Счастье из чужой вселенной

Мы с Евой постоянно были вместе. Странно, с кем-то спустя пять минут общения уже не знаешь, что говорить, а с кем-то можно болтать сутками напролёт. Девушка была любопытна и очень любознательна. Ей было интересно буквально всё! Она слушала рассказы о планетах, где мне довелось побывать, с неприкрытым восторгом, и лишь грустно и мечтательно повторяла, что когда-нибудь она тоже отправится путешествовать. Я же для себя сразу решил: когда выберемся с Паорана, приобрету корабль и покажу Еве мир, насколько хватит моих возможностей.

Удивительно, не так уж и давно я даже не помышлял о браке, осуждал и даже немного презирал Ястона за его женитьбу на землянке и отказ от расовых ценностей и обычаев, сейчас я лишь завидовал соплеменнику. Мы с девушкой не обсуждали совместное будущее, но для себя я однозначно решил, что сделаю всё возможное и невозможное, лишь бы удержать Еву. Звёзды, да я вернулся из-за грани, откуда не возвращаются, фактически получил второй шанс на жизнь и был намерен использовать его по полной. Ева — моя. И я готов бороться за неё до последнего.

Но оставалось надеяться, что не придётся, во всяком случае, с ней самой. Она благосклонно реагировала на мои знаки внимания. Ласково улыбалась в ответ на мои улыбки, льнула ко мне, как котёнок. Момент, когда Ева позволила себя поцеловать, стал откровением. И радостью было, что потом я не заметил ни тени сожалений. Вот оно, счастье — любимая девушка рядом.

А ещё я хотел её. Желал, как одержимый, но боялся спугнуть своим напором, несмотря на то, что недавно она и сама была, вроде как, не против, да и состояние первые пару дней после выхода «на волю» было так себе. Но я знал, что рано или поздно всё случится, и отчего-то боялся, как мальчишка, самки не знавший.

Наши отношения, наверное, показались бы непонятными кому угодно. Мы были женаты, но только сейчас по-настоящему узнавали друг друга. Не были любовниками, но спали в одной постели. Так странно, но мне иного не нужно.

— Как ты думаешь, — спросила меня вечером четвёртого дня «новой жизни» Ева, — мы переживём всё это?

— Конечно, — вскинул я брови, и отчего-то правда был в этом уверен, — даже не сомневайся.

— Я безумно испугалась, когда ты заразился, — прошептала девушка, заглядывая, казалось, мне в самую душу. — Думала, и без вируса свихнусь. Или просто не выживу. А когда ты перестал быть собой, мне захотелось умереть.

От таких признаний стало как-то жутко. Еве определённо пришлось нелегко. Я помнил свой ужас и безысходность, когда думал, будто она больна, и даже представить боюсь, что бы со мной было, окажись это на самом деле так.

— Ну ты чего? — отозвался чуть растерянно, заметив слишком блестящие глаза любимой. — Всё хорошо. Я здесь, рядом, и никогда тебя не оставлю. Всё позади.

— Обещаешь? — тихо-тихо.

— Клянусь, — тихо, но монументально.

Я был готов пообещать ей всё, что только в моих силах. Отдать последнее. Это страшно, но бесконечно восхитительно. Мне было ради кого жить, всё обрело смысл и цель. А робкая взаимность приводила в состояние, близкое к эйфории.

Поцелуй Евы показался слаще самого изысканного лакомства. Её близость, тонкие руки, обвивающие шею и перебирающие волосы, лишали возможности думать, а запах волос и кожи пьянил сильнее крепкого вина.

Она была моей слабостью, бесконечно желанным наваждением и смыслом существования. Я нуждался в Еве сильнее, чем умирающий от жажды в воде. И я понял — всё. Больше у меня нет сил противиться этой тяге. Тем более, когда любимая девушка так горячо целует меня и чувственно реагирует на прикосновения. Да и какой смысл сопротивляться судьбе? Она создана для меня, и мне суждено любить её до конца своих дней.

Кожа Евы была такой белой, нереально бархатистой. Стройный длинные ноги, узкая талия и высокая небольшая грудь казались верхом совершенства. Но больше всего покоряли колдовские глаза с поволокой желания, смотрящие с бесстыдным призывом и робким ожиданием одновременно.

Никогда прежде, ни одну из своих любовниц я не ласкал так. Не стремился всеми силами, даже в ущерб себе, доставить партнёрше удовольствие. Был эгоистичным потребителем. Но с Евой всё было иначе. Я чувствовал, как она вздрагивает от моих прикосновений, слышал стоны наслаждения и сходил с ума. Мне ещё не доводилось встречать столь искренней в своих эмоциях и порывах женщины. Она было неопытна, иногда стеснялась и краснела, но чем выше поднимался градус возбуждения, тем раскованнее становилась смеска.

Я уже давно не придаю интимной близости большого значения. У нашей расы к этому довольно простое и одновременно сложное отношение. В Федерации, где женщины и вовсе сами искали моего общества, я привык брать и забывать.

Но тот момент, когда стал единым целым с Евой, когда овладел ею как мужчина женщиной, стал откровением. Всё, что было до неё, словно перестало существовать, стало таким несущественным… Сокрушительное удовольствие и головокружительный восторг заполнили до краёв тело и душу.

Сплетаясь воедино, исполняя самый древний во Вселенной танец страсти, мы познавали радость совместной любви. Дарить наслаждение Еве — большего удовольствия я не знал. Идеальная, любимая, родная, моя. Самый драгоценный дар звёзд. И я задыхался от экстаза, отдаваясь во власть её первого взрослого наслаждения. Разве можно придумать что-то волшебнее, чем принадлежать ей?

Ева вскрикивает, выгибаясь в экстазе, и я, сделав несколько рывков, следую за ней, чувствуя, как мир вокруг взрывается вспышкой сверхновой.

Не сразу удаётся придти в себя. Сердце отчаянно колотится, дыхание не желает восстанавливаться, а по телу разливается сытое блаженство. Ева клубочком свернулась рядом, положив голову мне на плечо. Такая сильная и хрупкая разом.

— Люблю тебя, — прошептал в волосы девушки, притягивая ближе к себе, наслаждаясь этими мгновениями сказки.

Она не ответила, да я и не ждал. Когда-нибудь она полюбит меня, я надеюсь. А сейчас мне достаточно и того, что она дала мне шанс после всех моих чудовищных ошибок и поступков.

Сердце распирает от любви к Еве, душу щемит от нежности. Да как я вообще раньше жил без неё? Всё, что было до встречи с девушкой, кажется сейчас таким серым и бессмысленным. Глупые амбиции, правила, устремления.

— Айлир, — тихо позвала Ева, водя пальчиком по моей груди, и от этих невинных прикосновений мурашки удовольствия по коже.

— Да, малыш, — ответил мягко.

— Я не первый день думаю об этом, — девушка села, прижимая к груди простыню. — Мы должны найти способ связаться с внешним миром.