Сделка с профессором

– Нет! Там так мрачно и тени жуткие! – начала трястись Эфрад. – Давай через улицу.

– Ладно, пойдем уже, – нехотя отозвалась Бетти, выходя на крыльцо. – Но учти, скоро дежурная бонна запрет главный вход на засов, и мы в любом случае вернемся через подвал.

Последка усиленно закивала.

– Хорошо, хорошо. Я как-нибудь справлюсь. Лишь бы не сейчас.

– И я думаю, нужно все же зайти на обратном пути к мединне Замас. А то вдруг Жози завтра у нее спросит насчет тебя.

– Ага, – отозвалась Фиби. – Ты здорово придумала. Мне и в голову это не пришло.

Беатрис только глаза закатила и поспешила к административному корпусу.

Лиловые сумерки сгустились над Камелией, солнце уже зашло за горизонт, но луна не спешила показать свой лик на потухшем небосклоне, тяжелые облака низко нависли над землей. От резких порывов бодрящего, прохладного ветра тусклые фонари раскачивались на скрипучих цепочках, и их отсветы метались по двору то освещая, то скрывая ворота и входные двери в корпуса.

Стараясь держаться в тени, Бетти поежилась и ускорила шаг, Эфрад, то и дело спотыкаясь о брусчатку, шла следом. Вбежав на крыльцо административного корпуса, они остановились.

– Ты точно не передумала? – спросила Беатрис, все еще надеясь, что последка изменит свое решение, но та упрямо покачала головой. – Тогда пошли наверх. Я затаюсь возле его апартаментов и буду тебя ждать. Если что, кричи не жалея сил.

Фиби кивнула, нервно заламывая пальцы и покусывая потрескавшиеся губы.

До преподавательского крыла шли молча, в холле и коридорах царили пустота и сумрак, надрывно завывал сквозняк, будто заточенный в подземелье узник, умоляющий о помощи. Эфрад тряслась как в лихорадке, Беатрис держала ее за руку и чувствовала подрагивающие, ледяные, влажные пальцы последки в своей ладони.

Не доходя до двери господина Лавинаса, Фиби остановилась и махнула рукой в сторону темной, пустой нишу. Бетти нырнула туда и прильнула к стене, а Эфрад пошла дальше и тихонько постучала в апартаменты преподавателя. Коридор озарил яркий луч света и тут же исчез, щелкнул замок, и последка оказалась запертой с Лавинасом наедине.

Потянулись мучительные минуты ожидая, Бетти казалось, что она стоит в пыльном закоулке всю свою жизнь, а Фиби, школа, учителя и другие адептки всего лишь привиделись ей во сне. Она таращила глаза в темноту, но не могла разглядеть даже каменную кладку стены перед своим носом.

«Так и умом тронуться недолго», – подумала про себя Беатрис и решила измерять время потоком своей маны.

Она давно заметила, что у нее уходит ровно десять минут на одно упражнение, его еще в первый год обучения показал бывший преподаватель манологии, господин Дадгун. Добродушный старичок объяснял адепткам, что нужно открыть внутренний резервуар, отпустить поток маны до ощущения легкого жжения в груди, а потом втянуть всю выпущенную энергию обратно. Преподаватель считал, что таким способом можно укрепить связь с маной и развить особое чутье, помогающее управлять магическим потоком. Только у большинства девчонок ничего не получалось, и господин Дадгун не стал настаивать, а Беатрис запомнила и тренировалась всякий раз, как выпадала свободная минутка. Ей хотелось добиться совершенства и поразить будущего хозяина своими навыками.

Прошло уже полчаса, а последка так и не вышла. Беатрис всерьез встревожилась и решила пойти разведать обстановку. Она подкралась к двери и приложила ухо к шершавым доскам, окрашенным дешевой, маслянистой, темной краской, но ничего, кроме неясного мычания, не смогла уловить, потом вдруг ей послышать, будто кто-то охнул, но тут же все стихло, и больше не раздалось ни звука.

Бетти заметалась возле двери, не зная, куда бежать и что предпринять. Если сейчас поднять шум, сбегутся преподаватели и начнут выяснять, что она делает в такой час в неположенном месте. А вдруг Лавинас упрячет Фиби куда-нибудь и притворится, что спит? Никто ничего не докажет, а ей достанется по полной за такое вопиющее вранье. Тут Беатрис заметила приоткрытые распашные двери рядом с апартаментами преподавателя истории и ринулась туда.

Гостиная, погруженная в темноту, казалась унылой и заброшенной. Неясный свет уличного фонаря еле-еле проникал внутрь и позволял разглядеть лишь очертания мебели, отбрасывающие черные кривые тени. Бетти увидела открытую настежь дверь, ведущую на балкон, и стремглав бросилась туда. Она перегнулась через перила, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в ярко освещенном соседнем окне, но расстояние до апартаментов Лавинаса было слишком значительным.

Беатрис осмотрелась и обратила внимание на каменный выступ, идущий от балкона под окнами вдоль всей стены административного корпуса. Не раздумывая, она перелезла через перила и скользнула на него. Цепляясь руками за местами отколовшиеся и образовавшие глубокие щели камни, она споро двигалась к ближайшему открытому окну. В детстве она не раз лазила по чердакам с другими детьми их нищего квартала и даже участвовала в соревнованиях, кто прыгнет дальше с крыши на крышу, поэтому особого страха не испытывала, да и каменный выступ оказался достаточно широким для ее узких, крохотных ножек.

Наконец она достигла створки, схватилась за нее и заглянула внутрь.

Глава 20

Последние пару дней Эдман пребывал в отвратительном настроении. Визит его бывшей любовницы к директрисе Гризар заронил неясные подозрения, и Эдману совсем не хотелось верить в то, что Микаэла замешана в деле с пропавшей выпускницей Камелии.

Перед сном он отправился прогуляться, надеясь, что усилившийся холодный ветер, время от времени проникавший в эту холмистую местность с побережья Северного океана, поможет взбодриться и решить, что делать дальше. Побродив немного вдоль сада и оранжереи, Эдман пошел к парадному крыльцу административного корпуса, но выйдя из-за угла, заметил две тощие девичьи фигурки, перебежавшие двор и замершие под фонарем перед входом в здание. Он тут же узнал Сонар и Эфрад, адептки стояли возле двери и, казалось, боялись войти. Эдман хотел подойти ближе и выяснить, что у них случилось, но девушки уже зашли внутрь, и он поспешил следом.

Из холла ученицы направились к лестнице на второй этаж. Они ступали осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, и Эдман решил проследить за ними – уж слишком таинственно выглядели крадущиеся по слабоосвещенным коридорам выпускницы.

В преподавательском крыле они вдруг разделились: Эфрад скрылась в апартаментах Лавинаса, а Сонар осталась снаружи. Эдман притаился перед входом в гостиную для преподавателей и стал ждать. Внезапно Беатрис отпустила поток своей маны, и он снова ощутил неконтролируемый энергетический голод.

«Демон плешивый! Что она делает?!» – подумал Эдман, борясь с желанием наброситься на безмозглую адептку и потребовать отдать ему вожделенную энергию.

Сонар собрала все, что выплеснула, и закрыла резервуар. Эдмана мгновенно отпустило, и он с облегчением выдохнул. Но не тут-то было! Проклятая девчонка повторяла свой трюк снова и снова, а Эдман обливался холодным потом и чудом сдерживался, чтобы не обнаружить себя.

Наконец Сонар надоело развлекаться с маной, она вышла из своего укрытия, остановилась возле двери в апартаменты Лавинаса и прислушалась, а потом вдруг бросилась в гостиную. Отступив в тень, Эдман еле увернулся, чтобы не столкнуться с ней, и вошел следом. Беатрис выскочила на балкон, а потом исчезла, так и не заметив его присутствия.

«Да, что здесь происходит?!» – негодовал в душе Эдман.

Он ринулся за ней и увидел, как Сонар стоит на узком каменном выступе и заглядывает в окно к Лавинасу. Внутри у Эдмана все сжалось от страха, что взбалмошная девчонка не удержится и рухнет вниз.

«И чего она здесь забыла?» – подумал он, прошептал следящее заклятие, направил его к одежде адептки и закрепил. Теперь он мог видеть тоже, что видела она.

Посреди своих апартаментов Лавинас в бордовом шелковом халате стоял и поглаживал широкими мясистыми ладонями обнаженную грудь полураздетой Эфрад. Он кривил губы в довольной ухмылке и горящими похотливым огнем глазами наблюдал, как пунцовая от стыда адептка трясущимися руками держится за спинку стула и тяжело дышит, плотно сомкнув веки и прикусив нижнюю губу.