Счастливчик
Шрифт:
— А что, — ответил папа, — по-моему, отличное место. Конечно, кое-какие вещи нужно будет перенести оттуда в соседний чулан и укрепить стены, в целом же, у него там много места и ему там нравиться. Он так доволен, что не пытается оттуда сбежать. Он чувствует себя в безопасности.
— Даже не знаю, что сказать, — призналась мама. — Я не против, в общем-то, но… Я просто немного волнуюсь, что мы отдаём ему на откуп часть дома, где он будет безнаказанно хозяйничать. А вдруг он прогрызёт там что-нибудь? Или выберется на улицу?
— На улицу ему не попасть, — сказал папа. — Он, конечно хитёр, и
— А что если он попробует пробраться обратно и устроит у тебя в кабинете погром? — сказала мама. — Твои книги могут заинтересовать его.
— Это я продумал, — сказал папа. — Я обобью всю стену изнутри со стороны чулана металлической сеткой, и проблема будет решена. Я уже начал делать это, но мне приходиться работать очень тихо, что бы не вызвать подозрений, но я всё равно рассчитываю закончить работу через пару-тройку дней. Ты знаешь, я планировал пристроить балкон к своему кабинету, так вот, на нём можно будет сделать небольшой вольер, закрытый со стороны улицы и он сможет в любой момент подышать воздухом. У него будет много мест для игр и это избавит его от лишней энергии. К тому же, я думаю устраивать для него небольшие головоломки, чтобы он не скучал. Собственно я уже сделал одну.
Папа взял в руки обычный деревянный ящик, в котором раньше отправляли посылки. Ящик был глухо заколочен, но с одной стороны, была сделана дверца с хитроумным замком, который открывается, если вытащить две задвижки.
— Я положил внутрь кусок яблока и дал ему, — сказал папа. — Первый замок Счастливчик одолел за два часа. Это, новый вариант, усложнённый. Он необычайно умён, надо сказать. Если так пойдёт дальше, то будет проделывать фокусы доступные только шимпанзе. И это притом, что у малыша совершенно не обезьяньи лапы, и когти довольно длинные! Он просто уникум.
Папа отложил коробку.
— О чём это я? Ах, да, так вот, я уберу из чулана всю электропроводку, и оставлю там только зарешеченную лампу с выключателем, выведенным в кабинет. Налажу ему вентиляцию и оборудую уголок для игр и место для сна. Мы всё отлично обустроим.
— Ты это уже говорил, — сказала мама, — но он, каждый раз рушил все планы и сбегал.
— Я учёл свои ошибки, — сказал папа. — И, в этот раз, ты будешь мне помогать.
— Что ж, — сказала мама, — звучит неплохо. Я надеюсь, всё получится. Когда ты расскажешь родителям?
Папа почесал нос.
— Никак не могу набраться решимости. Даже не знаю с чего начать!
— Я думаю, что стоит просто посадить их вечером на кухне, сразу после самовара, принести туда Счастливчика, и всё подробно рассказать с самого начала, — предложила мама.
— Отличный план, — сказал папа. — Так мы и поступим.
— Сегодня?
— Нет, — сказал папа. — Послезавтра.
— А почему именно послезавтра? — удивилась мама.
— Потому что, — улыбнулся папа, — послезавтра днём, в Москву на несколько дней уезжают папины лучшие друзья, Пух и Борода с которыми он вечно болтает у калитки по вечерам.
— Ты же знаешь, — скривилась мама, — я не люблю, когда ты называешь их этими кличками. Скажи лучше, что Семён Валерьевич и Сергей Степанович на время уедут.
— Никак
не могу удержаться, — засмеялся папа. — Да они сами так себя иногда называют!— Вот тебе было бы приятно, если бы тебя называли не по имени, а как-нибудь иначе? — спросила мама.
— Например? — спросил папа.
— Например — Разгильдяй или…
— Лебедь, — сказал папа.
— Почему лебедь? — удивилась мама. — Какой лебедь?
— Я не знаю, — засмеялся папа, — но меня они называют Лебедь. Впрочем, у папы есть на этот одна счёт одна версия, об изяществе, но редкой беспечности этой умной птицы… Но это домыслы!
— Какой кошмар, — сказала мама. — Вы как пятилетние! Раздаёте, друг другу клички и ещё радуетесь этому!
— По-моему, это весело, — сказал папа.
— А по-моему, не очень! — сказала мама. — Безобразие, если Варя и Серёжа будут делать так же.
— Хорошо, — сказал папа, — я буду осторожнее. Так вот, они уезжают по делам в Москву, и я полагаю, что это самое удачное время для того, что бы всё раскрыть. К моменту их возвращения, мои родители уже уедут, и секрет будет сохранён.
— Ты думаешь, что дедушка может рассказать? — спросила мама.
— Он может случайно сболтнуть лишнего, — сказал папа. — Ты же его знаешь. Если ему не поверят, то он может войти в такой раж, что одному Богу известно, что будет дальше. Помнишь, Пух… Семён Валерьевич, не поверил, что он поймал щуку на 12 килограмм, так он так разошёлся, что специально поехал к себе домой ночью, откопал её сушёную голову, привёз её сюда в 5 утра и выиграл спор!
— Да, я помню, — сказала мама. — А на что они спорили?
— На 10 яблок!
Мама покачала головой.
— Тебе, конечно, видней, дорогой, но лично мне кажется, что дедушка умеет хранить секреты. Если считает нужным конечно….
— Возможно, возможно, — пробурчал папа. — Кто знает, может у него ещё долго будет такая возможность осенью…
— Что ты имеешь в виду? — спросила мама.
— Ничего, — сказал папа, — просто мысли вслух. Не хочешь посмотреть, как наш малыш устроился?
— А мы его не потревожим? — сказала мама.
— Наоборот, он будет рад тебя видеть. Пойдём.
Папа открыл дверь в чулан и, взяв маму за руку, повел за собой, светя под ноги маленьким фонариком.
— Я уже отключил здесь электричество, осталось только убрать провода и проложить телевизионный кабель с другой стороны. Вот здесь будет лампа, а вот, сетка, которой я обиваю стену.
Папа светил фонарём на стены и всё объяснял, словно проводя для мамы маленькую экскурсию.
— Эту кучу хлама я уберу, — говорил он. — Вот это, можно оставить. А вот здесь, я временно загородил дырку старой дверью, позже я заколочу всё досками.
— Тут так пыльно, — сказала мама морщась.
— Зато как романтично…
Папа привлёк к себе маму и поцеловал её. Они немного постояли так.
— Мне начинает тут нравиться, — сказала мама. — Словно мы в каком-то гроте, в поисках сокровищ.
— Я же говорю, тут хорошо.
— А где же малыш?
— В самом конце. Он облюбовал себе коробку с тканью…
— С тканью? — насторожилась мама. — С той, которую мы используем как покрывало для мебели?
— Боюсь что да, — нехотя сказал папа.