Счастливое число Кошкиной

— С-с-сучка, — рассмеялся Денис, прикусил мочку моего уха и спросил: — Ты как, Гель? Я чего-то с катушек слетел.

— Ага. И я, — снова кивнула и повторила, — Ещё. Только отдышусь.

— И я, — услышала в ответ, и попросила, когда Совунчик начал подниматься:

— Полежи так. Это мой эпик-центр.

— И мой, — выдохнул Денис, приподнимаясь и подсовывая под меня руку.

Снова придавил грудью, уже не так сильно, но достаточно, чтобы я чувствовала, как гулко бьется его сердце.

— Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый…

Лёжа на спине Совунчика и нашептывая слова томным и разморенно-намекающим голосом, я чертила ноготком по его плечам, спускаясь по ребрам все ниже и ниже, и сорвалась в хохот раньше чем засмеялся Совунчик:

— Гель! Кошатина ты ненасытная! Пять минут, может десять. Пожалуйста.

Приподнявшись на локтях, он посмотрел на меня, делающую ничего не понимающее лицо, и уткнулся лбом в руки, давя рвущийся ржач на мои показушно надутые губы.

— Ну так не честно, Совунчик. Ну ещё разочек. Чтобы я уже точно запомнила. Ну накажи. Накажи. Накажи.

Канючила, хотя сама уже не могла пошевелиться и забралась на Дениса "понежиться и погреться" больше из опасений, что повторение ещё одного такого "разочка" в ближайшие пару часов выключит меня напрочь. Все, на что у меня хватило сил, это прижаться щекой к исцарапанным лопаткам Совунчика и, прикрыв глаза, "драконить" своего сладко-мучительного палача, понимая, что его состояние ушло не далеко от моего.

Полнейшая впихуемость и вытраханность.

Кайф!

Я сбилась со счета, да не особо-то и считала сколько раз "наказывал" меня Совунчик, сколько "наказывалась" я его и сколько "наказывали" друг друга. Кажется, последнего все же было больше, и мне, продышавшейся и проморгавшейся, хотелось ещё и ещё, а Совунчик, похоже, если и не собирался затрахивать меня до смерти, то до полусмерти точно. И это у него явно получилось.

Только прозвучавшая угроза повторения через десять минуточек не остановила меня. Я продолжила свои поцарапывания, мурча себе под нос "рельсы-рельсы", и захихикала, увидев испуг в глазах Текилы, заглянувшей с проверкой причин подозрительной тишины.

Она недовольно тявкнула и потрусила обратно в свое убежище, под машину, куда умудрилась перетащить свою лежанку, понимая, что начавшееся и не собирающееся прекращаться "сумасшествие людей" может закончиться крайне плачевно, а подремать в ходящей ходуном палатке ей мало того, что не получится, так ещё и не дадут. Дорвавшись друг до друга, мы отрывались и наверстывали упущенное, иногда совершая такие кульбиты, что с лёгкостью могли задавить собаку.

— Текла, мы больше не будем, — рассмеялся Совунчик. — Честное слово. Текла!

Свистнул, зовя Текилу, и рывком перевернулся, подминая меня под себя, когда я попыталась пискнуть, что будем и ещё не раз:

— Кошка! — рыкнул он, — Я сказал, на сегодня хватит. Наказывалка сломалась.

— Совсем-совсем сломалась? — поинтересовалась я, хмуря брови. — То есть завтра тоже не будем?

— Совсем, но не совсем, — хохотнул Совунчик и утвердительно кивнул: — Завтра будем.

— А завтра у нас когда начинается? Просто мне кто-то обещал десять минуточек поотдыхать, а сам… — ещё сильнее нахмурилась, дуя губы, а Совунчик, тронул экран своих часов и загоготал в голос, сбивая весь мой настрой подурить напоследок. — Эй! Это что за наглость!?

Развернула запястье с часами экраном к себе и тронула его, включая.

"Только сегодня в сети магазинов "Парус" скидки на корма для ваших питомцев и сосиски," — прочитала последнее по времени уведомление и захохотала до слез.

— Покормил… Ха-ха-ха… Киску, — кое-как выдавила я.

— Ага, — кивнул Совунчик, — сосиской. Гы-гы-гы!

POV. Денис.

Гелю выстегнуло на полуслове.

Вымотавший до предела секс, обоих взбодрившее окунание голышом в озеро, "случайно" найденные любимые кошколадки к горячему чаю, костер и спальник — рецепт, сработавший на раз два. Счастливая донельзя, Кошка что-то начала рассказывать про походы, в который ходили с отцом и братом, зевнула и вырубилась, проваливаясь в сон.

— Дурка, — улыбнулся я, укладывая ее в палатке.

Закутал плотнее и, перед тем как выйти и затушить угли, повернулся. И залип.

Кое-как расчесанные волосы, улыбающиеся, мною зацелованные и опухшие губы, крошка шоколада на щеке и… Больше ничего не надо. Никого не надо. Оставьте мне одну такую Кошку, с ее придурью, словечками, блеском хитрых глаз и острым языком — я буду счастлив. Я уже счастлив.

Эпик-центр. С идеальной впихуемостью во всем.

— Текла! — я шикнул на собаку, решившую перебраться со своей лежанки под спину Кошки, а потом махнул рукой. — Спи.

Залить угли, проверить машину и застегнуть молнию клапана палатки, чтобы лечь рядом с шибанутой на всю голову дуркой, обнять ее и вырубиться, когда она сквозь сон переложила голову мне на грудь и засопела маленьким Храпозавриком.

53. Экспериментаторы. POV. Денис

Три недели спустя.

— Люк, блядь, завязывай уже! Пиво стынет, — пнув носком кроссовка по подошве торчащего из-под "Фиесты" ботинка, я присел на корточки и, вздохнув, вложил в шарящую по полу ладонь прокладку. — До утра не терпит что ли?

— Знаю я ваше "стынет", — пробубнил Лука. — Лучше трещотку с головкой на двенадцать дай и рожковый, — угукнул, сжав ключи, и даже не подумал ускоряться или торопиться.

— Люк! Не беси!

— Иди в жопу, Ден, — раздалось из-под машины. — Пока не закончу, хрен куда поеду. А к вам вообще не поеду!

— Долго ещё? — спросил я, проигнорировав последнюю фразу.

— Минут двадцать. Минимум.

— Час назад ты говорил, что осталось десять, — напомнил я.

Посмотрел на играющую с котятами Кошку, кивнул в ответ на ее вопросительный взгляд и пошел за вторым лежаком, чтобы помочь Луке и не дать ему придумать ещё какую-нибудь отмазку.

— Давай подержу, — прорычал я, оказавшись под машиной. Подпёр ладонями трубу прямотока и негромко спросил: — Ты спецом гасишься что ли?

— Ден, у меня сроки. И иди на хуй.

— Не заливай, Люк. Это не клиентская тачка, а твоя, — глянув на Луку, я попросил: — Люк, это в последний раз.

— Иди на хуй, — упрямо повторил Лука, поочередно подтягивая гайки. — Лучше зацепи банку на кронштейн, а то потом всю трассу разбалчивать и перепротягивать придется.

— Ссыкло! — прошипел я, подвешивая глушитель на специально переваренные под него крепления.