Щит

Образ померк, и я осознала, что Ревик опять пытается закрыться от меня щитами, но это удаётся ему лишь наполовину. Это не совсем смущение. Что бы это ни было, это походило больше на страх, неуверенность в том, как я его воспринимала, как я могла отреагировать, если он зайдёт слишком далеко.

Я чувствовала в нем осознание наших различий в прошлом, в возрасте, в том, как меня воспитали, а также понимание и память о том, как воспринимало его большинство людей. Ударив меня по странным эмоциям, это чувство вновь пробудило боль, и теперь его разум соединялся с выражением его лица.

Затем мы целовались.

Ревик откинулся на спинку дивана, привлекая меня к себе, и я скользнула глубже на его колени, подвинувшись так, чтобы оседлать его. Все болело. Его ладони сжали мои бедра, тесно прижимая меня к его ногам, и Ревик все глубже вливал свой свет в мой. Я ощущала в этом намерение, проблеск осторожности, пока он продолжал вплетаться в меня и раскрывать мой свет ещё сильнее.

Через некоторое количество времени я осознала, что Ревик раздевает меня.

Он неуклюжими пальцами возился с завязками шёлковой сорочки, все ещё притягивая мой свет, все ещё пытаясь глубже увлечь меня в свой свет. Я немного отодвинулась на его ногах, когда он окончательно сдёрнул сорочку через голову и с рук. Затем он посмотрел на меня.

Ревик смотрел на меня добрую минуту, а затем его глаза закрылись.

— Элли, — сказал он. — Элли… если ты не уверена… скажи мне.

— Если ты хочешь остановиться, — сказала я. — …Просто остановись, Ревик. Пожалуйста.

Он поднял меня и вместе со мной опустился на пол.

Я вновь ощутила в его свете неверие, переплетавшееся со спешкой, которая лишь усилилась, когда Ревик улёгся на меня. Я остановила его ровно настолько, чтобы помочь ему до конца снять брюки. Нежно обхватив мою талию одной рукой, он приподнял мои бедра, подцепил мои трусики пальцами и стащил вниз по ногам. Сняв их, он вновь помедлил… ровно настолько, чтобы полюбоваться моим обнажённым телом в свете из окна.

Его боль сделалась жидкой, скользнула ещё глубже, когда я принялась ласкать его грудь.

— Пожалуйста, — пробормотал Ревик. Он весь вспотел. — Элли. Пожалуйста… ты действительно этого хочешь? Возможно, я не смогу остановиться.

Его боль вновь полыхнула, заискрив в моем свете, когда его свет скользнул глубже, стараясь, чтобы я раскрылась ещё сильнее. Реальность того, чем мы занимались, сильно ударила по мне, возвращая меня к тому, где я находилась и с кем.

Ревик крепче притягивал меня светом, пытаясь ослабить мой контроль над своим светом. Там жило чувство вины, но оно смешивалось с вожделением, которое граничило с отчаянием. Я осознала, что Ревик хочет, чтобы я утратила контроль; он старался проникнуть сквозь мои защиты, одну за другой, любым возможным способом… пытался соблазнить меня, хоть я и лежала под ним голая. Какая-то часть его подстраховывалась, привязывая меня к нему, пытаясь добиться, чтобы я подчинилась.

Я ласкала его лицо, целуя линию его подбородка.

— Я не попрошу тебя остановиться, — пробормотала я. — Не попрошу, Ревик… обещаю.

Я открылась, чтобы он ощутил больше моей боли, и Ревик стиснул зубы. Густой прилив жара выплеснулся от него, когда он вновь посмотрел на меня.

Он прильнул ко мне всем телом, целуя в губы.

Казалось, долгое время мы только этим и занимались. Я забыла, где нахожусь, пока боль не вернулась, зарождаясь под его руками на моих предплечьях, поднимаясь через живот, грудь, свет в моем горле. Его боль усилилась, вплетаясь в меня, пока мои движения не сделались лихорадочными. Я чувствовала, как Ревик утрачивает контроль над своим светом, думая о том, чего ему хотелось, о чем он мог бы меня попросить… как ему постепенно уговорить меня на большее.

Затем я просила его. Я не могла сказать, просила ли вслух или мысленно, но я снова просила его. Ревик издал какой-то звук…

… прямо перед тем, как раздался его голос.

— Элли… подожди, — пробормотал он. — Подожди.

Я подняла взгляд. Мы оба были обнажены; все, что я чувствовала — это его кожа и шерстяной ковёр под моей спиной. Его член уже затвердел; я чувствовала, как Ревик старается не прижиматься им ко мне, хоть его ноги и удерживали мои бедра раздвинутыми. Его рука обхватывала моё тело, когда Ревик начал отстраняться, отделять свой свет от моего, но при этом не отпуская.

Я отпрянула, осознав, что он делает, но Ревик лишь крепче обхватил меня руками, удерживая под собой.

Он вновь притянул меня, так крепко, что я ахнула, вцепившись в его руки.

— Элли, — я ощутила в нем неохоту, очередной прилив боли. — Тарси была права?

Я уставилась на него, все ещё пытаясь собраться с мыслями, осознать реальность происходящего.

— По поводу чего? — спросила я.

Ревик ласкал моё лицо.

— Пожалуйста, милая… скажи мне, — его подбородок напрягся. — Ты уже была с видящим? Я не буду злиться, — его боль усилилась. — Мне нужно знать. Мне нужно знать правду, Элли. Пожалуйста, скажи мне правду.

Недоумевая, я наблюдала, как он на меня смотрит. С чего бы мне ему врать?

— Нет, — сказала я. — Не была.

Его лицо напряглось. Мне понадобилась ещё одна секунда, чтобы осознать — мой ответ возбудил его так сильно, что Ревик старался скрыть это от меня. Он покачал головой.

— Мы не должны, — произнёс он с сильным акцентом. — Я должен сначала показать тебе… показать тебе… это может причинить сильную боль, я не знаю…

Потянувшись вниз, я обхватила его пальцами. Ревик умолк.

Он прав; он ощущался не совсем как человек.

Не успела я ничего сказать, как его боль ослепила меня.

Ревик ошарашенно вскрикнул, вжимаясь в мою руку. Он выгнул спину, когда я продолжила гладить его и изучать до тех пор, пока он не задышал с трудом, стискивая мои волосы пальцами. Я не чувствовала на нем ничего, что могло бы причинить мне боль, во всяком случае, физическую. Я хотела сказать ему это… но вновь ощутила его молчание, нежелание говорить, делать что-либо, отчего я могу остановиться.

Когда я попыталась прочесть его, Ревик застонал мне в шею.

— Элисон… боги. Пожалуйста, — боль исходила от него спиралями. Я чувствовала, как его сдержанность ускользает, мышцы сжимаются. — Позволь мне. Позволь мне… пожалуйста. Прошу… боги. Я буду осторожен.

Моя ладонь сжалась в его волосах. Ревик снова застонал, когда я приласкала его головку. Я все ещё пыталась понять, узнать, что он боялся сделать со мной.

— Я мог бы сделать это так, будто ты человек, — сказал он.

Я посмотрела на него.

— Будто я человек? Что это значит?

— Я не хочу сделать тебе больно, — его боль снова ударила по мне. — Я могу сделать так, чтобы тебе не было больно. Детка, боги, перестань… перестань…

Я отпустила его и подождала, пока его дыхание относительно выровняется.

— Сделай это так, будто я видящая, — сказала я.

Исходившая от него боль усилилась.

— Ты уверена?

— Рано или поздно придётся вытерпеть боль, верно?

После небольшой паузы Ревик кивнул.

— Да, — его пальцы вновь сжались, он сильнее навалился своим весом. — Элли… ты меня любишь?