Счастливчик

— Теперь я понимаю в кого ты такой…

— Наговоры, — сказал папа и показал маме язык.

— И знаю, кто научил Варю показывать мне язык. Как не стыдно!

— Неправда, неправда, — сказала Варя, — я сама научилась, ещё в детском саду! Мы прохожим языки из окна показывали!

О, господи! — сказала мама. — Пойду накрывать на стол. Вы присмотрите за самоваром?

— Да, мам, не волнуйся, — сказали ребята.

— Я бы не волновалась, — сказал мама, удаляясь, — если бы мне не говорили, «не волнуйся» по 5 раз на дню. Не обожгитесь!

— Хорошо.

Когда мама ушла, папа снова выглянул на улицы и поманил ребят пальцем.

— Поднимайтесь, — сказал он, — тут кое-что происходит.

— А как же самовар?

— Положите побольше шишек, только сухих, и поднимайтесь. Он не успеет потухнуть. Да вон и дедушка возвращается.

Папа оглянулся и вдруг перешёл на громкий шёпот

— Он опять начинает! Скорей, поднимайтесь сюда! Только тихо!

Серёжа спешно бросил несколько шишек, и они с Варей кинулись на папин призыв. Люк на второй этаж был открыт, и голова папы уже маячила в нём:

— Тссс! — прошипел он. — Поднимайтесь скорей!..

Не зная, что и думать, ребята проворно сбросили ботинки и забрались наверх.

— Смотрите, смотрите, вот, — вместо всяких объяснений прошептал папа и почти насильно усадил их на ковёр, и сел рядом.

В середине комнаты, прислонённое к стене, стояло большое квадратное зеркало в тяжёлой деревянной раме. Оно много лет пылилось на антресолях, а сейчас, папа зачем-то вытащил его, и оно привлекло внимание Счастливчика, который впервые столкнулся с такой удивительно вещью.

— Сначала он просто убежал, — шёпотом объяснял обстановку папа, — но сейчас вроде осмелел и… Вот, вот, опять!

Счастливчик, которому папа иногда разрешал побегать по его кабинету, при условии, что папа был там и малыш не трогал его книг, высунулся из-за дивана и огляделся по сторонам. Увидев ребят, он негромко приветственно пискнул, но не побежал к ним, как он обычно делал, а перевёл взгляд на зеркало, в котором, точно такой же пухлый зелёный малыш робко высовывался и-за дивана. Он долго принюхивался и оглядывал свое изображение издалека, боясь выйти полностью, но любопытство брало своё, и он сделал несколько осторожных шагов в сторону незнакомца. Но и тот не стоял на месте и медленно двигался к нему на встречу, что привело малыша в замешательство, и он быстро юркнул обратно за диван.

— Давай, Счастливчик, — подбодрил его Серёжа. — Не бойся!

Счастливчик снова высунулся из-за дивана и осмотрелся. Незнакомец всё ещё был здесь, но не выглядел опасным, а просто нюхал воздух и искоса смотрел на него. Сделав несколько робких шагов, Счастливчик вышел на середину комнаты и замер в нерешительности напротив зеркала, готовы бежать в любую секунду. Но всё было спокойно. Повертевшись на месте, малыш сделал ещё несколько шагов и почти коснулся своим любопытным носом своего отражения. В этот драматический момент, Варя, которая уже долго терпела и перепробовала все способы, громко чихнула. Счастливчик взвился в воздух и бросился наутёк, едва не сбив стул. Он вскочил на диван, с него на папин стол, и прыгнул дальше, намереваясь попасть на книжную полку, но зацепил провод от папиного ноутбука и вместе с ним рухнул на пол, а следом туда полетела настольная лампа. Ещё больше перепугавшись, Счастливчик фыркнул как рассерженный кот и юркнул обратно за диван. Пока ребята хохотали лёжа на полу, обхватив животы, папа осматривал свой компьютер, который, к счастью, уцелел, чего нельзя было сказать о лампе. Но самое странное, случилось потом. Счастливчик, вместо того, чтобы испуганно отсиживаться за диваном, вдруг выскочил наружу и, встав на задние лапки и подняв вверх передние, громко зашипел и двинулся на своего обидчика. Новый приступ гомерического хохота напал на ребят, и они уже буквально катались по полу, не в силах остановиться. Не обращая внимания на царящую кругом суматоху, отважный малыш продолжал наступать на своего мнимого врага. Но тот не уступал ему в храбрости и тоже двигался навстречу, страшно шипя и размахивая лапками. В самый последний момент, нервы у Счастливчика сдали, и он снова бросился наутёк, найдя на этот раз укрытие на папиных руках. Папа погладил малыша, и крепко держа его за бока, сам поднёс к зеркалу. К всеобщему удивлению, в этот раз малыш повёл себя гораздо спокойнее. Он, правда, всё же попытался сначала вырваться, но быстро успокоился и обнюхал своё изображение. Незнакомец оказался совсем не страшным и не собирался кусать малыша. Папа осторожно поставил Счастливчика на пол и отошёл. Малыш немного напрягся, но потом, сел напротив зеркала и принялся скрести свое изображение обеими лапками, словно играя с ним в ладушки. Вконец осмелев, он лизнул зеркало и окончательно подружился с незнакомцем, который, как оказалось, тоже был не прочь поиграть и покривляться. Счастливчик заскакал вокруг зеркала, издавая странные звуки, похожие на сдавленное урчание и с трудом угомонился, когда папа взял его на руки и отнес в его вольер, который теперь соединялся с его кладовкой большим отверстием в стене, как раз на месте той дырки, которую он проделал.

— На сегодня всё, — сказал папа. — Пора на покой, а нам, на ужин. Полагаю, что самовар, несмотря на все усилия дедушки, всё же готов. Идёмте.

— А он понимает, что это он в зеркале? — спросил Серёжа, спускаясь по лестнице.

— Не думаю, — сказал папа. — Скорее всего, он увидел там другого Счастливчика, который, поначалу, напугал его. Видели, как он пытался напугать его? Но теперь они друзья.

— Как попугайчик с зеркалом? — сказала Варя.

— Да, — сказал папа, — нечто вроде. Только у Счастливчика всё немного сложней. Я думаю, что он скоро поймёт, что изображение не настоящее и потеряет к нему интерес. Помните, как он принюхивался? Очевидно, ему важно не только видеть, но и чувствовать запах.

— Поэтому Степашка не играет с зеркалом? — догадался Серёжа.

— Именно так, — сказал папа. — Хотя, когда он был совсем маленьким, то играл со своим отражением.

— Жаль, что он не будет с ним дружить, — печально сказала Варя. — У него был бы хоть кто-то похожий на него.

— Ничего, — успокоил её папа. — Не так важно быть похожим, важно быть настоящим и преданным другом. Мы же не похожи со Степашкой, но мы друзья и мы любим его, а он нас. Счастливчику повезло, что он встретил вас.

— Правда? — улыбнулась Варя.

— Чистая правда, — сказал папа, помогая ей сойти с лестницы. — Вы спасли ему жизнь, и вы заботитесь о нём, а остальное не имеет большого значения. Люди дружат с самыми разными животными и те отвечают им взаимностью. Животные всё чувствуют и многое понимают, просто они не умеют говорить на нашем языке.

— Значит, — спросила Варя, — мы его семья?

— Да, — сказал папа. — Мы его семья. И он даже спит в обнимку с твоим медвежонком.

— С Мишуткой?! — удивилась Варя.

— Да, — засмеялся папа, — с твоим Мишуткой. Я немного почистил его и Счастливчик обнимает его ночью так же, как это делала ты, когда была маленькой.

Варя мечтательно сложила руки.

— Ну, какой же он хороший!

— Пап, — спросил Серёжа, задетый за живое — а может ему предложить моих солдатиков? Вдруг они ему понравятся?

— Сомневаюсь, — сказал папа. — Но я вытащил твой детский спортивный тренажёр с брусьями и канатом и установил его в кладовке. Правда, мне пришлось здорово укротить его, но он всё равно понравился ему, так что, твои вещи тоже пригодились.

— Эй, на палубе! — раздался дедушкин голос. — Всё давно готово! Где вы бродите? Живо на камбуз!

— Кажется, наш дедушка становится пиратом, — сказал папа. — Хотя, после того как он взял на абордаж самовар это не удивительно. К тому же, у него есть попугай.

— Мы идём, дедушка, — закричала Варя, спешно надевая ботинки.

— Пошевеливайтесь! — кричал дедушка. — Корабль не будет ждать вечно!

— И правда пират, — засмеялся Серёжа. — Мы готовы!

— То-то же! — сказал дедушка при виде ребят. — Где вы были? Наверху? Смотрите, если я узнаю, что вы обижали моего друга, громилу Грина, то я вам уши надеру от мачты до киля!

— Дедушка, а ты так и будешь ходить с одним усом? — спросила Варя.

— Я не дедушка, а капитан Чёрная голова, — сказал дедушка, подхватывая Варю. — А мой ус был срублен вражеской саблей и я намереваюсь отрастить новый, не менее блистательный и дерзкий!

— Скажи уж лучше, — засмеялся папа, — что его опалил огонь орудия Самоварного фрегата, когда ты пытался взять его на абордаж.

Варя захихикала.

— Карамба! — взревел дедушка. — Я не потерплю таких разговоров! Придётся бросить девчонку акулам, тысяча чертей! А ну ка, иди сюда!