Счастье по рецепту

Брюнетка старалась, повышая голос до визга, вскрикивая и издавая протяжные и низкие стоны. Диван таранил стену, распространяя вибрацию и звуки ударов.

– Ах-ар-р-р-р!!! – Матвей задрал голову и издал низкий победный рёв, от которого у незадачливой любовницы дыбом встали мокрые волосы.

– Так, пять минут перерыв, - приказал волк. – Можешь вернуться в ванну и глотнуть воды. Мне нужны убедительные стоны сладострастия, а не хрип загнанного осла.

– Зачем тебе это?

– Сама не догадываешься? Для твоих нанимателей мы сейчас занимаемся трахом, то есть, затея удалась, я на тебя подсел. Пусть порадуются, пока есть такая возможность. Через некоторое время перезвонит мой бета, ты наденешь, что он привезет, я возьму тебя на руки и, целуясь, как сумасшедшие, мы проследуем наружу, сядем в мой автомобиль и уедем в отель.

Врлчица дернулась, пытаясь возразить, но Матвей пресек на корню:

– Будешь слушаться, останешься живой и целой. Попробуешь испортить мне игру – пожалеешь, что на свет родилась. Так, время вышло – заводи пластинку!

– Что?

– Ори, говорю! Вложи в крики всю страсть и силу, чтобы все, кто услышат, поверили, что тебя дерёт русский альфа.

Пока волчица упражняла легкие, Матвей, морщась, подобрал ее одежду, поискал, куда пристроить. В комнате ничего подходящего не нашлось, и он вернулся в ванную, бросив мокрый комок в мусорный пакет. После того, как он собрал тряпки, а самка вымылась, туман из головы почти полностью выветрился. Но злость, хорошая такая, первоклассная – осталась. Как и желание устроить зарвавшимся скототорговцам небольшой армагеддец.

В воображении мелькали одна за другой идеи – как подоходчивее объяснить янки, насколько они неправы.

Тем временем, волчица, тревожно косясь на странного самца, активно выводила рулады.

Матвей хмыкнул, подошел к ней, сгреб на руки, от чего та завопила уже по-настоящему – от страха – и шмякнул ее голой попой на стол.

– Поелозь, - скомандовал он замолчавшей от удивления женщине. – И не молчи, что остановилась-то? Пальчиками себя приласкай. Да, активнее, активнее!

Волк протянул руку и ущипнул за призывно торчащий сосок. Брюнетка взвизгнула.

– Продолжай сама, громкость добавь, и елозить не забывай.

– Зз-ачем это все? – выдохнула женщина. – Отпустите меня, пожалуйста!

– С чего это? – удивился альфа. – Тебя ко мне, зачем отправили – ублажать? Вот, старайся. И не делай такие глаза. Может быть, меня именно такие игры и возбуждают? Ага, отсюда чую – ты уже вся мокрая. Прекрасно! Поёрзала на столе – переходи на диван.

Сам Матвей, проходя мимо, сдвинул несколько стульев, уронив один на пол. Огляделся и, быстро пройдя по периметру комнаты, внёс в пейзаж кое-какие коррективы. Комната приняла довольно расхристанный вид – ясно было, что кто-то оторвался по полной.

Время от времени волк рычал так, что дрожали стекла, поддерживая вопли самки.

– Души добавь, что ж ты, как повинность отбываешь? – посетовал он в перерыв. – Хочу слышать страсть и вожделение.

– Я не умею!

– Столько лет трудишься подстилкой и до сих пор не научилась? Да ко мне двоечницу прислали?

Волчица презрительно фыркнула и удвоила усердие, лаская себя и возбуждаясь на самом деле – больше и больше.

– Подозрительно будет, если здесь не останется моих следов, - пробормотал Матвей себе под нос. – Видимо, придется кончить. Ласкай себя активнее! Покажись мне вся!

Волчица подчинилась, призывно глядя на самца, покусывая губы, поминутно высовывая язычок. Откинувшись на диванную подушку, женщина широко развела ноги, играя пальцами одной руки с клитором, а второй сжимая и теребя соски.

Матвей смотрел на это расширившимися от возбуждения глазами, еле сдерживаясь, чтобы не взять то, что ему так настойчиво предлагают.

Затем, усмехнувшись, высвободил член – волчица даже приподнялась и перестала постанывать, рассматривая его орган – и несколькими уверенными движениями довел себя до разрядки.

– Собери и размажь по столу, брызни на пол, - приказал он женщине и отвернулся, приводя себя в порядок.

Волчица разочарованно вздохнула, но безропотно выполнила, что ей было велено.

– Стонать еще?

Мужчина не успел ответить - раздался звонок телефона.

– Я тряпку купил, поднимаюсь к тебе, - обрадовал Роман и отключился.

С облегчением вздохнув, альфа обратился к женщине:

– Сейчас принесут вещи, оденешь, что дам, далее, выходим из дверей и, целуясь, идем к моей машине.

– А потом? – насторожилась брюнетка.

– Уедем.

– Куда? Я не поеду, - запаниковала самка.

– В отель. Разве ты сюда не за этим пришла? Не думала же ты, что нанюхавшийся феромонов самец ограничится одним днем?

– Нет, но мне сказали, что мы останемся здесь, - пролепетала брюнетка. – Зачем куда-то ехать?

– Не люблю офисы, - ответил мужчина. – Люблю комфорт, а это черте что.

В дверь постучали, и раздался голос Романа.

– Альфа, это я.

Матвей приоткрыл створку, забрал пакет и подмигнул бете:

– Ты знаешь, что делать.

– Надевай, - кинул пакет на диван.

– Что это? – с любопытством нырнула в упаковку женщина. – О-у! Я не ношу такое! По крайней мере, принесите еще что-нибудь, я хочу выбрать!

– Выбор я тебе дам, - согласился волк. – Надеть это или покинуть комнату в первозданном виде. Здесь мы не останемся в любом случае, даже если нам под игры отдадут конференц-зал, разогнав весь приём.

Сверкнув глазами, женщина подчинилась, облачившись в бледно-лиловую тунику.

– Белья нет, - буркнула она. – И где мой сотовый? Он в ванной на полочке остался.

– Бельё тебе ни к чему, - ответил волк. – Как и сотовый. Пусть лежит, где остался. Кстати, как тебя зовут?

– Саманта. Но там все мои контакты!

– Не переживай, Саманта, телефон тебе вернут, когда мы с тобой расстанемся, - альфа приблизился к брюнетке вплотную, протянув руку, заправил ей за ухо прядь волос и быстро нажал на сонную артерию, едва успев подхватить на руки обмякшее тело.

Стукнул ногой в дверь, Роман тут же её распахнул.

Шагнув в коридор, волк бегло осмотрелся: как и предполагалось, без присмотра его не оставили: неподалёку маячили два волка из местных – изображали, что очень заняты разглядыванием стены.

Матвей хмыкнул, перехватил самку поудобнее, и решительно зашагал на выход. Роман прикрывал сзади.

– Мистер Григорьефф, вы уже уходите? – худощавый с притворным участием во взгляде встретил у поворота в вестибюль. – Но приём в разгаре! А что с девушкой? Может быть, нужна помощь?

Волк чуть наклонил голову и так глянул, что худощавый поперхнулся и отступил к стене, бормоча: