Сценарист
Шрифт:
— Мои способности дают мне очень большую власть над реальностью, — продолжил мужчина. — Именно так я воздействовал на тебя всё это время. Ты видел то, что я хотел, чтобы ты видел, слышал то, что я хотел, чтобы ты слышал, общался с теми, кого я тебе одобрил, говорил, как я этого желал и делал то, что я хотел. Последний год ты был полностью в моей власти, мальчик мой.
Ах, и да, я способен даже толковать свои речи подобными образом. Реальность происходящего только в моих руках, и мне решать, что будет происходить дальше, и как она будет описана.
— Мне стоило больших
— Что ты… несёшь? — в голове подростка всё перемешалось, из-за чего он всё больше и больше терял связь с реальностью.
— Всё это время только я отвечал за то, что происходило с тобой, Син, — ухмыльнулся Кенджи. — Каждый твой шаг, каждое твоё слово, каждая твоя реакция — всё заранее прописано мной. Даже этот разговор есть в моём сценарии, — явно гордился своими трудами он. — Ну, по крайней мере, я полностью тобой управлял до твоей схватки с Потрошителем.
— Это же… бред, — говорил подросток, смотря на Мики-человека, который стоял на месте и махал ему рукой.
— Это реальность, которую я создал для тебя, — заключил вердикт отец.
Син был на грани срыва. Он перестал понимать, что происходит, и в разуме его творился самый настоящий хаос, бороться с которым было крайне трудно. Он еле сдерживал себя от истерики — естественной защитной реакции организма в подобной ситуации.
— Ладно, хватит прелюдий, — произнёс мужчина и хлопнул в ладоши, после чего его сын вновь начал видеть монстра вместо своего друга. — Пора приступать к финальной части сего действа.
— Ненавижу! — выкрикнул подросток, повернулся лицом к своему отцу и отчаянно бросился на него в атаку, руководствуясь одними эмоциями.
— Разумеется, — на секунду улыбка спала с лица Кенджи, но уже через мгновение вернулась на своё место. — Успокой его, мальчик мой.
В этот же момент на спину Сина приземлился Ному, заставив того с грохотом буквально пригвоздиться к земле. От столь болезненного и резкого приземления подростку пришлось выплюнуть весь воздух из лёгких, что вкупе с полученными травмами и давящим на него огромным весом было весьма неприятным процессом.
Младший Айкава тут же попытался встать, но чудовище уже полностью завладело ситуацией. Мало того, что Ному просто давил всем своим весом на спину парня, так он ещё и за голову его схватил, после чего, потянув её на себя, несколько раз вдолбил его лицом в землю, что тут же отбило всякое желание у явной жертвы сопротивляться.
— Вкусный песок, да? — поинтересовался мужчина, когда монстр в очередной раз потянул голову подростка на себя.
Подросток ощущал абсолютную беспомощность и отчаяние, его тело пронизывала боль и изнеможение, а разум был полностью затуманен невыносимым страхом и отчаянием. Каждая часть его тела ныла от ужасных ощущений, от чего аж в глазах темнело, но что-то внутри до сих пор заставляло его держаться в сознании, и в тот момент он проклинал
это «что-то», ибо оно заставляло его всё больше и больше страдать, не давая ничего хорошего взамен.— Ещё не отчаялся, да? Похвально, — оценил упорство сына Кенджи. — Но сможешь ли ты продолжать бороться и дальше?
Син не отвечал — не было сил. Все имеющиеся ресурсы организма он использовал для удержания сознания и нормальной работы органов чувств, и ему не очень хотелось тратить что-то столь драгоценное и малочисленное на такую бесполезную вещь, как слова. Быть может, в другой ситуации он был бы не прочь поговорить со своим противником, но сейчас явно был не тот случай.
Но презрительный взгляд он сохранял — как-никак ненависть была тем, что помогало ему не отключиться в тот момент. Это мужчина также оценил, изобразив на своём лице неподдельное изумление.
— Ты хотел правду, верно? — ради приличия поинтересовался Кенджи, присаживаясь напротив лежачего сына и принимая позу лотоса. — Думаю, ты заслужил её.
Взгляд парня выразил заинтересованность. Конечно, в данный момент ему больше всего хотелось освободиться из неудобного положения и разбить лицо своему отцу, но и против такого поворота событий он был не против. В конце концов, небольшой разговор даст ему время немного отдохнуть и прийти в себя, а это может сыграть решающую роль в его дальнейших действиях и решениях.
— Позволь мне рассказать тебе историю о человеке, который добился очень многого в ранние годы, и который потерял всё в одно мгновение, — сделал подводку к началу своего монолога Кенджи. — История будет длинной, потому советую занять тебе удобную позу и расслабиться. Если хочешь, мой питомец может сделать тебе расслабляющий массаж, — издал смешок он, смотря на раздражённое лицо сына, после чего, прокашлявшись, приступил к своему рассказу.
*****
Пожалуй, данный рассказ стоит начать с моего рождения, ибо этот момент играет важную роль во всей моей истории — именно тогда я родился, и именно это изменило большинство жизней людей, чьи судьбы случайно или намеренно переплелись с моей.
Рождение — это не только начало физической жизни, но и вход в мир возможностей и потенциала. Каждый ребенок приходит в этот мир как чистый лист бумаги, на котором еще нет ни одной черты. Однако, с течением времени этот лист заполняется опытом, впечатлениями, уроками и историями, которые формируют личность и направление его или ее жизни.
Появление человека на свет порождает невероятную сеть взаимосвязей. Мы, как отдельные индивидуумы, неразрывно связаны с другими людьми и миром в целом. Наше существование влияет на окружающих, даже в тех случаях, когда мы этого не осознаем. Мы рождаемся в определенное время, место и семью, что определяет нашу социальную среду, доступные возможности и даже ограничения.
Так вот, когда я родился…
*****
— А можно как-то ускорить этот процесс? — грубо перебил рассказчика Син, всё ещё находясь в неприятном положении. — А то я тут быстрее от потери крови сдохну, чем ты свой рассказ закончишь.
Мужчина тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Его мимика выдала его раздражение, и это заставило подростка улыбнуться. В этот момент он никак не мог навредить своему противнику физически, но вот морально — это он мог себе позволить. Оставалось лишь надеяться, что ему не вырвут за это язык.