Сделка с профессором

Эдман с презрительной усмешкой ответил:

– Располагайтесь. Неожиданные визиты входят у нас с вами в традицию. Чем могу помочь?

Дайна заняла ближайшее кресло и, пересилив себя, устремила на него взгляд, переполненный отчаянием:

– Максис Дженетес, я понимаю, что не имею права ни о чем вас просить, особенно после нашей последней встречи, но у меня нет выбор. Умоляю, выслушайте меня.

Изумление отразилось на лице Эдмана, его обескуражила та искренность, что никогда не была свойственна Селесте, и он тут же растерял весь скептический настрой.

– Говорите.

– Прежде всего, – начала дайна, – я хочу поблагодарить вас за то, что вы не рассказали максису Иксли про древнюю магию. Это не моя тайна, а главное – ее разглашение поставит под удар дорогих мне людей.

– Я сделал это вовсе не ради вашего спокойствия, – процедил он. – У меня были личные причины скрывать эти сведения.

– Я понимаю, – закивала она. – Но я пришла сюда не за этим. Беатрис грозит серьезная опасность, и я прошу вас помочь ей.

– Что?! – вскричал Эдман. Он вскочил на ноги, подлетел к дайне и с силой тряхнул ее за плечи. – Где она? Отвечайте.

Селеста тотчас затараторила:

– Она сейчас в Северном монастыре всевидящей Иданы, но герцог Серпентас нашел способ связаться с ней и вынудил встретиться с ним.

– Как? Когда? Она же не сошла с ума, чтобы согласиться?

– Серпентас пригрозил ей, что убьет вас, если она не явится в день Новолетия в закрытую школу для дайн имени блаженной Камелии. И Беатрис пообещала, что будет там.

До Эдмана с трудом доходил смысл услышанного, но одно он понял точно – если герцог заполучит Беатрис, то уже никогда не отпустит.

– Это безумие! Она не может пойти туда.

– Она… – Селеста запнулась, но все же договорила: – Она слишком сильно любит вас, поэтому исполнит любое требование герцога, лишь бы спасти вас.

Эдман отпустил дайну и в замешательстве выдавил:

– Этого не может быть.

– Все уже решено. Завтра она переместится в Камелию.

– Я должен увидеть ее. Немедленно.

Селеста замотала головой.

– Нет. Это невозможно. Северный монастырь закрыт для мужчин. Вас никто не пропустит на территорию. Единственный шанс увидеть ее – это отправиться в Камелию в день Новолетия.

– Но там нет ни одной портальной площадки! Демоны их задери. Даже спонтанные перемещения заблокированы. Да и что там Серпентасу нужно? Почему он вызвал ее именно туда?

– В подземелье школьного храма есть древний ритуальный зал, – ответила Селеста, терзая беспокойные пальцы. – Герцог намерен использовать ману Беатрис для жуткого обряда.

Эдман похолодел.

– Нужно ему помешать. Я сейчас же отправляюсь в Камелию. Но прежде, вы расскажите мне, что происходит. И начнете с того, откуда вы все это узнали?

Селеста поведала об ордене хранительниц древнего знания и прорицательнице, способной безошибочно предсказывать будущее. Эдману сложно было поверить в настолько поразительные факты, но тревога за Беатрис вынудила его довериться дайне и составить план действий, опираясь на ее объяснения и подсказки.

 Глава 19

Беатрис проснулась от неясного ощущения чужого присутствия рядом. Открыв глаза, она увидела все тех же двух девушек, что встретили ее еще в первый день. Они копошились возле стола в комнате сестры Сибил, а сама Бетти спала на постели прорицательницы.

– А где Сибил? – в недоумении спросила она, присаживаясь на кровати и протирая глаза.

Адептки встрепенулись, с почтением склонились перед ней, и одна из них сказала:

– Она умерла вчера ночью, провидица Беатрис. Эта комната теперь ваша. Мы будем заботиться о вас. Меня зовут Шена, а ее – Хаис.

Слезы блеснули у Бетти в глазах, и она поскорее отвернулась. Умом она понимала, что прорицательница давно этого ждала, и для нее смерть стала желанным избавлением от слишком долгого бремени, но на душе все равно было горько, словно Беатрис потеряла родного человека.

Девушки все так же стояли перед ней, подобострастно опустив глаза, Бетти прокашлялась и произнесла:

– Ясно. Сколько сейчас времени?

За окном только-только начала отступать чернота ночи.

– Через час рассвет, – ответила Шена. – Сестра Сибил просила помочь вам собраться.

«Она все заранее предусмотрела, – с тоской подумала Беатрис. – У меня есть час, чтобы подготовиться к встречи с Атли».

Время промелькнуло незаметно, и пришла пора спускаться в ритуальный зал. Настоятельница монастыря, аббатиса Августа, пришла проводить Бетти. Она носила черный балахон, вместо серого, и ее строгое, морщинистое лицо, должно быть, вселяло трепет местным обитательницам. По традиции она не являлась адепткой ордена и не знала всех особенностей жизни его последовательниц, но чтила прорицательницу Сибил и надеялась заручиться поддержкой новой провидицы.

– Я знаю, что вам сегодня надлежит покинуть монастырь, – сказала она. – Но я бы хотела увидеться с вами позже. Мы нуждаемся в вашей опеке и хотели бы обращаться к вам за советом и впредь.

Беатрис чувствовала ответственность за сестер монастыря, за адепток, за детей, живущих в этих стенах, и не стала сразу заявлять о том, что не собирается жить в обители.

– Не могу точно сказать, когда вернусь, – ответила она. – Но если будет такая возможность, я сразу вас навещу.

Простившись с настоятельницей, Бетти спустилась вместе с Шеной и Хаис в подземелье и прошла в тот зал, куда впервые попала, воспользовавшись присланным Сибил рисунком.

– Удачи, провидица Беатрис, – поклонились ей девушки и тихонько заплакали.

Беатрис ощутила себя матерью, бросающей своих несмышленых детей на произвол судьбы.

– Я непременно вернусь, – вырвалось у нее невольное обещание, и она обняла на прощание адепток. Те окончательно растрогались и дали волю слезам.

Но задерживаться Бетти не могла. Она изобразила специальным восковым мелком ту комбинацию рун, что показал ей герцог, и напитала ее маной. Символы запылали, яркий свет озарил треугольник, и открылся портал. Беатрис плотнее запахнула пальто, поправила теплую шаль, зажмурилась и, глубоко вдохнув, шагнула в сверкающую пропасть.

Как только сияние померкло, Бетти открыла глаза и огляделась. Она очутилась в просторном, мрачном зале с низким потолком, освещенным тусклым мерцанием неугасимых свечей. В центре на полу был выбит магический треугольник, а внутри него покоился высокий, черный вытянутый камень прямоугольной формы. С правой стороны на стене висели четыре перекрещенных кинжала, в зале витал резкий запах тлевших на жаровне в углу незнакомых трав.

Беатрис сразу узнала тот самый зал, откуда они с Атли когда-то переместились за пределы Камелии. Но теперь здесь все неуловимо изменилось, точно кто-то провел тщательную подготовку перед предстоящим действом.