Сделка с профессором

Вилмор призадумался, но скептически покачал головой:

– Версия, конечно, имеет право на существование. И такие случаи хоть и редки, но все же известны. Только здесь это вряд ли. Никто в школе не замечал за Сонар склонности к импульсивным, необъяснимым поступкам или перепадам настроения. Наоборот, все считают ее очень уравновешенной, волевой и серьезной. Такие девушки обычно не сводят счеты с жизнью, скорее они будут приспосабливаться.

«Да, это так, – подумал Эдман, вспомнив Сонар на карнизе перед окном в спальню Лавинаса. – Она бы боролась до конца».

– Я хочу принять участие в расследовании, – сказал он, решив лично во всем разобраться.

Вилмор допил коньяк и поставил пустой бокал на низкий столик.

– К сожалению, это невозможно, – ответил он. – В этом деле нет никаких улик, способных опровергнуть версию с несчастным случаем. Следствие почти закончено. Даже ты не смог мне сообщить ничего действительно значимого.

– Как закончено? – изумился Эдман. – Но ведь так и не выяснено, как это случилось! Может, ее вообще убили из зависти?

– Это мы уже отработали, – отмахнулся Вилмор и с усталым видом порет глаза. – Все обитатели школы, как ни странно, имеют алиби на момент гибели адептки.

– Да к демонам любые алиби! – вскричал Эдман и, не выдержав бездействия, поднялся из кресла и начал мерить шагами комнату. – Нужно еще раз всех опросить. Применить особые заклятия, исключающие возможность солгать. Провести новый анализ тела. Вдруг что-то пропустили. Я сам могу этим заняться, если другим не до того. Я завтра же…

Вилмор встал, подошел к другу и положил ему руку на плечо.

– Послушай, Эд. Ты, безусловно, прав. И все эти меры очень даже хороши и действенны. Но я служу в департаменте внутренней безопасности, а не в военной комендатуре. Я не могу нарушать права граждан. Подобные заклинания запрещено применять к свидетелям. Это возможно только в том случае, когда вина практически доказана. Тогда мы можем использовать особые заклятия лишь на преступнике. И то с осторожностью и оглядкой на разные нюансы.

Эдман стоял посреди роскошной гостиной и никак не мог уразуметь то, что пытался втолковать ему старый друг.

– Кроме того, – продолжал Вилмор, стараясь говорить мягко и успокаивающе, – Пекиш поднял все свои связи, чтобы поскорее замять это дело. Он не хочет быть замешан в истории с гибелью дайны. Он чуть школу не разнес, когда ему сообщили о случившемся. Только вмешательство госпожи Хариш помогло как-то разрешить напряженную ситуацию. Пекиш в срочном порядке заключил контракт с другой выпускницей и уже забрал ее в свое имение. А мне настоятельно рекомендовали вышестоящие люди не предавать происшествие огласке.

Эдман побагровел и с отвращением скинул руку друга с плеча.

– Ты хочешь сказать, что нужные люди получили взятки, чтобы все было представлено, как несчастный случай?! – заорал он. – И это мне говоришь ты – глава департамента внутренней безопасности? Какая к демонам безопасность, если даже ты не смеешь слово поперек сказать этим выродкам?!

– Уймись! – рявкнул Вилмор, и его глаза сверкнули той беспощадностью, что внушала страх всем, кто был с ним знаком.

Эдман посмотрел на него с упрямством и вызовом во взгляде, которые так хорошо были знакомы Иксли. Именно за эту несгибаемую волю, отвагу и честность он уважал и любил своего друга.

– Давай сбавим обороты, Эд, – вздохнул Вилмор, не желая ссориться с ним. – Все не так просто. Да, это дело явно попахивает тухлятиной. И при ином раскладе я бы не стал списывать его со счетов. Особенно в свете того, что из этой же школы выпустилась Виктория Творф. Но сейчас обстановка изменилась. Айсары снова мутят воду на севере. Император подозревает, что в его окружении завелась крыса. Он почти уверен, что зреет заговор, но доказательств нет. Мне приказано в срочном порядке все бросить и заниматься исключительно этим вопросом. Поверь, мне жаль эту погибшую адептку, но я служу короне, и моя главная обязанность – это безопасность императора и его семьи.

Эдман смотрел на своего старинного друга и думал о том, что именно из-за всех этих кулуарных игр когда-то давно пошел служить в гвардию, а не в жандармерию. Воевать гораздо проще и приятнее, чем копаться в грязном белье и регулярно идти на сделку с совестью.

– Я немедленно займусь этим делом, – отрезал он. – И ты меня не остановишь.

Горькая понимающая усмешка искривила жесткие губы главы департамента.

– Ты всегда был слишком прямолинеен, и этим многим встал поперек глотки. Я завидую тебе, Эд, и всегда завидовал. Я просто не способен ставить свои принципы превыше долга. А долг, как это ни странно, понятие на редкость растяжимое. Но это осознаешь, только спустя годы службы.

– Долг и честь – по сути одно и то же, Вил. Только не все способны принять эту банальную истину.

Вилмор стиснул зубы, вернулся к камину и, глядя на бордовые всполохи прожорливого огня, танцующего свой глумливый танец над останками поленьев, сказал:

– Я не буду тебе мешать. Ты волен поступать так, как считаешь нужным. Но и помочь мне не удастся. Тебе придется действовать на собственный страх и риск. Никаких полномочий от департамента у тебя не будет. Единственное, что я способен тебе предложить, это использовать документы и личину Эдварда Привиса. Я сохранил их за тобой на всякий случай. Только не думал, что этот случай подвернется так скоро.

– Мне нужен доступ к телу.

– Я распоряжусь, чтобы тебя проводили в ледник, как только ты появишься в департаменте. Мой помощник займется этим и предоставит все документы по делу.

– Отлично, – кивнул Эдман. – Мне пора. До скорого.

И он покинул гостиную, так и не пожав Иксли руки на прощание.

«Он ведь добьется своего и обязательно раскопает то, что всем нам еще выйдет боком во всей этой истории, – с тоской подумал Вилмор. – А, может, оно и к лучшему. Должен же хоть кто-то разворошить это насквозь прогнившее паучье логово».

Часть 2. В плену иллюзий. Глава 1

Разговор со старым другом оставил в душе Эдмана неприятный осадок и ощущение, что произошедший в Камелии несчастный случай может быть связан с исчезновениями других дайн.

Эдман корил себя за то, что так позорно сбежал из закрытой школы и не смог предотвратить гибель адептки.

«Если бы я остался, то, возможно, сумел бы что-то еще выяснить, - размышлял он.
– Или хотя бы смог в нужный момент вмешаться в ситуацию».