Счастливый слон

Сперва я даже не поняла, что речь идет о модном курорте во французских Альпах. Сколького я еще не знаю об этой жизни.

Саша уехал. Я как-то раздумала накрывать в комнате стол. Поесть я уже с ним поела, а возиться ради себя одной лень. Возьму вот разве еще салатику на тарелочку и пойду посмотрю, как там у Наденьки-то дела. От претворения симпатичной идеи в жизнь меня оторвал телефонный звонок. Ну вот, а я все на одиночество сетую. Интересно, кто бы это? Родственников я всех уже поздравила, Сашка тоже отметился...

Это оказался Ник. Честно говоря, услышать его я ожидала меньше всего. В последнее время я, поглощенная своей разнообразной бурной деятельностью, не то, что не переживала из-за него, но как-то и вовсе не вспоминала. Совсем. Даже для себя, внутри. Все ушло и оказалось где-то совсем далеко от меня, настолько далеко, что не всплывало даже в разговорах с Женькой и мамой. С ними-то я поддерживала более-менее регулярную связь. Моей маме попробуй, не позвони. Она всегда живо интересовалась моими делами, в отличие от сына, который явно жил своей собственной жизнью. Но Ник... От него, правда, на мой счет с потрясающей регулярностью поступали алиментные деньги, но так ведь и должно быть, разве нет? И вот теперь – пожалуйста, звоночек. Из прошлой жизни.

– Привет, – сказал мне Ник.

– Привет, – ответила я.

– Поздравляю тебя с Новым Годом.

– Спасибо, и тебя так же.

Повисла пауза. Вот что я люблю в общении с бышим мужем – так эти паузы. Есть что сказать – говори. Так нет же, он будет ждать и тянуть до последнего, как будто это мне от него что-то нужно.

– Ну, как ты там, вообще-то? – наконец прорезался Ник.

– Вообще-то нормально.

– Тебе денег хватает?

– Вполне, спасибо.

Хотя, если вдуматься – за что спасибо?

– Я тебе несколько раз звонил, – внезапно заторопился он. – И утром звонил, и вечером. Тебя очень трудно застать.

– Да, – согласилась я. – В последнее время я была... Хм... Несколько занята.

– Я слышал, ты там бизнесом занялась?

Интересно, откуда это он такое слышал?

– Ну, можно сказать и так.

– Лиза, я тебя умоляю, ты там осторожнее. Ты себе не представляешь, насколько все это опасно.

Ага. А ты представляешь.

– И вообще, может быть, ты перестанешь валять дурака?

Я – перестану что?

– Что ты имеешь в виду? Если конкретно?

Какое слово-то, оказывается, полезное.

– Ну, я думал... Может быть, ты вернешься? Нам тебя не хватает.

Интересненькое дельце.

– Нам – это кому? Вам с зайчиком? А мне казалось, вы прекрасно справляетесь.

Надо же, оказывается, все я прекрасно помню, только шевельни.

– Лиза, ну зачем ты? Я имел в виду Женьку. Он тоже переживает. Он приезжал тут на Рождество, мы с ним посидели вдвоем, нам было грустно. Мы очень по тебе скучаем.

Это называется – удар под дых. Нечестный прием. Давайте приплетем детей, чтобы ей было стыдно. Хорошо, что ребеночек-то уже совершеннолетний, а то бы и правда...

– Странно. С Женькой-то я как раз регулярно общаюсь, он мне ничего такого не говорил. Но я так и не поняла – а зайчик-то, зайчик куда девался?

– Ой, Лиза, ну что ты все, а? Нет давно никаких зайчиков. Да и не было ничего такого.

Ага. Мне все приснилось.

– Конечно, я тоже, может быть, ошибался, но мне кажется, ты уже достаточно... Может быть, сейчас, под Новый Год... Мы могли бы... Если бы ты одумалась и вернулась...

Может быть, ты и ошибался, Ники, но я сейчас никак не могу. Мне послезавтра в Копенгаген. По делу срочно.

О чем я ему и сообщила.

– Нет, если так, то конечно... – Тяжелый вздох. – Но ты все-таки подумай... И осторожнее там, я тебя очень прошу.

Я пообещала быть осторожной, и повесила трубку.

Ф-фух. Это надо же. Вот так взять и расстроить человека в новогоднюю ночь. И «Ирония судьбы» почти кончилась. Сейчас Женя вернется домой, Надя привезет ему веник, они будут жить долго и счастливо, а мне начнут бить куранты. Вот и встретили очередной Новый Год. Дома, как и положено. К большому, надо думать, счастью.

Второго января вечером я улетала в Копенгаген. Там я еще некоторое время назад «пристреляла» себе по интернету любопытное место – некий антикварный даже не салон, а так, что-то вроде аукционного склада. Картинки, которые они выставляли на продажу на Ебэй, казались мне интересными и стоили относительно немного, а добраться до них у меня все не получалось. И вот, наконец. Начало января, как я поняла, в Москве время абсолютно глухое, все равно все клиенты разъезжаются и гуляют от рождества до рождества, а в Европе, наоборот – вполне активное время.

«А он так разволновался, что уехал в Копенгаген», – бормотала я про себя, привычно собирая сумку на три дня. И чего ко мне приязалась эта фраза? Ну все же не так. И не в Копенгаген, а в Баден-Баден, и я не он, а она, а «он» – это, кажется, Тургенев, и при чем тут вообще Тургенев, и совсем даже я не волнуюсь, и вообще. Но фраза не отязывалась. «И уехал в Копенгаген», – так и бубнила я себе под нос до самого самолета.

В Копенгагене было сыро и промозгло. И еще темно. И вечером, когда я прилетела, было темно, и утром не сильно посветлело. Север, что возьмешь. «Вреден север для меня», – тут же привязалась другая фраза из классики.

Гулять по городу и знакомиться с ним в такую погоду мне не хотелось. Так что прямо с утра, не откладывая, я позвонила и назначила встречу. Хозяин, насколько мне удалось понять – по-английски он разговаривал с жутким акцентом, как будто во рту у него была горячая картофелина – сообщил, что он открыт и пригласил меня заходить в любое время. Я взяла такси и поехала.

Нужное мне место находилось в припортовом районе, а само здание по виду больше напоминало сарай или какой-то склад. Это не сильно меня напугало: во мне, как и каждом собирателе, жила непреходящая мечта – найти однажды свое, самое настоящее сокровище, о котором никто не знал, или все позабыли, а я со своим опытом и везением, оказавшись в нужное время в нужном месте, вдруг раскапываю из кучи мусора... ну, не жемчужное зерно, но, скажем, с учетом своей специализации, картину Коро. Или Курбе. Ну, или хоть Констебля, на худой конец. При этом понятно, что чем неказистее с виду место возможных поисков, тем выше мои шансы отыскать там что-то ценное.

Хозяин, похожий на добродушного гнома с бородой, в полосатой рубашке и кожаном жилете – не хватало только колпачка с кисточкой – был само радушие. Тут же, с порога, он налил мне стакан чего-то горячего (оказалось весьма кстати) и повел показывать мне свои владения.

Основной его специализацией, как выяснилось, был коллекционный королевский фарфор. Он не только торговал этим самым фарфором, но и любил его от всей души. Идя за ним по узким проходам мимо разнообразных полок и витрин, заполненных изящными фигурками и посудой, я от души жалела, что не занимаюсь фарфором сама – а то бы поняла наконец, что почувствовал Алладин, попав в пещеру с сокровищами. Хозяин, идущий передо мной, то и дело восторженно указывал то на одну, то на другую вещицу, и радостно рассказывал что-то по датски в полной уверенности, что говорит на английском. Фарфоровые статуэтки и в самом деле были хороши. Может быть, стоит купить парочку – так, для себя, думала я. Но сначала – к делу.