Счастливое число Кошкиной

Поэтому-то я и помотала головой, увидев Лялькин взгляд. А после вопроса Совунчика замотала с утроенной силой.

— А мы? — поинтересовался он. Посмотрел на меня, показал на Ляльку и уже тише спросил. — Мы не будем что ли?

— Ни за что! — отрубила я. — Я тебе потом расскажу почему.

— Это же всего лишь карты, — попытался успокоить и одновременно с этим уговорить, только я снова наотрез отказалась:

— Даже не проси. Не буду и точка!

— Ну ладно. Нет, так нет, — пожал плечами Совунчик. — А мне можно или тоже нельзя?

Я на несколько секунд задумалась и без особой уверенности кивнула:

— Можно.

Пересела поближе к обрадовавшейся возможности попредсказывать Ляльке, а Совунчик опустился напротив подруги и задумчиво поднял глаза, услышав ее просьбу загадать вопрос, на который он хочет услышать ответ.

— Загадал, — кивнул Денис и огорошил меня тем, на что он хотел услышать предсказание. — Пусть будет про личную жизнь.

— Ага, — ещё больше обрадовалась Лялька, выкладывая первую карту. Посмотрела на нее и произнесла. — Вижу сильную любовь, — подмигнула мне, мол зря паниковала и ничего страшного не происходит, опустила вторую и заулыбалась шире. — Яркая и жаркая, как огонь!

— Да? — бросив на меня быстрый взгляд, Совунчик с растущим интересом придвинулся ближе, а я буквально затаила дыхание, смотря на новую карту, которую Ляля положила к двум предыдущим.

— Тут непонятно. Эта может означать и бесконечность — то есть любовь надолго, а может и повторение чего-то.

— В смысле, повторение? — внезапно напрягся Совунчик. — Повторение чего?

— Сейчас узнаем.

Лялька покосилась на меня, прикипевшую взглядом к колоде, с опаской подняла карту и замычала, когда я увидела какая она, а моя ладонь заткнула ей рот, чтобы подруга не проронила ни слова.

— М-м-м! — протестуя попыталась что-то произнести Ляля, только я усилила давление и зашипела:

— Только попробуй что-нибудь ляпнуть, прибью! — зыркнула на удивлённое лицо Совунчика и не успела остановить его движение.

Он выхватил карту с изображением смерти, посмотрел на нее и севшим голосом спросил:

— Что это значит, Гель?

— Ничего! Ничего она не значит! — выкрикнула я и взвизгнула от болезненного укуса.

— Гелька, блин, она же… — едва успела протараторить Лялька и снова замычала, пуча глаза. — М-м-м!

— Я сказала прибью! — повторила, снова запечатав подруге рот. — Ты мне уже нагадала гадостей, а теперь ещё и Совунчику решила!?

Осознав, что именно только что выпалила, я с хлопком припечатала уже свои губы и чуть не разревелась, когда Денис медленно опустил карту к уже лежащим на столе и поднялся. Он хлопнул себя по карманам, вытащил пачку сигарет и пошел на улицу, а все вокруг — даже Серёжка, — внезапно притихли, смотря на изображенную на карте Смерть с косой, и вздрогнули, когда в тишине мелодично тренькнул прикрепленный над дверью колокольчик.

46. Калейдоскоп. POV. Денис

"Любовь, бесконечное повторение и смерть…"

Первое — да, хочу.

Второе — не хочу!

Третье…

От одной мысли о последней карте волосы на загривке встопорщились дыбом, и я передернул плечами, чтобы стряхнуть с себя явственно ощутимые ледяные пальцы той самой изображенной старухи с косой в руках.

— Блядь, да не может этого быть! Не может! Хуета полнейшая!

Вытащив из пачки и отшвырнув в сторону урны сломавшуюся в пальцах сигарету, я развернулся на дилинькнувший колокольчик и замер, увидев выскочившую из кофейни Гелю.

В распахнутая курточке и с сумочкой в руке, она рванула в сторону припаркованного Старичка и резко остановилась, крутя головой из стороны в сторону.

— Гель, — я поднял руку с пачкой сигарет и вышел из тени, обозначая свое местоположение раньше, чем она сорвётся не пойми куда.

Увидел на лице и в ищущих меня глазах панику похлеще той, что шваркнула меня, и напустил в голос побольше беззаботного веселья, чтобы не портить настроение именинницы больше, чем уже испортил.

— Кошка, и далеко ты собралась? От меня свинтить собралась?

Я улыбнулся, но улыбка сползла раньше, чем мы столкнулись взглядами. В секунду прочитали мысли друг друга, увидели, что шваркнуло обоих, и отвели глаза в сторону, не зная что сейчас сказать. Только и молчать было нельзя.

— Застегнись, замёрзнешь, — пробурчал я первое пришедшее в голову.

— А? Угу.

Кивок, только вместо того, чтобы застегиваться, Кошка сделала шаг ко мне и всхлипнула, а меня накрыло с головой какой-то безысходностью. Крохотное и пугливое движение. Шажок, совсем не вяжущийся с той девушкой, которая несколько часов назад всерьез собиралась приласкать молотком курьера за цветы или выскакивала из подсобки в одном халате. Будто не асфальт у нас под ногами, а тончайший лёд, и расстояние друг до друга увеличилось с пары метров до той самой нагаданной и блядской бесконечности.

— Это все пиздеж и полная хрень! — процедил я сквозь зубы, доставая сигарету из пачки. Только сам не поверил в то, что произнес.

Не поверил, но хотел, чтобы поверила она. Слишком спокойно Кошка слушала "хрень" предсказаний для всех других, а на моей…

Блядь, лучше было даже не заикаться. Ведь видел, как ее накрыло от одного моего вопроса. Она испугалась, будто чувствовала чем все обернется, а я вместо того, чтобы прислушаться, ещё и выбрал то, о чем вообще не стоило заикаться. Лучше бы промолчал.

Первые две карты "любовь" и "жаркая, как огонь". Появившаяся на плотно стиснутых губах улыбка… Все же так хорошо начиналось. Я даже успел подумать, что Ляля понятия не имеет насколько яркий и жаркий этот "огонь", но, сравнив происходящее между мной и Кошкой этим словом, попала в точку. Ведь так и есть. Да блядь, то что мы творили не попадало под определение "заниматься сексом" или "заниматься любовью". Язык не поворачивался назвать сексом вспыхивающее между нами по щелчку. Мы именно горели. Вспыхивали, как порох, и горели. Вместе.

Две карты. За ней третья. И в одну секунду, все вывернулось в какой-то ебучий кошмар, где блядская филофобия получила подтверждение "бесконечным повторением", а последняя, неозвученная карта оказалась понятной уже без слов.

И мне, и Кошке.

Новый шажок.

За ним второй и уже мой навстречу. Треск льда асфальта…

Похуй!

Я выкидываю сигарету. Сгребая в охапку, прижимаю Гелю к себе и рычу, когда она начинает хлюпать носом.

— Кошка, это все пиздеж! Я не верю! И ты не верь! — повторяю раз за разом, убеждая ее, а не себя.