Сдавайся! Это любовь

Остаюсь наблюдать за всем из угла, удобно расположившись в единственном кресле. В моей руке бокал с шампанским. Герман принес, а потом исчез куда-то. Идти искать его я отказалась.

Пф-ф! Не свидание ведь!

Вижу знакомых однокурсников. Спустя полчаса приходит новенькая Аня Исхакова в компании с девушкой Градова Баженой. Спелись, блин.

– Потеряла меня? – Герман усаживается на правый подлокотник.

– Нет. Даже забыла, что приехала с тобой.

Кто бы подсказал рецепт, как себя вести.

Не переставая, думаю о том, что Крылов видел мои школьные записи, где я писала признания в любви своему другу. Приходится играть полное равнодушие, чтобы Герман не решил, что все еще трепетно храню юные чувства к этому идиоту.

Но оттого, что Крылов так близко ко мне, общается, делает комплименты и вообще проводит со мной второй вечер, сердце предательски щемит.

С десятого класса будто ничего не изменилось. Но другая часть меня продолжает противиться и вредничать.

– Еще шампанское? – кивает на пустой бокал.

Поднимаю с кресла и самостоятельно иду за шампанским. Конечно же, из вредности.

Просто не хочу думать, что Герман подозревает меня во влюбленности, и буду делать все, чтобы отвести от себя подозрения.

– Птичкина! – раздается над ухом, когда я захожу на кухню. Низко, хрипло, довольно интимно.

За нами захлопывается дверь. Где выключатель, я не знаю. Крылов, по-видимому, тоже. Потому что мы продолжаем стоять во тьме.

Глава 11. Олеся

Чувствую, как моего живота касаются руки. От них жарит, словно они – разожженные угли.

Сделав резкий вдох, задерживаю дыхание.

Знаю, это он. Герман. Снова – как себя вести? Отпрянуть, как от взрывчатки с таймером? Позволить ему трогать себя? Он ведь касается оголенных участков кожи, и я думаю, что вновь сделала неправильный выбор наряда.

– Ты вкусно пахнешь, – говорит надсадно.

Губы иссохли. Облизываю их, думая о том, что Герман целовал их. Да так, что только себе сознаюсь: мне понравилось. Очень-очень.

– И твои волосы…

Крылов берется за шелковую резинку и распускает волосы. Они падают каскадом, бьют по плечам, как тысячи хлыстов.

– Тонкая шея…

Герман наклоняется и ведет носом от мочки уха до острого плеча, скрытого под хлопковой тканью.

Конец ознакомительного фрагмента.