Сделай сам 3
Шрифт:
Теоретически, да, мог бы. Но только теоретически и без 100% гарантии летального исхода. Всё же ближе полукилометра подобраться незамеченным к местному деревянному дворцу мне бы точно не вышло. Даже с учётом имеющейся у меня маскировки. Охрана тут бдела в меру сил и доступных в данные времена средств на полную катушку. Мало того, что суровые парни со сторожевыми собачками попадали в моё поле зрение с завидной регулярностью, так ещё помимо них здесь всюду были выставлены постоянные армейские посты охраны. Не погуляешь, в общем, в полный рост. Никак не погуляешь!
Хотя, если бы я был «одноразовой
Пришлось в итоге превозмогать долгими голодными днями и ещё более долгими холодными ночами.
Удача же мне улыбнулась лишь на 5-й день. Прекрасно зная, что кайзер вместе со своими гостями любит часто посещать чайный домик, устроенный на сваях близ берега озера Мариновозее, что находилось примерно в полудесятке километров от замка, засел я именно там. Если уж с вышками не сложилось, то другого более открытого для снайперской стрельбы участка местности здесь было не сыскать. Даже пробный выстрел смог тут сделать в воду, благо глушитель отработал своё предназначение на полную катушку и никто ничего подозрительного не услышал. Тут куда громче звучали, время от времени доносившиеся выстрелы со стороны охотящейся братии. А пуля подняла небольшой фонтанчик воды близ опоры мостка примерно там, куда я и прицеливался.
И вот, момент настал. На дороге показалась целая группа лиц в «полосатых купальниках». Причём дурилки из охраны сами позволили мне сходу опознать интересующие меня мишени, поскольку кайзер вместе с сыновьями и министрами вышагивал по-хозяйски в центре дороги, тогда как все прочие жались на расстоянии по её краю. Ну и тросточки, понятное дело, могли себе позволить здесь носить с собой на «охоту» отнюдь не те, кто находился в данный момент на службе.
— Ну, давай, родная моя немочка, — нежно погладил я свой маузер по цевью и принялся поудобнее устраиваться в положении лёжа, — не подведи. Не зря ведь столько лет тебя берёг, холил и лелеял. Сработай на отлично. Очень надо!
Дистанция тут была порядка 250–260 метров, отчего мне даже особых поправок брать не требовалось, в том числе на ветер и влажность. Всё же это было расстояние прямого выстрела для такой винтовки. А вот уже устаревший американский оптический прицел со своими 3 градусами поля зрения в пространстве в данном случае чуть ли не мешал больше, нежели помогал.
Но это я так. Бурчал просто, находясь в нервном предвкушении столь давно подготавливаемого выстрела.
Вдох, выдох, вдох, выход, вдох, выдох.
Задержав дыхание секунд на 5, я поймал в перекрестье прицела голову явно сильно довольного чем-то Вильгельма 2 и выжал спусковой крючок.
— Ктых! — не громогласно — «ГДЫХ!», а очень приглушённо «ктых», кашлянул мой маузер, выпуская свою, не побоюсь этого слова — «историческую» пулю.
— Есть! — двадцатикратное увеличение прицела позволило мне в красках и подробностях рассмотреть, как та легла чётко
в левое ухо кайзера, когда тот шествовал по неширокому деревянному мостку, ведущему с берега в чайный домик. От столь неподобающего обращения теперь уже бывшего монарха Германской империи не просто покачнуло, а ажно снесло в воду.Не знаю, что тому было причиной — шоковое состояние людей или же непонимание произошедшего, но никто из тех, кто шёл рядом с германским императором, не попытался где-либо укрыться от атаки со стороны неизвестного стрелка — то бишь, меня. Там все, наоборот, столпились кучей на мостке, и принялись размахивать руками, видимо, руководя теми служивыми, которые тут же бросились в воды озера вытаскивать «нырнувшего» туда с головой Вильгельма. Поправочка! С пробитой пулей головой!
Ну как таким подарком было не воспользоваться? Нет! Вы скажите мне! Как?
Потому…. Воспользовался.
Ведь я-то из рассказов Михаила Александровича Романова знал, что именно здесь, в Роминтене, кайзер отдыхал лишь в компании своих ближников из «партии войны». Для встреч же и совместного отдыха с прочими министрами, да политическим деятелями у него имелись две другие резиденции — в Прёкельвице и Хубертусштоке. Стало быть, собравшиеся ныне под моим прицелом люди были теми, кто нёс непосредственную вину за активное подталкивание Германии к развязыванию Первой мировой войны. Во всяком случае, внутри самой страны.
— Чик, чик, — дважды негромко чавкнул затвор моей винтовки, сперва выбрасывая гильзу отстрелянного патрона, а после досылая в патронник новый боеприпас. — Ктых! — вновь кашлянул мой маузер, выпуская пулю за номером два, которая в свою очередь выпустила мозги очередной моей жертвы.
Как я сильно после узнал, то был старший сын и, соответственно, наследник Вильгельма 2, не успевший побыть человеком №1 в своей империи даже половины минуты.
— Чик, чик. Ктых! — вновь повторились те же звуки, когда я в третий раз выжал спусковой крючок.
— Мой, — вспомнился мне вдруг краткий эпизод из фильма про Великую Отечественную Войну, когда боец как-то даже степенно отстреливал из своей мосинки немецких солдат. Кажется, то был — «Они сражались за родину».
— Чик, чик. Ктых! — четвёртый выстрел оказался последним, который мне вышло сделать в полигонных условиях.
— Снова мой, — только и успел я произнести, как с той стороны раздался ответный выстрел, и рядом с моим ухом прожужжала пуля. Видимо, кто-то из егерей очухался и смог рассмотреть вспышки моих выстрелов, начав стрелять в ответ.
Больше я судьбу испытывать не стал. Юркнув за дерево одним слитным движением, тут же принялся активно отползать назад и чуть в сторону, чтобы не попасть под посыпавшиеся на место моей лёжки вражеские пули.
Егеря здесь явно не зря ели свой хлеб и быстро сообразили, куда следует стрелять. Что нельзя было сказать про охрану. Но да у тех и длинноствола с собой не имелось. А с револьвера или же с пистолета меня на такой дистанции им было не достать.
Плохо во всём этом было лишь одно. Никто не пожелал отпустить меня с миром. Не успело ещё затихнуть эхо от грохота выстрелов, как я прекрасно расслышал заливистый лай спущенных по мою душу собак.