Сценарий фильма "Кин-дза-дза"

– Вах! Что за человек! Что у вас языка нет? Скажите нормально - я вам сам дам!
– возмутился Гедеван.

Уэф, напевая “Кин-дза-дза, куда-дза-дза, летим-дза-дза, ы-ы-ы” , достал из “бардачка” два керамических шара, соединенных ремешком. Вытер шары о майку, закинул ремень за шею, подвигал шары так, что они симметрично висели у него на груди, и снова посмотрелся в зеркало.

– Это что?
– заинтересовался Гедеван.

– Основа жизни… Ы-ы-ы.,.

– В каком смысле?

– Во всех.

– Продайте.

Уэф поднял руку, пощекотал себя под мышкой и противно захихикал: Хэ-хэ-хэ!

– Хорошо. Бери одну штуку,- даю зеркало и вот этот галстук.

– Хэ-хэ-хэ. Би, объясни этому пацачонку.

– Скрипач, родной, основа жизни поштучно не продается. Основа жизни - основа только в паре. А когда пары нет, то и жизни нет. Такова жизнь, родной, - печально сказал Би и глаза его увлажнились.

– Порядок!
– Машков поднял скрипку, - Как новенькая.

– А вон лишний кусочек остался, - позлорадствовал Уэф.

Гедеван тяжело вздохнул.

Машков посмотрел на него, тоже вздохнул и стал разбирать скрипку. Склеенные куски легко отделялись.

– Вы извините меня, конечно, инопланетяне, но ваш клей -”кю” и больше ничего, - сказал Машков.

– Дядя Вова, даже фитюлька знает, что прежде чем клей клеить, надо обработать поверхность слюной, - сказал Би и поднял шторку переднего иллюминатора.

– Вах!
– воскликнул Гедеван.
– Это что?

– Центр, родной.

– А шар это дирижабль?

– Шар - это последний выдох Пж, балда!
– встрял в разговор Уэф.

Корабль.

Над песком, натягивая мощные, уходящие в песок, канаты, покачивало гигантский полукилометровый шар.

Под ним, утонув в песке до ватерлинии, стояли развалины огромного корабля. С высокими башнями, пушками, ракетами…Над кораблем патрулировали эцилоппские пепелацы и пепелацики. По песку трактора тянули вагончики с песком в корабль и из корабля. Они казались совсем маленькими на фоне ржавой громады.

Кладбище у корабля.

Би запер дверь пепелаца и компания гуськом пошла между вялыми, пыльными шариками, которые колыхались, натягивая уходящие в песок лески.

– Дядя Вова! Помни! Про спичку не думай!
– нервно шепнул Би.
– Тут таможня поймет и сразу…

– Транклюкируют на хрен, - закончил фразу Машков.

– Ты про Люсеньку думай,. про Брюшкину думай, - подмигнул Машкову Уэф и пощелкал висящими у него на груди шарами.

– Да что вы прицепились с этой Брюшкиной? Нету ее. Замуж вышла, - отмахнулся Машков.
– А мне про кого думать?
– улыбнулся Гедеван.

– А ты вообще не нужен, скрипач! Ты в пепелаце сиди!
– сказал Уэф.

– Господин Чатлан!
– выкрикнул, сверкая глазами, Гедеван.

– Зарубите себе на носу! Я вам не скрипач! И не балда! Меня зовут Гедеван Алексидзе, ясно?!

– Ясно, генацвале. Ясно… Ты тоже думай. Ты думай, что все теперь думают, что ты скрипку украл, - посоветовал Би.

– А иди ты!
– тихонько выругался Гедеван по-грузински.

Шарики кончились. Стал хорошо виден корабль и шар над ним.

– Братцы, что мы так далеко сели? Отсюда пилить и пилить, - проворчал Машков.

– Ближе - платить надо, - вздохнул Би и вдруг вскричал в ужасе: - Скрипач! Ты что делаешь, родной?!

– Хотел шарик оторвать, - пожал плечами Гедеван.

– Гедеван Алексидэе, ты осквернитель праха! У тебя ничего святого нет, родной!

– Я извиняюсь, но насколько я понимаю, последний выдох - это фигуральное понятие.

– Не фигуральное, а последнее, балда!
– закричал Уэф. – Я говорил, скрипач не нужен? Говорил?

– Слушайте, не надо мозги пудрить. Надоело! Может вы сейчас нам скажите, что вот этот идиотский дирижабль ваш Пэжэ своим предсмертным выдохом надул? Абсурд!

– Тсс, - Би приложил палец к губам.
– Пж жив, родной, - шепотом сообщил он.

– Пж я очень люблю!
– громко провозгласил Уэф.

– Я его еще больше люблю!
– крикнул Би.

На краю кладбища один над другим стояли два прозрачных резервуара, наполовину заполненных песком. Из верхнего песок струился в нижний, по принципу песочных часов. Там трудились два мужика. Один стоял на стремянке, другой - внизу. Нижний ведром загребал песок из нижнего резервуара и передавал ведро верхнему. Верхней высыпал песок в свой резервуар и возвращал ведро нижнему. И т.д.

– Что они делают?
– удивился Гедеван.

– Вкалывают, - сказал Уэф.

Возле ржавой карусели старик-пацак в рваном скафандре мел метлой песок. Уэф подошел к нему, шепнул что-то и дал монетку.

Старик-пацак опасливо огляделся, разгреб песок и поднял рукояткой метлы крышку люка.

– Ку!
– шепнул он и показал, чтобы быстро влезали.

Железный коридор.

Они шли по рельсам, уложенным на железном гофрированном полу железного коридора. Машков и Би несли рельсу. Гедеван и Уэф - большой моток проволоки.

– А раньше здесь что было?
– спрашивал Гедеван.

– Луцепровод, - отвечал Би.

– Раньше здесь все было.
– вздохнул Уэф.

– Спокойно!
– шепнул Би.
– Дядя Вова! Не думай! Не думай!

Из-за поворота, навстречу им шел высокий, тощий эцилопп с несчастными глазами.

– Ку!
– все синхронно бросили ношу, пошлепали себя по щекам, присели и выпрямились. Тощий эцилопп внимательно вгляделся в лоб каждого. Взгляд его остановился на пилотке Машкова. Уэф закатил глаза и схватился за сердце.

– Ку, - сказал тощий эцилопп, показывая рукой, что можно идти.

Они подняли рельсу и проволоку и быстро зашагали.

– Стойте!
– вдруг окликнул эпилопп, - Ты что подумал, а? Уэф снова закатил глаза.

– Я?
– растерялся Машков.
– Я про квартальный план думал.. Заднее слово!

– Не ты, а этот!
– тощий эцилопп подошел к Гедевану.

– Я? Я думал, что некоторые чужую скрипку ломают, а потом еще и издеваются, - пробурчал Гедеван,

– Нет. Ты подумал, что вы без билета в центр хотите протыриться. И для этого маскарад с железками устроили. Так?