьёшь?

— Может, и пошью, — кивнул я. — Кстати, Колобок ещё кого–то тащит нам.

Новой жертвой колючего голема стала рыбина, размером с локоть руки, похожая телом на налима и с головой, что выглядела змеиной. Зубов в её пасти было немного, но все они были похожи на шипы на ветках шиповника — острые, короткие и загнутые назад. До этого мне подобного змееголова видеть не приходилось, поэтому я его отложил в сторону и отправил Колобка за новой добычей, проинструктировав его на тему, какая рыба предпочтительнее.

Через два часа наша семейная чета с аппетитом наворачивала горячую уху. Длительная голодовка и отсутствие с давних пор горячих блюд в нашем меню успешно компенсировали отсутствие соли и специй. К слову сказать, у меня мелькнула мысль по поводу того, чтобы синтезировать из… да хоть речного песка или золы из костра все необходимые ингредиенты для блюд. Но решил пока что воздержаться от таких уж экспериментов.

Горы сухих водорослей на берегу стали нашими постелями.

А на следующий день, пока Аня ещё спала, я их смял в большой плотный ком и полил половиной стакана своей крови, после чего хорошенько помял, чтобы каждой травинке досталась хотя бы капля крови. На моих глазах водоросли стали менять свой цвет, сливаться в одну массу. Уже скоро ком в моих руках стал похож на неряшливо смятый большой кусок плотной качественной ткани оливкового цвета. Стоило же мне его встряхнуть, как в моих руках оказалось что–то среднее между длиннополой рубашкой со стоячим невысоким воротником и курткой от камуфляжного костюма. Пуговицы были на одежде только в верхней части, то есть, надевать её необходимо было через голову. Таким же способом я «пошил» облегающие штаны с пышной верхней частью из кружев и своеобразными юбками для каждой ноги, располагающимися ниже колена. Выглядит этот наряд очень непривычно и пёстро, но такие носят многие женщины в путешествиях, либо на охоте. Те, кто любит иногда походить в нарядах под «искателей» (местный аналог моды стиля милитари в моём мире). Данный наряд широко в ходу в Астанирии и Ликаноне, о чём я мимоходом узнал во время пребывания в столице. Футболку и трусики–шортики я создал следующими после основного наряда. Затем была небольшая шляпка с прямыми полями. И последними я создал полусапожки на низком широком каблуке и острым твёрдым носком, которым можно и пнуть с весьма болезненными последствиями для цели. То ли с непривычки, то ли из–за того, что решил впихнуть «невпихуемое», но я почему–то сильно устал. Пока отряхивал от мусора, от остатков водорослей, которые не трансформировались в ткань — может, крови им не хватило — одежду, то проснулась Аня.

— Хозяюшка, принимай заказ, — сказал я ей, когда увидел, что сонная хмарь из её взгляда ушла, сменившись интересом.

— Одежда? Когда успел?

— Успел вот, — подмигнул я. — Примерять будешь сейчас или позже?

— Ты ещё спрашиваешь.

Ничуть меня не стесняясь, она скинула с себя те лохмотья, которые и так, по сути, ничего не скрывали и быстро оделась. Наверное, ей самой уже надоело щеголять с, мягко говоря, голым задом, отсюда и такая скорость.

— Ну как? — спросил я.