Счастливчик Ген

– А что насчет слуг? Кто-нибудь обо мне доносил черным?

– А об этом я с тобой хочу поговорить без свидетелей.

– Девочки, – обратился я к внимательно слушавшим наш разговор женам, – выйдите ненадолго.

– Очень нам нужны ваши секреты! – фыркнула Алина и, гордо задрав нос, удалилась в соседнюю комнату.

Следом за ней, бросив на меня обиженный взгляд, ушла Лана.

– Теперь по вашей вине, Маркус, мне придется отрабатывать полночи. Надеюсь, что известие того стоит.

– Суди сам. Капитан королевской гвардии является человеком Ланишей. Именно он через одного из своих людей в гвардии предупредил черных о твоей поездке.

– Ничего себе! Доказательств, конечно, никаких?

– Нет, они об этом просто знали, а контактировали с гвардейцем по имени Сален. Так что свидетелями они быть не могут.

– Значит, и к королю с этим идти рано. Ладно, придумаем что-нибудь, чтобы вывести его на чистую воду. Я тут забросил удочку королю по поводу стражи магистрата. Он обещал подчинить мне ее на три декады.

– Это может оказаться полезно. Если нам откроют архивы следственной службы, мы сможем очень качественно почистить городское дно. Потом и в городе легче станет работать, и казну ордена существенно пополним, да и стражников можно будет привлечь к чистке, а потом поделиться с ними добычей. Тридцать дней пройдут, а хорошее отношение с этими ребятами останется. Везунчик ты, Ген, даже неприятности превращаются у тебя в удачу и прибыль.

Глава 14

С момента покушения, прошло восемнадцать дней. Дожди уже давно прекратились, установилась солнечная и ветреная погода, и дороги начали постепенно просыхать. На мой взгляд, было даже тепло, хотя местные считали иначе. Каждый день слуга разжигал нам камин в большой гостиной и приносил несколько охапок дров. Подбрасывали их в огонь сами жены, чтобы в комнатах меньше вертелись посторонние. Тяга была неплохая, и дым уходил в каминную трубу, но все равно легкий запах сгоревшей древесины чувствовался даже в спальне. Впрочем, мне это даже нравилось. Все чаще крестьяне из окрестных сел стали завозить в город свежее мясо, сбереженные овощи и даже дрова. Городской рынок начал оживать, а в нашем рационе появились блюда, приготовленные из овощей и свежего мяса. Король сдержал слово, и теперь в казармах гвардии прописался отряд ордена из десяти человек. Братьев одели в одежду, пошитую из темно-зеленой шерсти, украшенную шевронами с изображением готовой к броску кобры. Теперь, выезжая куда-нибудь, я брал с собой пятерых из них, и еще пятеро оставались на случай, если куда-нибудь соберутся жены. В отличие от гвардейцев, у каждого из братьев при охране наших персон был под рукой снаряженный к бою арбалет, а под мундирами скрывались нагрудники из тонкой, но довольно прочной стали. Кроме того, по моему совету для каждого из них была изготовлена специальная портупея, позволяющая крепить меч на спине и имеющая крепления для метательных ножей и кинжала. Здесь мечи так никто не носил, но братья быстро оценили пользу новшества. Длинных клинков почти никто не использовал, а пользоваться короткими при таком ношении было удобнее. Я и сам начал использовать этот способ, позволявший при беге не занимать руки ненужной работой, придерживая болтающийся и норовящий попасть под ноги меч. Как говорят, дурной пример заразителен. Увидев своего принца, носящего меч за спиной, многие дворяне, в основном из молодых, поступили так же.

Поначалу после гибели гвардейцев я не раз замечал неприязненные взгляды, которыми меня одаривали некоторые из их товарищей. Но после того как орден передал королю черных, и по его указу они были прилюдно обезглавлены на Королевской площади, неприязнь ко мне исчезла. Король исполнил и второе обещание: мне подчинили городскую стражу. Конечно, я не сидел в магистрате и не управлял ее работой, но люди ордена прочно окопались в архивах следственной службы, копируя необходимые документы и делая выписки из других. Поначалу все эти новшества были приняты в штыки начальником стражи шевалье Лонаром Эсталем. Пришлось мне серьезно поговорить с тезкой нашего магистра и объяснить, что я не собираюсь без крайней необходимости вмешиваться в работу и его, и его подчиненных, и что все это только на время, после чего он несколько успокоился.

От ушедшей в Гортан группы пока известий не поступало, но это не слишком беспокоило: дорога была дальней и пока еще плохой. Все запланированные нами агенты были отправлены к соседям и многие уже отчитались письмами через банкирские дома. Еще перед их отправкой я ломал голову, какой бы ввести шифр, чтобы попавшее в чужие руки донесение не привело к неприятностям, но потом вспомнил старый прием революционеров. Они писали на свободной от обычного ничего не значащего письма части листа молоком, а потом читали написанное, подержав письмо над огнем. Нагретые нами письма исправно выдавали скрытую фразу, что ничего не обнаружено. Или посланцы богов пока никак себя не проявляли, или наши братья еще не смогли найти следы их деятельности.

Тренировки с Карой продолжались каждый день. Эта женщина сумела существенно повысить мой уровень боя. Если раньше у меня не получалось выиграть у нее ни одной схватки, то теперь мы с ней бились на равных. Жены тоже многому научились, особенно Алина. Мышцы у девушек хоть и не очень сильно, но увеличились в размерах и стали намного крепче. Былой «кисель» Ланы превратился в твердые шарики, которые в напряженном состоянии было уже не продавить, а у Алины они даже приобрели рельефность. Алина фехтовала уже на приличном уровне, хотя до мастера меча и не дотягивала. Она переняла стиль боя Кары, который был характерен постоянными быстрыми перемещениями бойца, обилием ложных выпадов и обманных приемов. Девушка не столько отбивала клинок противника, сколько отводила его в сторону или вообще уклонялась от ударов. Работала она очень быстро, что помогало держаться на равных с более сильными противниками. Лана таких успехов пока не достигла, отставая от старшей и по скорости, и по силе, но в части техники владения мечом мало в чем ей уступала.

– Ей только не забрасывать тренировки и через год-два она догонит сестру, – говорила Кара, перенявшая у моих девочек манеру называть их сестрами. – А Алина уже сейчас имеет вполне приличный уровень, и со временем сможет стать мастером меча. Другое дело, что ей это не нужно и вполне достаточно того, что есть.

Ник тоже все время занимался с нами, успешно осваивая женский стиль боя, который позволял мальчишке какое-то время успешно противостоять взрослым противникам.

По моей просьбе в фехтовальном зале гвардии устроили нечто вроде соревнований. Пять выбранных случайно гвардейцев встретились в тренировочном бою с моей старшей. Игнар, узнав об этом, тоже пожелал присутствовать. Из пяти схваток жена выиграла две и довольно долго продержалась против остальных противников. Лана тоже надела куртку и попробовала драться с гвардейцами, но ничего не получилось. Они просто не могли поднять меч на свою миниатюрную принцессу и только делали вид, что дерутся, поддаваясь изо всех сил. Конечно, она все это прекрасно видела, но была довольна тем, что покрасовалась передо мной и отцом и погоняла по залу несколько мужиков. Король тоже остался доволен.

– Вы, герцогиня, настоящий боец, – сказал он Алине. – Здорово вас натренировала моя Кара. А ты, дочь, хоть и слабее, но уже достаточно ловко обращаешься с мечом и, в случае чего, сможешь немного продержаться, пока придет помощь. А со временем станешь только сильнее.

Сегодня я думал после тренировки на пару часов съездить в орден, чтобы успеть вернуться до обеда, но делать этого не пришлось. Орден приехал ко мне сам в лице Лонара, который уже полностью оправился от ранения. С собой он привез одного из пяти магов ордена – того самого, который у нас, помимо прочего, занимался собаками и птицами. По указанию Игнара каждый из моих магистров мог провести во дворец одного-двух человек без чьего-либо разрешения. Практически все разговоры о делах ордена велись в присутствии моих жен, вот и сейчас они расположились в креслах у горящего камина и внимательно слушали, о чем мы говорим.

– Сегодня прилетели обе птицы, которых выпустили в Гортане, – говорил Лонар. – А это почти три сотни лиг напрямую. На их лапках были листочки бумаги с двумя крестиками, так что можно считать, что наш поход удался и о гнезде братьев Кашны в Гортане можно забыть. К сожалению, шифр мы еще не разработали, а молоко для птичьей почты не годиться. Один дождь и... Так что подробностей акции мы пока не знаем.

Когда отправляли людей выжигать гнездо черных, договорились, что три креста на записке будут означать, что все прошло великолепно, два – хорошо, а один – плохо, но все же не полный провал. Чистая бумажка означала бы гибель группы при невыполнении основной задачи.

– Значит, гнездо они уничтожили и смогли из Гортана уйти, – подытожил я. – Вопрос только в том, насколько велики потери, и какую добычу удалось захватить. А насчет шифра... Есть у меня одна идея, которая поможет обойтись без всяких шифров, по крайней мере, пока. Как ты смотришь на то, чтобы сделать мой родной язык внутренним языком ордена? С помощью магии такое сделать несложно, а выгода может быть большой. Братья смогут при необходимости вести свои беседы и в присутствии посторонних.

– Интересная мысль, – сказал Лонар. – Как твое мнение, Лашар?