Сценарий фильма "Кин-дза-дза"

Лестница уходила вниз метров на сто, и там в глубине, на песке светился матовый шар.

– Небоскреб!
– сказал Гедеван.

– Пошли, пошли!
– торопил Лысый.

Спустились два марша.

Остановились перед дверью. Лысый потер ее ладонью.

Дверь открылась. Высокая, коротко остриженная женщина, в тонком резиновом плаще. На руке у нее, на ремешке висел никелированный стерженек. На груди - прибор с окуляром.

Женщина поднесла к глазу прибор и навела на Машкова.

– Делайте как учил, - шепнул Лысый.

Машков и Гедеван похлопали себя по щекам, присели, выпрямились, Машков улыбнулся даме и сказал:

– Привет, гражданочка.

Женщина смерила Машкова холодным презрительным взглядом, и кивком головы показала Машкову, чтобы он входил в дверь.

А Лысому сказала:

– Ку.

Машков сделал шаг. Лысый схватил его за рукав и торопливо зашептал:

– Пацак, они только тебя пускают. Ты, когда они тебе гравицаппу дадут, кц не отдавай, ты гравицаппу сюда неси, я проверяю.

– Кю, - с угрозой сказала женщина Лысому и навела на него стержень.

– Тот сразу отпустил Машкова и покорно сел на ступеньки у дверей.

– А я?
– заволновался Гедеван.
– Господин Уэф, скажите, что мы вместе.

– Ты со мной сюда садись, - сказал Лысый.

– Владимир Николаевич…

– Ладно. Жди меня здесь. Никуда не ходи, - сказал Машков и вошел в квартиру. Женщина закрыла дверь.

Квартира Криворотова.

Провела Машкова по длинному коридору, остановилась перед крашенной в оранжевый цвет дверью и потерла ее ладонью.

Дверь легко открылась и они вошли в большую квадратную комнату с серыми цементными стенами, полом из шестигранных плит и с тремя наглухо забитыми окнами.

Посередине комнаты, возле круглой тумбы, стоял сухой, высокий мужчина в ушанке Гедевана и пальто Машкова. Лицо мужчины пересекал лиловый шрам, верхняя губа была вздернута, обнажая оранжевые керамические зубы.

Перед ним на тумбе стояли бронзовая кружка, пузырек с зеленой жидкостью и стальная воронка.

В углу возле дверей сидел на корточках Однорукий.

Криворотый смотрел; не мигая, на Машкова глубоко запавшими маленькими глазами.

Женщина отошла от Машкова и присела на корточки рядом с Одноруким.

– Привет, как жизнь?
– спросил Машков Криворотого и засунул руки в карманы. Тот не шелохнулся.

Пауза.

– Чего новенького на Плюке?
– Машков старался скрыть волнение.

Снова пауза.

Однорукий тихим коротким свистом привлек к себе внимание Машкова, и похлопав по щекам, показал Машкову, что надо присесть.

– Присесть, говоришь надо? Что ж. Из уважения к присутствующим дамам. – Машков присел, пошлепал по щекам и встал.

Хозяева продолжали молчать.

– Вы по-русски понимаете? Если нет, пусть девушка моего чатлана позовет. Он переведет.

– Не надо, - сиплым голосом произнес Криворотый. – Давай кц, будем проверять.

Машков достал из кармана прозрачный коробок.

– Подойди, - велел Криворотый.

Машков подошел.

Криворотый взял тончайшую проволочку, дотронулся ею до серы в коробке, положил проволочку в углубление в тумбе и вставил туда воронку. Потом взял пузырек, с величайшей осторожностью капнул в воронку и отскочил.

Шип, свист, хлопок и воронка исчезла, оставив в потолке

ровную дырку. Таких дырок там было немало.

– Клади кц, получишь гравицаппу, - сказал Криворотый и кивнул Однорукому.

Однорукий показал Машкову вороненый шар со штырями, пазами и шестеренкой, размером чуть больше теннисного мячика. Однорукий повернул шестеренку, шар загудел.

– Извините, я насчет гравицаппы не очень специалист, дайте я ее своему чатлану покажу, -Машков показал на дверь.

– Он проверит.

– Сейчас. Сначала он профилактику сделает – Криворотый коротко свистнул.

Однорукий встал, взял с тумбы пузырек, открыл железную дверь, за которой оказалась нескончаемая анфилада пустых комнат и ушел, прикрыв за собой дверь.

Криворотый посмотрел на рукав машковского пальто. Там было белое пятно. Криворотый взял кружку, налил на рукав, потер вторым рукавом. Пятно не сходило.

– Вода?
– спросил Машков, глотнул слюну.

– Вода.

– Вода не возьмет. Это эмаль. Растворителем надо, - посоветовал Машков.

– Криворотый поставил кружку на тумбу и сообщил Машкову:

– Раньше я в любой язык за полсекунды проникал. Теперь столько инопланетянин на Плюк насыпалось, трудно стало работать

– Растворитель я еще не понимаю.

– Я вам пришлю, - пообещал Машков.

– Спасибо.

Помолчали.

– Может вы нальете мне две бутылки воды? А я вам вот этого кц остаток, - Машков постучал по коробочку с серой.

Криворотый кивнул. Женщина встала, взяла у Машкова коробочек и скрылась за дверью, куда ушел Однорукий.

Пауза.

Машков достал сигареты, протянул пачку Криворотому:

– Курите?

Криворотый молча взял сигарету, стал ее рассматривать.

– «Космос» - улыбнулся Машков.

– Да, - согласился Криворотый и спрятал сигарету в карман. Машков извлек из кармана кремень, фитиль и напильник, посмотрел на Криворотого, приглашая его оценить нелепость ситуации, долбанул напильником по кремню. Посыпались искры. Кремень раскололся на три части.

Криворотый отшатнулся, потер глаза:

– Так пожар можно устроить, - сказал он недовольно.

– Извиняюсь, не освоил еще… - Машков положил космический зажигательный набор на стол.

– Простите, а еда у вас есть какая-нибудь?
– спросил он.

– Каша.

– Какая?

– Рис.

– Ну, давайте, так. Мне надо пять килограммов риса и две канистры воды. Канистры у вас есть?

– Бочки. Полканистры. Это половину половины гравицаппы стоит.

– Тогда значит четыре бочка. А я вам, соответственно, пару штук… - Машков достал из кармана коробок спичек, выдвинул ящичек, достал спичку и показал Кривороту.

– Это что?
– спросил Криворотый.

– Это кц.