Счастье по принуждению

— Ты сам понимаешь, Роза решает…

— Ребёнка! — Рявкаю, — Она поселила в спальню, где грязные, прокуренные мужики приходят в себя после попойки?

— Там все чисто, я проверил, — теряется Ринат, — и комнаты верхние заняты…

— Заткнись и не беси меня сейчас ещё сильнее, — понимая, что парень действительно сделал в этой ситуации максимум, сжимаю кулаки и уверенно направляюсь в сторону местного вытрезвителя. Сам как-то, когда перебрали с Захаром, ночевал в ней.

Сердце ускоряет темп, потому что сейчас я увижу сына. И, черт, красивую женщину в постели. Эта мысль будоражит. Распахиваю дверь без стука, делаю шаг и торможу, словно вырезаясь в стену, потому что картинка, которую я вижу, превосходит все возможные в моей голове.

Катя кормит грудью Демьяна. Своей красивой грудью моего сына.

Меня обдаёт волной странных, незнакомых ощущений от мгновенного возбуждения до щемящей нежности такой силы, что я опираюсь рукой на косяк.

Мы встречаемся с Катей взглядами. Я вижу, как меняются ее эмоции от шока к смущению, злости, а после, когда Демьян начинает плакать, к отчаянию.

— Ему плохо, мне кажется, что температура. Нам нужно в больницу. Сделайте, мать вашу, уже хоть что-нибудь или не впутывайте меня! — Взрывается. Я слышу в ее голосе слёзы.

Оборачиваюсь на стоящего за спиной Рината. Мне самому становится не по себе.

— Охрану всю собери и выстави по трассе до областной.

Глава 11

Катя

В машине меня прорывает. Становится просто наплевать на угрозы про лишение свободы, чьи-то регалии или статусы. Я выговариваю достопочтенному Тимуру Сабитовичу, какой он му… недостойный человек, да. Что таким, как он, детей вообще иметь запрещено! Потому что ребёнок — это не игрушка. У него чувства уже сейчас есть! И сверху в красках добавляю все, что нам пришлось пережить за то время, пока он решал свои взрослые проблемы. Серьёзные! Не то, что наши!

— Вы попробуйте сутки не есть и не пить, — продолжаю я добивать мужские уши, — как вы будете себя чувствовать? Хорошо?

— Нет, — получаю я односложный, сухой ответ на свой долгий эмоциональный монолог. И меня он не устраивает!

— Это все, что вы можете сказать? — Психую.

Тимур поворачивается ко мне, смеряя хмурым взглядом.

— Да, это все.

Фыркнув, отворачиваюсь от него к окну. О чем с этим чудовищем в костюме вообще можно говорить!?

Демьян периодически всхлипывает у меня на руках. В люльке лежать отказался категорически. Я трогаю губами его лоб. Не пойму- то ли накричался, то ли правда температура есть…

На парковке детской областной аншлаг. Но наш кортеж из трёх машин каким-то образом проезжает на территорию больницы и останавливается прямо возле входа в приемное.

Нас с Демьяном заводят в больницу сквозь живой коридор из охраны. Мы от кого-то прятались? Ну с такими эффектными появлениями уже к вечеру вся область будет знать, что в больнице побывал какая-то шишка!

— Что вы себе позволяете? — Подскакивает со стула седой старичок в белом халате, — немедленно выйдите из кабинета! И дождитесь очереди!

— Нам нужно срочно! — Рявкает Тимур, — Выйдите! — Кивает Ринату и ещё одному мужчине за моей спиной.

— Здесь вообще-то девочка, — начинает негодовать женщина, заполняющая документы, видимо, мама девочки, которую я замечаю в углу на кушетке.

— Упал? — Кивает врач на ребёнка в моих руках.

— Нет, — округляю я от ужаса глаза.

— Тогда подождите очереди, — снова делает доктор попытку нас выпроводить.

— Мы здесь подождём, — шипит Тимур, ставя руки на стол.

Я сжимаюсь от стыда, но сейчас совсем не время для самобичевания.

— Хорошо, — сдаётся старик, — я приглашу вас следующими, но выйти вам придётся, — добавляет настойчиво.

— Тимур… — трогаю я его за плечо.

— Мы ждём, — негромко припечатывает он кулаками по столу.

Распахивает дверь и выпускает нас в коридор, где в нас сразу впивается с пару десятков недовольных глаз. Мне хочется извиниться перед всеми этими людьми, но с другой стороны, дети до года всегда проходят без очереди, а пропускать нас на этом основании у собравшихся здесь мало желания. И, словно подтверждая мои мысли, откуда-то из угла на меня кидается женщина.

— Здесь вообще-то очередь, девушка! Мы здесь уже три часа сидим. С собачьим укусом, между прочим!

— Ему нет недели, — отвечаю ей извиняющимся тоном и прижимаю Демьяна крепче к груди. Не хочу вступать в конфликт.

Тимур делает шаг вперёд и буквально загораживает нас собой, отрезая возможность любого диалога.

Выдыхаю. Хочется сказать «спасибо».

Встречаемся с ним взглядами. Его — глубокий и сильно уставший. Мое сердце сжимается. Зря я, конечно, в запале всякого наговорила.

Демьян начинает кряхтеть и ерзать. Киров подаётся вперёд, протягивает руку и осторожно касается пальцами щечки сына.

Мне почему-то становится тесно и тяжело дышать.

Тимур терпко пахнет мужчиной: сигаретами и дорогим парфюмом с налётом пота. Это не отталкивает, а наоборот- запускает по спине мурашки.

— С малышом заходите! — Оклик врача развеивает интимность момента.

А дальше мне становится совсем не до Тимура…

Успеваю испугаться, что нас откажутся принимать из-за того, что у Демьяна нету никаких документов, но обещание отремонтировать отделение решает эту проблему.

Старый врач осматривает ребёнка быстро и профессионально, но я все равно стою рядом и маниакально слежу за каждым движением.

— Ну что вы, мамочка, напряженная такая, — ухмыляется врач, — рассказывайте, молоко пить любите?

— Люблю, — отвечаю растеряно и почему-то не поправляю свой статус. Пусть так думает.

— Грудью кормите?

— Нет, смесью…

— Очень плохо, что за женщины пошли… — Сетуя на современное безответственное поколение, доктор продолжает расспросы. Расстёгивает на Демьяне памперс, а после также сам возвращает всю одежду на место.

— Недовес, обезвоживание, красная попа, вздутый живот… — выносит вердикт и делает паузу, осуждающе смотря на нас с Тимуром поверх очков, — тут, конечно, ещё анализы нужны, но я уверен, что у вас лактазная недостаточность на фоне недоношенности...

Я выдыхаю. И от облегчения даже присаживаюсь на стул. Я ожидала чего угодно. А это… Боже, какая ерунда! Потом, пока успокаиваю ребёнка, краем уха слышу спор Тимура и врача про госпитализацию. Им удаётся договориться на контроль через неделю с соблюдением всех рекомендаций и обещанием, что если что-то пойдёт не так, мы приедем в больницу сразу же. Ещё про деньги говорят и… про меня. Старичок считает своим долгом провести молодому отцу лекцию про заботу о жене.