Сделка с профессором
Шрифт:
– Гард сегодня приготовил кролика, господин. Ему очень хотелось порадовать вас.
Атли еле уловимо улыбнулся и ответил:
– Передай ему мою благодарность. Я ценю его заботу.
Бетти положила в рот сочный кусочек и тут же почувствовала, как у нее невыносимо жжет язык. Она вскинула глаза на Атли, подумав, что блюдо испорчено, но тот преспокойно поглощал свою порцию и не выказывал ни малейшего неудовольствия. Пожар во рту разгорался все сильнее, она чудом заставила себя все проглотить и потянулась к своему стакану, но он оказался пуст.
– Пруденс, можно мне
– Конечно, госпожа, – елейным голоском отозвалась служанка. – Я только схожу за кувшином на кухню. Здесь вся вода закончилась.
Она неспешным шагом пошла к выходу, и Беатрис готова была поклясться, что на ее губах в этот момент играла едва заметная торжествующая улыбка.
От жжения в глазах Бетти появились слезы, и она, боясь, что Атли это заметит и спросит в чем дело, смахнула их и поскорее запихала в рот кусок хлеба. Понемногу ей стало легче, но она и думать не хотела о том, чтобы есть настолько острое блюдо.
– Тебе не понравилось жаркое? – спросил Атли.
– Я не очень люблю острую пищу, – уклончиво отозвалась она, не желая его обидеть признанием в том, что его любимое блюдо просто ужасно.
Атли с удивлением вскинул брови.
– Острое? О чем ты? Я и сам не выношу перец в еде и не позволяю повару добавлять его даже в незначительном количестве. Да и на стол перечницу здесь никогда не ставят.
– Мне показалось… – начала было Беатрис, но тут ее осенила внезапная догадка.
«Ах она мерзавка! Специально испортила мою порцию, чтобы выставить меня идиоткой! Но как она это сделала? Жаркое ведь подали в большом блюде, и накладывала она нам обоим именно из него».
– Я не очень голодна, – солгала она и отодвинула полную тарелку.
– Раз тебе не хотелось есть, могла бы предупредить об этом, – ответил он. – Здесь никто тебя не будет заставлять давиться едой.
– В следующий раз я так и сделаю, – заверила его Бетти.
Пруденс вернулась с кувшином в руках, по ее горящему взгляду Беатрис поняла, что ее догадка верна, и с подозрением покосилась на воду. Служанка хотела наполнить ее стакан, но Бетти выпалила:
– Нет, не нужно!
– Но вы же сами попросили, – изумилась Пруденс.
– Что с тобой? – с тревогой взглянул на нее Атли. – Тебе нехорошо?
Беатрис уже решилась признаться в том, что именно послужило причиной ее необъяснимого поведения, но Пруденс будто почувствовала, что ее сейчас разоблачат, быстро убрала тарелки со стола, сложив их вперемешку с приборами на поднос.
– Да нет, – все же попыталась оправдаться Бетти. – Со мной все в порядке. Просто мне попалась довольно острая порция жаркого.
Атли нахмурился и приказал:
– Пруденс, подай блюдо, я сам попробую мясо.
Служанка исполнила его распоряжение и протянула чистую вилку.
– Все в порядке, – сказал он, жуя выбранный кусочек. – Ни единого намека на перец. Ты, видимо, еще не пришла в себя после переноса.
– Может быть, – стушевалась Беатрис и поникла.
«Как же так? – обдумывала она свое положение. – Мне же не показалось. Мясо действительно невозможно было есть».
Пруденс прибрала стол и спросила:
–
Чай подать сюда, господин? Или желаете перейти в гостиную?– Лучше сюда, – ответил он. – У меня еще есть дела, я не буду задерживаться в доме после ужина.
Служанка удалилась, а Бетти спросила:
– Ты куда-то уезжаешь?
– Нет, – покачал он головой. – Но есть кое-что требующее моего внимания.
Беатрис ждала хотя бы обтекаемых объяснений, но Атли больше не сказал ни слова, а она постеснялась допытываться, страшась, что он сочтет ее навязчивой.
После чая, прошедшего, к вящей радости Бетти, без происшествий, Атли проводил ее до лестницы.
– Доброй ночи, Беатрис. Отдохни, как следует. Если завтра тебе снова будет что-то мерещиться, обязательно скажи мне. Организм, не привыкший к нагрузкам во время перемещений, может реагировать самым причудливым образом.
– Доброй ночи, – отозвалась она, совершенно сбитая с толка.
Он поцеловал ее руку и направился к выходу, и ей ничего не оставалось делать, как подняться к себе.
В комнате она обнаружила, что часы идут верно, а потерянный колокольчик лежит на чайном столике, и у нее опустились руки.
«Мне, видимо, и в самом деле стоит хорошенько выспаться», – решила она и отправилась в ванную.
Чуть позже сидя на своей постели, расчесывая волосы и готовясь ко сну, Беатрис снова перебирала события вечера и размышляла:
«Может, мне все пригрезилось? И Пруденс вовсе не хотела сделать мне гадость?»
Так и не найдя ответов на роящиеся в голове вопросы, она потушила свет, нажав на синий кристалл в основании лампы-артефакта, и забралась под одеяло. Но сон никак не шел, она ворочалась с боку на бок не в силах забыться, и тут ночную тишину разорвало отчаянное конское ржание. Сердце у Бетти сжалось при одной мысли об обещании Атли разобраться с Демоном, и она заплакала, горько, надрывно, но без единого звука.
Глава 4
Ночью Беатрис спала плохо, ей чудилось, что в комнате кто-то есть, но она никак не могла разлепить веки и увидеть визитера. К завтраку она спустилась бледная, измученная и снедаемая чувством беспричинной тревоги.
– Доброе утро, – бодрым голосом поприветствовал ее Атли. – Как спалось?
Он выглядел гораздо лучше, чем вчера, и пребывал в отличном настроении.
– Доброе утро, – вымученно улыбнулась Бетти. Глядя на то, с каким вниманием он на нее смотрит и ждет ответа, она устыдилась своих выдуманных страхов и решила его не расстраивать. – Все в порядке.
– Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством уточнил он. – Больше никаких странных ощущений не было?
– Вроде бы нет, – без особой уверенности ответила она, не зная, можно ли к этим самым ощущениям отнести чувство чужого присутствия ночью.
– Хорошо, – кивнул он. – Тогда давай завтракать. А после я бы хотел пригласить тебя на прогулку.
В глазах Атли блеснул лукавый огонек, и Беатрис заподозрила, что он что-то задумал.
Пруденс вела себя за завтраком спокойно, вежливо и без тени неприязни. Все, что она подавала из еды, было очень вкусным, и Беатрис немного расслабилась.