Сделаю тебя взрослой

Я жду его, но не могу не посмотреть в сторону Самсонова, он так и притягивает взгляд уверенной походкой.

Поворачивает голову, коротко подмигнув мне.

Мне остается лишь задрать нос и посмотреть на Кира.

– Что случилось?

– Он сказал, что я очень круто играю!

– Даже так, – вот уж удивил! А то гопник, гопник. – Здорово.

– Завтра приду на просмотр в его клуб. Есть шанс попасть в команду. Ты понимаешь? Понимаешь?

– Тебе же он не нравится?

– Да подумаешь, мажор. Они нормальными тоже бывают.

– Ты это определил из-за одного предложения?

– Ну, короче, думаю, он нормальный пацан. Иди сюда, детка, в честь такого события ты должна мне поцелуй, – тянет он меня к себе, смачно целует, а я невольно глаза скашиваю, смотря на Самсонова, который пялится прямо сюда. Отчего удовольствие от поцелуя растворяется в стыде. Словно я делаю что-то плохое.

Глава 3.

– Все это дико подозрительно. Тем более, что сам Самсонова давно не играет в футбол!

– А ты его откуда знаешь?

– Мой брат играл с ним в одной команде, потом в разных, – рассказываю Кириллу, пока идем домой сквозь огромные многоэтажки нашего района. Они, как деревья в лесу, стоят плотным рядом друг к другу. Кто-то скажет, что нам очень не повезло тут жить, но я ничего другого никогда не знала. Эту квартиру отец с матерью взяли в ипотеку, когда я была совсем еще маленькой. Буквально пару лет назад мы праздновали ее окончание. Мы никогда ни в чем не нуждались. Мама еще успевала возить нас с братом на тренировки, но и никогда не жили на широкую ногу. Один раз в год на море, машина, которой уже лет десять. – В общем, с чего бы ему тебя приглашать?

– Ну, как что? Связи-то остались! Наверняка он там на подхвате. И вообще, ты что, не веришь в меня? Не хочешь выбраться из этого гетто?

– Почему гетто? Хороший район, – щурюсь, когда августовское солнце греет лицо. – Мне тут нравится!

– Не смеши меня! Ты, явно, столько учишься и тренируешься, чтобы добиться чего -то.

– А причем тут район, где я живу? К тому же, мне еще восемь лет в меде пахать. Зачем мне переезжать?

– Ой, мед твой! Замуж выйдешь, залетишь и кончится твой медицинский!

– Ты только при маме этого не говори, ее инфаркт хватит. Она больше всего боится, что я забеременею, – не могу не рассмеяться. Не успеваю ахнуть, когда Кир обнимает меня, удерживая в одном положении.

– Так ты поэтому такая неприступная? Вообще-то есть средства защиты.

– Какие? – поднимаю брови.

– Не смеши! Резинки.

– Они рвутся. Брат мой, кстати, так и появился.

– Таблетки.

– От них полнеют, и я могу забыть ее принять. Дальше?

– Прервать.

– Да, да, весь интернет пестрит мемами на эту тему. Знаешь какая самая лучшая защита от беременности? – шепчу, приближая свое лицо к его.

– Ну?

– Воздержание, – хохочу я, уворачиваюсь от поцелуя и бегу к своему подъезду. Кир за мной. Успевает поймать, прижать к себе, но поздно, я слышу отцовский голос.

– Лукерья! – хлопают двери его шевроле, и я выбираюсь из объятий. – Как соревнования?

– Первая тройка.

– Умница, – смотрит на Кира, а мне неловко. Знакомить я их не собиралась. Потому что знаю, что Кир скоро сольется, как и другие поклонники. – Ну, что молчишь, знакомь!

– Пап, это Кирилл. Климов.

– Добрый день, – ну, хоть не его обычное «здрасте». – Мне очень нравится ваша дочь.

– Она и не может не нравится, но это не значит, что она должна позволять себя лапать у всех на виду. Да?

– Папа!

– Домой давай, – не прощается он и ждет, когда послушаюсь. Я лишь вздыхаю, смотрю на Кира и пожимаю плечами.

– Потом созвонимся, – машу рукой и иду с отцом к подъезду.

– Кстати, смартфоны твои активируют раковые клетки.

– Ну, ничего, если что, я возьму твой костный мозг.

– Это смешно, – улыбается он, и я расслабляюсь. Нет, я не жду нагоняй, меня, в принципе, ругать не за что, но разговоров порой так много, что я просто устаю их слушать.

Мы поднимаемся в лифте домой, садимся ужинать, я мельком листаю страницу, замечая среди пары десятков заявок в друзья Самсонова.

Тут же приходит сообщение от Кира, но мне не до него. Все рецепторы, словно те самые раковые клетки активировались. Буквально поедают меня изнутри, не давая нормально вздохнуть.

– Луш, чего не ешь? – мама отлично готовит, но всегда переживает, нравится ли нам.

– Ем, мам, – нанизываю на вилку котлету. – Пап, а ты помнишь Сережу Самсонова? Ну, друга Ефима.

Отец хмурится, солит котлеты под недовольным взглядом матери.

– Самсонов? Это не его отец бандюган бывший? Теперь у руля в Госдуме. И старший, вроде, тоже по той же дорожке пошел.

– Ну, я не знаю подробностей. Просто видела его сегодня. Он даже помнит меня, – от чего мурашки по копчику чечетку бьют. – И брата. Почему они поругались?

– Понятия не имею. Да и былью это поросло. Ну, встретила и встретила, пусть мимо идет. Я сразу Ефиму сказал, нам такие друзья не нужны.

– Потому что мы святые? – складываю руки вместе, делая вид, что я икона. Мама смеется, папа улыбается.

– Потому что у нас есть репутация, Луш. Потому что мы династия врачей. И что от нее останется, если мы будем брататься с бандитами?

– Почему бандитами? Может, это слухи!

– Ну, Луш, малыш, ну, не будь наивной! Все, кто ездят на машинах за сорок миллионов, скорее всего, бандиты из девяностых. Понятно, что теперь они приличные люди. Но закон помнит все. Слава, расскажи.

– Да что рассказывать, я же в тюрьме практику проходил. И Юра этот уже тогда сидел. Молодой совсем, а уже убийца.

– Они поэтому перестали общаться?

– Нет, там что-то другое было. Я, конечно, слово свое скажу, но вмешиваться не стану.

– Ага, как сегодня. Мам, он меня перед Кириллом какой-то малолеткой выставил! И он меня не лапал, а обнимал.

– Нет, дочь, он именно лапал. Завтра будет другой, тоже дашь ему себя лапать?

– Нет, конечно!

– А выглядит иначе.