Сценарий фильма "Кин-дза-дза"

Рубка.

Ты что, вернуться сюда захотел?
– тяжело дыша, спросил Машков.

– Зачем?

– Примета есть такая, - Машков сел на динамик.
– Ну, полетели, полетели, братцы! Поймают.

– Сейчас, сейчас, родной! Надо разогреться!

Би и Уэф сидели в креслах перед панелью. Ракета вибрировала. В котелке звенели медные ложки. На полу катались кружки.

Кладбище у корабля.

На иллюминаторах опустились стальные шторки.

… На корабле выли сирены, мигали огни, пульсировали прожектора.

Сопла пепелаца дышали дымом. На иллюминаторах опустились стальные шторки. Вертолетные лопасти сложились и ушли в корпус. Шип, свист. И пенелац исчез.

Из-за шариков выбежал Фитюлька, посмотрел в небо, печально погудел хоботком, увидел двадцатикопеечную, подобрал, подул на нее и спрятал в карман. Потом снял со спины скатку и расстелил ее на песке. Это оказался дырявый гамак. Фитюлька вздохнул, почесался, хотел лечь, но что-то увидев схватил гамак и скрылся.

Из-за бархана выполз Пж с длинной никелированной трубой и нацелился на корабль.

Рубка.

… Ракета тряслась.

– Ну что? Летим или все разогреваемся?
– спрашивал Машков.

– Разогреваемся, - сказал Гедеван, глядясь в маленькое зеркальце.
– У, как негры загорели, дядя Вова.
– Он спрятал зеркальце в портфель.
– Когда будем подлетать к Земле, шторки откройте, что я смог сориентироваться, - предупредил он пилотов.

Уэф следил за датчиками. Би медленно передвигал рычажки.

– Не все будем рассказывать, ладно, дядя Вова? – попросил Гедеван, засовывая поглубже в портфель намордник.

– Ку, - сказал Уэф, остановив рычажок.

– Сели, - вздохнул Би.

– Поймали?
– Машков вскочил.

Гедеван быстро стал извлекать из портфеля стерженек.

Би поднялся с кресла.

– Это не Плюк, родные, - обратился он к землянам. – Это Хануд.

– Какой еще Хануд?

– Моя планета, - вздохнул Би.

– Наша, - поправил Уэф.

– Смотрите, - Би нажал кнопку в панели.

Стальные шторки в иллюминаторах поднялись, Яркий луч прожектора выхватил из темноты черную сожженную поверхность.

– Здесь ночь, дядя Вова, - сообщил Гедеван, подходя к иллюминатору.

– Ладно. Допустим это Халуд. Дальше что?
– зло спросил Машков, .опираясь на трубу, как на меч.

– Владимир Николаевич, - Би посмотрел на Машкова глазами, в которых была неподдельная боль.
– Двадцать лет назад, когда мы вернулись с гастролей и увидели это, я… я… – Би замолчал.

– Извините, а здесь тоже только песок?
– спросил Гедеван.

– Пепел, Гедеван Алексидзе, только пепел. Я даже шарики… Я даже шарики моих… – Би постучал кулаком по панели.
– Сейчас… Извините… Сейчас…

– А что случилось?
– тихо спросил Гедеван Уэфа.

– Нас Зэтта трэнклюкировала!

– За что?

– За то, что мы их не успели трэнклюкировать.

– А вы их за что?
– спросил Машков.

– Сейчас уже это никто не помнит… - лицо Би сморщилось.

– Дай твою жидкость, Гедеван Алексидзе. Мы выпьем и скажем всем-всем моим, кто здесь… кто когда…

– И моим, - сказал Уэф.

– Гедеван вынул из портфеля бутылку и пластмассовый стаканчик.

– Уэф поставил на пол две кружки.

Гедеван налил остаток водки в кружки.

Снял пилотку.

– За память, - тихо сказал Машков. Он поднял кружку. Понюхал. Поставил.

Гедеван посмотрел на него, тоже не стал пить.

Би выпил, закашлялся.

– Теперь за моих. Только пей!
– Уэф отобрал у Би кружу.

– Не могу, - вежливо отказался Машков.
– Пахнуть будет. И там и так…

– За чатлан не хочешь?
– обиделся Уэф.
– Ты расист, Вовка.

– Ну, давай.

Гедеван накапал Уэфу.

Выпили. Помолчали.

Би достал резиновые маски, напоминающие противогазы, одну натянул на себя, другие раздал.

– Это оденьте, пожалуйста, - голос его из-под маски звучал естественно.

Планета Хануд.

Все в масках вышли из пепелаца. Би подошел к прожектору и покрутил им. Луч выхватил вздыбленный в небо, покореженный, расплавленный мост.

– Видите? Здесь никого нет, - сказал Би.

– Здесь, что река была?
– спросил Гедеван.

– Раньше здесь все было…- Уэф вздохнул.

– Пацаки, Хануд сейчас можно дешево купить, - сообщил Уэф.

– Двенадцать тысяч чатлов, родные, - вздохнул Би.

– Двадцать лет по планетам “Маму” споем - и планета в кармане! Воздуха здесь нет! Воды нет! Ископаемых нет! Ни хрена нет! Никто сюда не прилетит! Никогда!
– пообещал Уэф.

– А вам она зачем?
– спросил Гадеван.

– Я хочу, чтобы мой последний выдох отсюда улетел, - скорбно сказал Би.

И здесь нас никто в клетку не посадит. Никто на нас не плюнет. Половина планеты будет вашей родные, - пообещал Би.

– Спасибо, большое. Но мы - домой, - поблагодарил Машков,- А спичек, вот сколько смогу достать, столько и дам. Слово!

– Вовка, подожди!
– остановил Машкова Би.
– Вот, посмотри.

Би достал из кармана пластинку с дырочками и подошел к прожектору. Машков подошел. Вот Плюк, а вот Земля, - показывал пальнем Би.
– А вот это, - он обвел пространство между дырками.
– Как вам объяснить, что черная дыра… А на самом деле Плюк и Земля в разных спиралях, в антитентурах.

– Пепелац туда попадать не мочь!
– замахал руками Узф.

– Владимир Николаевич, родной, небо видит, это правда!

– Какой дурак будет свистеть, когда можно пепелац спичками набивать?!
– сказал Уэф.

– Значит вы поэтому у нас спичку украли?

– Конечно!
– закивал Уэф.

– Тогда отвезите нас на планету, где машинки перемещения есть!
– потребовал Гедеван.

– Это только на Альфе есть, - вздохнул Би.
– Но…Эти гады из нас кактусы делают. Заразы!
– крикнул Уэф.