Сделай сам 3

— Позвольте всё же сперва нам сделать свою работу, — тактично постарался унять меня и мою кровожадность мистер Кроул. — Вполне возможно, что это нападение было вовсе не на вас, и вы стали лишь невинной жертвой в чужих разборках.

— Мы это вполне допускаем, — озвучил папа, после того как наскоро переговорил со мной по данному поводу. Он-то был пока не в курсе всей моей аферы. — И, слегка перефразируя Наполеона III, скажу так — если стрелявший окажется поляком — то это являлись по нашу душу, а если итальянцем — то по душу мистера Пальма, — проявил изрядную эрудицию отец. Ведь действительно, нечто подобное французский император заявил Александру II после неудавшегося покушения в Булонском лесу, имевшем место быть 25 мая 1867 года.

— Могу уже сейчас сказать, что это был итальянец, — тут же ухватился за «протянутую тростинку» шеф местной полиции. — Уж поляка-то от итальянца я легко отлечу даже на глаз. Независимо от того жив тот или уже помер! Кстати! Почему поляк? Вы ожидаете с их стороны какие-то нападки? — очень так серьёзно поинтересовался он, вовсе не желая услышать положительный ответ, поскольку Яковлевы являлись здесь солидной финансовой величиной, тогда как поляков в Детройте было просто много. Куда больше тех же итальянцев. И столкновения двух этих сил на вверенной территории ему уж точно не хотелось получить.

— Просто к слову пришлось, — поспешил успокоить того папа. — Но нас, русских, они действительно не сильно любят. Когда-то в стародавние времена не смогли захватить над нами власть и теперь стараются всячески мстить нам из-за этого. Не все, конечно! Далеко не все! Но и таких неугомонных мстителей хватает с избытком. Приходили-то за шерстью, а ушли остриженными. Вот и затаили злобу.

— Кстати, Александр. Раз уж мы сейчас имеем чёткое понимание, что нападавший был итальянцем и, скорее всего, его истинной жертвой должен был стать Фердинад Пальма, — мгновенно воспользовался представившейся возможностью перевести разговор на несколько иные рельсы мистер Кроул. — Подскажите. Как вы оказались в обществе последнего? Если это, конечно же, не великая тайна. Всё же мистер Пальма является весьма неоднозначной личностью, — завуалировано поинтересовался он, какого чёрта я терся у одного из местных мафиозных боссов.

— Наверное, не тайна уже, — поразмыслив напоказ с минуту-другую, «сдался» я на милость любопытства полицейского. — Всё же такие трагические обстоятельства случились. Вот! — вытащив из внутреннего кармана пиджака письмо от «Чёрной руки», передал я его представителю закона. — Я собирался попросить помощи у мистера Пальмы в поиске отправителя сего послания. Очень уж мне захотелось побеседовать с этим неизвестным господином по душам. Ведь Фердинанд Пальма, насколько мне известно, за время службы в полиции Нью-Йорка не единожды сталкивался с вымогателями из этой шайки, — решил прикинуться я ничего не понимающим в местных раскладах дурачком. И пофиг, что обо мне они в реальности подумают.

— Что! Чёрная рука! Сто тысяч долларов! — более чем эмоционально воскликнул Фрэнк Кроул, явно не сдержавшись от обуревающих его эмоций. — Но почему вы не обратились с этим делом к нам, в полицию? — принялся трясти он удерживаемой в руке бумагой.

— А вы не напомните мне, кого именно задержали в прошлом году как раз в связи с похожим вымогательством? — очень так проникновенно поинтересовался я, ставя собеседнику разом шах и мат.

— Но ведь задержали! — мигом сдувшись, постарался тот уйти от прямого ответа, поскольку сразу осознал, к чему я клоню и стал от этого весьма белым всем своим ликом.

— Кого? — не меняя тембра голоса, принялся я продавливать его в ответ одним лишь своим требовательным взглядом.

— Моего офицера, — явно поникшим голосом дал ответ главный местный страж закона и порядка.

— Полицейского, — констатировал я.

— Полицейского, — вынужденно кивнул тот головой в подтверждение моих слов. А что ещё ему оставалось делать? От правды, что называется, не уйдешь. Особенно если тебя фактами прижали. Об этом ведь писали все газеты города! Капкан-то расставляли на заядлого преступника, а в итоге словили своего! Позору было — выше крыши. Муромцев мне в своё время об этом факте в деталях поведал.

— И кто после такого фиаско мог бы дать мне гарантию, что за авторством этой бумаги, — указал я пальцем на письмо, — не стоит очередной полицейский?

— Мистер Кроул, — каким-то даже замогильным голосом, обратился мэр к представителю полиции, явно сдерживаясь от того, чтобы начать брызжать слюной в безудержном оре. — Даю вам ровно сутки на то, чтобы разобраться с этим делом, — очень так качественно и железобетонно «съехал с темы» хитренький Филипп Брейтмайер, сразу обозначив мне козла отпущения. — И результат вашего расследования обязан быть результативным, — скатился в небольшую тавтологию глава города, на что, впрочем, в данный момент никто не обратил ни малейшего внимания. В том плане, что не обратил внимания на факт тавтологии, а не на высказанные тем слова. На слова-то как раз обратили внимание все. Больно уж однозначно они прозвучали. Мол, расшибись в лепёшку, но скоренько найди виновного, пусть даже он окажется не сильно-то виновным в этом случае.

— Будет исполнено, — по всей видимости, правильно понял посыл мэра шеф полиции, поскольку даже не стал высказывать ни единого возражения по поводу немыслимых сроков. Вот сразу было видно опытного человека! Сказано ему найти виновного, он тут же взял под козырёк!

И эти люди ещё вздумали учить меня — что тут потребно делать по закону, а что нет!

Что же касалось меня, то, проведя в компании сих донельзя вежливых господ ещё с час времени, отправился в больницу к пострадавшему банкиру, дабы осведомиться о его здоровье и всё же договориться через него о встрече сразу же со всеми «уважаемыми людьми» итальянской общины. Ведь у меня имелось, что сказать им, чем изрядно заинтересовать и чем не менее изрядно припугнуть.

Правда, сразу вот сейчас организовать эту самую встречу никак не вышло. И тому имелось немало причин.

Во-первых, Пальме требовалось пару-тройку дней на отдых и частичное восстановление. Дробинки из него, конечно же, достали. Зря что ли мы на всякий пожарный случай уменьшили пороховой заряд в ружейном патроне аж втрое! Но попятнало дробью его знатно. Да и с лекарствами всё обстояло не столь хорошо, как в XXI веке. Требовалось куда больше времени, чтоб раны нормально поджили без всяких там нагноений.

Во-вторых, решив не выдумывать чего-то лишнего, донельзя мозговитый мистер Кроул попросту связал показания моего переводчика по поводу последних слов погибшего киллера с фактом вымогательства от лица «Чёрной руки» и с небывалым энтузиазмом принялся показательно кошмарить всю семью Джанолла. Весьма немалую семью, следовало тут отметить! И даже что-то там нарыл на самом деле по поводу торговли краденными товарами в принадлежавших им продуктовых лавках. Но главное — посредством активной работы дубинками, именуемыми не иначе как «демократизаторами», заставил тех сознаться во всех смертных грехах. В том смысле, что взять на себя вину за написание того самого послания с требованием выкупа за спокойную жизнь. Так что из-за временно поднявшегося шума, никто не стал бы собираться вместе. Больно уж то было хлопотно и даже ссыкотно.

В-третьих же, все эти «доны» были сами по себе и никто из них по одному свистку не стал бы соглашаться на встречу с каким-то там «богатым русским Буратиной». Пришлось слегка оправившемуся Фердинанду нанести отнюдь не один визит вежливости и провести несколько серьёзных бесед.

Но в конечном итоге полученный результат того стоил.

Через неделю после торжественного запуска нашего новейшего автомобильного завода, с конвейера которого тут же начали сходить новенькие Форд-Т, в одном непримечательном салуне собрались полдюжины серьёзных человек, не считая прибывшей с каждым из них охраны. Четверо итальянцев и двое нас с папа.