Сделка с Богами

Картину, представшую перед моими глазами, я наблюдала много раз за время служения Сузаку, но все равно почувствовала пробегающий по спине холодок.

Солдаты в кованых доспехах, кто с мечами, а кто с копьями или луками, пешие и конные, нападали на селян, в особо жестокой форме расправляясь с ними.

Замерев, я не знала, куда мне бежать, что делать. Но вдруг, за поворотом, я слышу детский крик и, не раздумывая, срываюсь и бегу на звук.

То, что я увидела там, заставило меня оцепенеть на мгновение, а потом я почувствовала, как из глубины души поднимается такая знакомая холодная ярость.

Два маленьких светловолосых мальчика испуганно жались друг к другу, а над ними с мечом в руках навис солдат. Кинувшись к ним, краем сознания отмечаю, что реальность привычно замедлилась. За доли секунды преодолев расстояние до детей, я встаю перед ними, загородив собой от мужчины.

Время пришло в норму и солдат, остановив занесенную для удара руку, удивленно уставился на меня:

– А ты еще кто такая, черти тебя дери?!

Не тратя лишних слов, я ударом ноги выбиваю из его рук меч. Следующим ударом с разворота несостоявшийся убийца детей отправляется в полет до ближайших развалин.

Обернувшись к детям, ловлю на себе их настороженные взгляды.

Наклоняюсь к ним и ласково спрашиваю:

– Вы в порядке?

Один из них робко кивает.

– Д-Да... А как Вы...

– Берегитесь! Сзади!
– прерывает его второй, с ужасом глядя куда-то мне за спину.

Глянув через плечо, я тихо выругалась. Расслабилась, называется.

За моей спиной стоял огромный вервольф. Его глаза горели безумным огнем, а с клыков капала слюна. Он явно был взбешен. И, сколько бы я ни тренировалась, я точно знала, что сейчас не смогу его победить.

При одном только взгляде на надвигающегося на нас бешеного оборотня, меня захлестывал страх. И, когда он решил напасть все, что я смогла сделать - прижать к себе детей и молить Сузаку о помощи. Последнее, что я почувствовала, был сильный удар. А затем наступила темнота...

***

Просыпаться было тяжело. Все тело ломило, и двигаться было неимоверно трудно. Я открыла глаза - в комнате было темно. Значит на улице либо ночь, либо раннее утро. Бросив взгляд на часы на тумбочке, я поняла, что верно первое. Третий час...

Решив, что вставать нет смысла и нужно еще немного поспать, я хотела перевернуться на бок. Но не смогла. Что-то придавило мои руки, мешая двигаться. И это "что-то" явно было живым...

С трудом освободив одну руку, я потянулась, чтобы включить лампу. Увидев что, а точнее кто держал мою руку, я оцепенела. Помотала головой и посмотрела на другую сторону кровати. Вздохнула.

"Так и знала, что что-то произойдет" - Обреченно подумала я, осторожно выбираясь из кровати.
– "И что мне теперь делать?"

Присев на стул, я задумчиво смотрела на двух спящих в моей кровати детей. Тех самых, которых я защищала в своем сне. В голове роилась куча вопросов. Кто они? Как здесь оказались? Что мне с ними делать? Как объяснить все семье? И, пожалуй, самый главный вопрос: "Почему эти двое кажутся мне такими знакомыми?"

Но, к сожалению, ни на один из вопросов ответа пока не находилось.

Решив, что дети еще какое-то время проспят, тихо ступая, выбираюсь в коридор, а потом и в гостиную. Здесь я могу включить свет и посмотреть, наконец, почему все тело так сильно болит. Морщась, снимаю верхнюю часть пижамы, мокрую на спине и липкую на ощупь. Подхожу к зеркалу и, повернувшись к нему спиной, смотрю на отражение через плечо. Тихо шиплю сквозь зубы. Картина явно неутешительная. Косой чертой от лопаток до бедра на моей спине алеет рана. Поднимаю к глазам рубашку. Так и есть. Мокрая и липкая от пропитавшей её крови. И как только я раньше этого не заметила?

Надо было что-то делать. Но я ничего не успела придумать, так как в коридоре раздались тихие шаги. Интересно, кого я разбудила включенным в три ночи светом?

Кто бы это ни был, я не хотела, чтобы кто-нибудь меня сейчас увидел. И дело было совсем не в том, что я стояла полуголая посреди гостиной ночью, а в ране и пропитанной кровью рубашке. Но прежде, чем я успела хоть что-то предпринять, на пороге комнаты появилась мама.

Она сонно терла глаза и щурилась на яркий свет.

– Миака?
– слегка хрипло спросила она.
– Милая, почему ты не...

Мама резко замолчала. Широко распахнув глаза, она переводила испуганный взгляд с окровавленной рубашки в моих руках на отражение за моей же спиной.

Не сказав больше ни слова, она выбежала из комнаты.

Я же мысленно ругала себя последними словами. Ну, почему я не подумала о том, что кто-то может так не вовремя зайти? "Я же не знала, что со мной!" - возражала какая-то часть моего сознания. "Все равно нужно было позаботиться о том, чтобы никому не попасться!" - не уступала другая часть. И все начиналось по новой...

Не знаю, сколько я простояла так, без движения, споря сама с собой, но очнулась только, когда увидела вернувшуюся маму. С аптечкой в руках.

– Садись.
– Указала на придвинутый её к дивану табурет. Я хотела подойти, но закружилась голова. Покачнувшись, я начала падать, но меня поддержали чьи-то сильные руки. Посмотрев наверх, я увидела Кеске.

"Должно быть, его разбудила мама..." - Подумала я, пока брат помогал мне усесться на стул. Мама тем временем снова куда-то убежала.

Внезапно мне стало неловко от того, что кто-то, особенно моя семья, видел меня в таком унизительном положении. Беспомощную, словно дитя малое!

Пока я, как нашкодивший ребенок, прятала от брата взгляд, рассматривая собственные руки испачканные кровью с рубашки, которую так и не отпустила, успела вернуться мама. С тазом воды и полотенцем. Теплой воды - поняла я, когда мокрое полотенце коснулось израненной спины, смывая кровь и очищая рану. Когда кровь была смыта, мама намазала рану какой-то мазью из аптечки, а потом Кеске помог ей перебинтовать меня.

После этого все какое-то время сидели в тишине. Чувствуя напряжение в комнате, я понимала - они хотят узнать, что случилось, и где я получила эту рану. Но просто не решаются спросить. С тех пор как они узнали нас с другой стороны, все разговоры на эту тему выходили коряво. Нет, они разговаривали с нами об этом, но каждый наш разговор упирался в страдание о совершенных ошибках, потерях и войне...

Наконец, я решилась:

– Я не знаю, что это было...
– Тихо начала я.
– Все началось как сон, кошмарный сон, но там меня ранили, а когда я проснулась, то увидела это.
– Я указала на рану на своей спине.