Сделай что сможешь. Развивая успех

— С этого дня тренинг для вас мать родная, и он покруче будет, чем на вашей воинской службе когда-то. С утра и до обеда будете участвовать во всех действиях, касающихся распорядка охраны. После обеда занятия пойдут индивидуальные. Хотя… сейчас масленица начнётся, значит, на время праздников с обеда можете быть свободны.

Последнее время казачки стали поздновато вставать, а ведь так можно и к ничегонеделанию привыкнуть; следовательно, придётся нам приучать их к утреннему распорядку дня жёстко, несмотря ни на какие праздники.

— Остаётесь пока единой командой, а старшим у вас я поставлю Григория Сурикова. Посмотрим на вашу службу, точнее, сначала на обучение. Да-да, учиться вам предстоит гораздо больше, чем остальным, и если не возникнет нареканий, то мы обсудим дальнейшие перспективы службы.

Теперь казаки выглядели слегка озадаченными. А что, они полагали, если их в охрану берут, то сразу верховодить над молодёжью позволят? И я с какого-то бодуна незнамо кого старшими над бизонами поставлю? Ну уж нет! Пусть сначала в подчинении у молодого Гришки Сурикова походят, а там поглядим. Надеюсь, я их правильно просчитал и гонор из них навозной волной не попрёт. А Гришке наука, если с этими ухарями справится, то потом его уже ничего не испугает.

— И вот ещё что, господа казаки: раз начинается служба, то вы должны блюсти дисциплину как отче наш. А это значит, никакого пьянства нынче не будет и драки тоже под запретом.

— Да мы ничего такого… — попробовал высказаться Иван Гаршин, единственный, кто в родстве с остальными не состоял.

— А кто третьего дня в трактире на Успенской дебош устроил? И не надо мне говорить, что это были не вы. А на будущее запомните: я вранья не потерплю.

Потупились и переглядываться начали. Да, парни, считайте, что у меня своя разведка имеется. Так уж получилось, один из путиловских рабочих сидел в том трактире и драку видел, а казачков признал и поведал об их подвигах на заводе. А там слово за слово, так и до Путилова информация дошла, ну а он уж мне в шутливом тоне о происшествии и рассказал.

— Александр Владимирович, то мы с Никитой руки приложили, — вступил в разговор Михаил, наверно самый молчаливый из братьев. — Нам там чуть стол не опрокинули, и мы решили драчунов разнять и утихомирить, но они на нас всем скопом насели, так что пришлось свою силу показать.

Хм, это согласуется с тем, что Николай Иванович говорил. Надо же, свою силу показали. Вот, оказывается, какая у «силы» цена: двое парней двадцати двух лет почти полтора десятка неслабых мужиков успокоили.

— Что ж, бывает и такое. Мой совет: в ближайшие три-четыре месяца в том трактире не появляйтесь, иначе местный околоточный в кутузку заберёт. Уж будьте уверены, трактирщик ему о вашем приходе непременно доложит, и не успеете вы откушать, как за решёткой окажетесь. А выручить вас мне потом будет трудно. Драться с полицией тоже не рекомендую, хлопот это добавит не только мне, но и вам, причём вам, скорее всего, на всю оставшуюся жизнь. Всё, господа казаки, на этом закончим.

Почему я не отчитал казачков за драку более сурово? Ну… наверно, потому, что о драках в городе я им не так давно лекцию самолично читал, а Вяземский ещё и дополнял моё выступление. Про драки в Питере я за последние два месяца узнал много чего интересного и стал смотреть на них как на погодные осадки — выпадут, не выпадут, один Господь ведает. Просветителями в этом вопросе для меня стали и газетные статьи, и городские слухи, и рассказы Николы с гвардейцами.

Да, Петербург — это вам не спокойный Красноярск. Дело в том, что в современной российской столице можно найти слишком много поводов для драк, и причиной этому служит наличие здесь невероятной смеси многонационального российского люда с разнообразными приезжими иностранцами. Город представляет собой бурлящий котёл, в котором продажа спиртных напитков разрешена круглосуточно для всех слоёв населения.

Блин, в Питере куча низкопробных кабаков, там и без спиртного создаётся масса конфликтных ситуаций, а уж с ним-то и подавно. Моряки постоянно делят что-то с сухопутными, военные — с гражданскими. Пехотинцы не любят кавалеристов, те отвечают им взаимностью. Гвардейцы «сражаются» меж собой, отстаивая честь своих полков. И простой народ в стороне от этого разгуляева, разумеется, не остаётся: рязанские бьют морды тверским, те — псковским и вместе они дубасят московских.

Тут даже студенты недавно отличились — ямщиков побили, что я себе вообще представить не могу. Но самое смешное, по-моему, это то, что иностранцы от российских подданных не отстают: голландцы в кабаках вовсю метелят англичан, шведы — датчан, гессенцы — баварцев, и далее можно бесконечно перечислять европейцев, готовых набить морду своим «хорошим» соседям. Ну а если в разборки вмешивается полиция, то её бьют уже совместно.

Так что читать длительные нотации казакам, мне кажется, смысла нет, им ещё не раз предстоит поучаствовать в местных потасовках.

Не успели отстучать каблуки казацких сапог по коридору, как в помещение учебного класса ворвался Никола. Быстро поздоровался со мной и с Вяземским, а потом, наклонившись ко мне, шёпотом произнёс:

— Алекс, нам надо кое-что обсудить. Наедине.

— Ну, пойдём наверх.

Не знаю уж, что там князю срочно понадобилось, но лучше это обсуждать в моём рабочем кабинете.

Только пришли, как Никола с ходу начал:

— В общем, такое дело: морское ведомство закупает в Бельгии для нужд флота револьверы системы «Галан», а весной будут проводиться испытания всех систем, производимых на данный момент в Европе.

— И что?

— Неужели не понимаешь? Решается вопрос, какое оружие достанется российскому флоту на ближайшее десятилетие. Это же прекрасная возможность получить заказ на производство твоих револьверов. Да, да, я надеюсь, ты понял, о чём я говорю. Это хороший оружейный заказ для общества путиловских заводов.

— О-о, нет. Знаешь, Никола, оценил я возможности нашего акционерного общества и понял, что большие оружейные заказы нам пока не потянуть.

— Как так? Почему?

— Да не разорваться нам на все задумки. У нас, считай, уже море заказов для собственных нужд нарисовалось. Заводской станочный парк увеличивать надо? Надо. Оборудование для патронного и трубопротяжного заводов делать надо? Надо. А для коксохимического цеха и домны с мартеном? Тоже надо. Опять же, паровозы и локомобили одними кувалдами не выкуешь, что-нибудь и туда пойдёт. И потом, я обещал на деревообрабатывающий и спичечный заводы станки поставить, а также для фабрики Софьи Марковны.

— Но ты же делаешь сейчас револьверы.

— Делаю потихоньку, но себестоимость у них высока. Я эти револьверы охранникам выдавать собираюсь, ну и ещё кое-кому из знакомых обещал сделать. А для флота нужно что-нибудь другое создавать, подешевле, иначе мы бельгийцам не конкуренты.

— Вот! — довольно воскликнул князь. — Вот с этого и следует начинать!

— Чего начинать?

— Работу, Алекс, работу. В общем, так: я с папа договорился, морское министерство даёт нам заказ на разработку нашей оригинальной модели с последующим её производством. Пока требуется предоставить к весне десять револьверов для испытаний и сто к осени для экипажей.

— Блин, да ты офигел, что ли?

Моему изумлению не было предела. Ё-моё, да что же за жизнь-то у меня такая последнее время? Корпишь тут, корпишь, концы с концами в работе связывая, а после приходит какой-нибудь деятель с незамутнённым сознанием и всё рушит в один момент.

— Но-но, за языком следи, с великим князем базар ведёшь. — Никола довольно улыбнулся и подмигнул. — Вроде так ты иногда любишь выражаться.

— Не, ну ты точно офигел. Нам добавится куча забот и хлопот… точнее, мне добавится, а заработок будет с гулькин хрен на всех нас. Если вообще будет.