Сделка с Прокурором

– Эди, сынок! Я так волновалась!
– к Эдварду с объятиями бросилась женщина в обтекающем её стройную фигуру небесно-голубом платье саронг.
– Мара, благодарю тебя, что защитила его!
– женщина возвела взор к потолку. Её коса цвета ночи контрастировала с нежностью наряда, точно также как колючие, черные глаза с обманчивой нежностью её образа, когда та окинула холодным, надменно-оценивающим взглядом спутницу своего сына.
– Эди, а что ЭТА здесь делает?!
– синие глаза женщины метнули в «эту» обильно смазанные ядом дротики-взоры, а улыбка превратилась в звериный оскал.

«Точь-в-точь такой же оскал был у акуло-завры, которая нас чуть не сожрала!» -мысленно прокомментировала улыбку Снежаны Мараледвиг Элизабет.

Девушка мысленно застонала. О маниакальности и свирепости материнской любви Снежанны Мараледвиг к своим детям по королевству ходили не просто анекдоты, но страшные истории. А Элизабет, она и с дядей -то Эдварда не особо была готова встретиться, так что уже говорить о мамазавре...

Эдвард Марано клюнув мать в щеку, нежно, но настойчиво вырвался из её объятий.
– Мама, дядя! Элизабет здесь со мной, потому что она часть моего плана по установлению ловушки на крота, который завелся то ли в прокурорской, то ли в судейской, то ли в уголовной магистратуре, а возможно и во всех трех, - спокойно объяснил он и дальше изложил для них суть дела во всех подробностях.

Однако мамазавра, кроме того, что не была милой и пушистой, не была также и наивной, и поэтому сразу же предположила: - Я уверена, что идея стать королевским генеральным подрядчиком принадлежит ей и только ей!
– она провозгласила это так, словно уличала в злодеянии, страшнее которого нет.

– Мама, идея от начала и до конца моя. Меня только что пытались убить.
– одновременно спокойно и очень весомо возразил королевский прокурор.

– Магобиль был её, значит, это её только что пытались убить!
– мамазавра ненавидяще уставилась на ту, из -за которой она чуть не лишилась единственного сына.
– И да, кстати, Эдвард, объясни мне, что ТЫ делал в ЕЁ магобиле?!

– Мама, мне тридцать четыре года!
– праведно возмутился совершеннолетний сын.
– Так что делаю всё что хочу, с кем хочу и где хочу!
– в его голосе зазвучали раздраженноупрямые нотки.

Но мамазавру, воспитавшую королевского прокурора, не так уж и легко было сбить со следа. С уверенностью опытной ищейки она мертвой хваткой вцепилась в более слабое звено в паре подследственных:

– Что мой сын делал в вашем магобиле в то же утро, когда вас пытались убить?!
– Снежанна Мараледвиг задала вопрос таким надменно-обвинительным тоном, что Элизабет даже в голову не пришло возмутиться уже самой постановкой вопроса, не говоря уже о тоне.

– Он сам! Он навязался мне!
– поспешила начать оправдываться она под обвиняющим взглядом мамазавры.
– Я была против, чтобы он ехал со мной в одном магобиле! Очень, очень против!

Элизабет ненавидела себя за то, что оправдывается, но ничего не могла с собой поделать. Это женщина действовала на неё как удав на кролика.
– Я имею в виду, - продолжила объяснять она, - что я настоятельно рекомендовала ему сесть в его собственный магобиль. Более того, хотите - верьте, хотите - нет, но я сделала всё от себя зависящее, чтобы избавиться от него!
– под конец фразы ей всё-таки удалось взять себя в руки и сделать так, чтобы голос её не просто перестал дрожать, а зазвучал уверено.

– Вы хотите сказать, что пытались избавиться от моего сына?
– ледяным тоном уточнила Снежанна Мараледвиг, приподняв в изумлении идеально очерченную правую бровь.

– Не хочу сказать, а говорю! Я пыталась избавиться от него!
– запальчиво выпалила Элизабет, решив, что если она не спасовала перед исполинской акуло -заврой, то мамазавры, которая, как минимум, в сотню раз меньшего размера, она и подавно не должна была бояться.

В ответ на столь страстное признание подследственной явно опешившая мамазавра часто заморгала, а Эдвард Марано не выдержав, хрюкнул от смеха. Впрочем, он тут же поднёс к своим губам сжатую в кулак ладонь и сделал вид, что его неожиданно атаковал приступ сильного кашля.

– Ой!
– прижала раскрытую ладонь к своим губам Элизабет, поняв вдруг, как могло быть истолковано её последнее заявление. От её уверенности в себе в тот же миг снова не осталось и следа.
– Нет, нет! Вы не правильно меня поняли! Я не пыталась избавиться от вашего сына! В том смысле, что не пыталась избавиться насовсем! Я просто хотела избавиться от его присутствия, в смысле, непосредственного присутствия! То есть, времен...

– Ледрих, ты её слышишь?
– нарочито потрясенно поинтересовалась женщина у брата.
– Да она же опасна для моего сына!!!
– решила и постановила мамазавра.

– Ма-а-ама!
– возмутился поведением и заявлением матери Эдвард.
– Ты введешь себя в высшей степени предвзято!

– Моя материнская интуиция ещё никогда меня не подводила, - вздёрнув подбородок возвестила мамазавра.
– И сейчас она мне говорит, что эта девушка желает тебе зла.

– Ма-а! Совсем недавно я добивался для этой девушки смертной казни, а теперь я эту девушку использую в своих целях! Разумеется, она не может быть счастлива по этому поводу!
– процедил Марано сквозь зубы.

– Я всё сказала!
– в голосе мамазавры отчетливо прозвенели льдинки.

– Мама, прости за прямоту, я, конечно же, очень уважаю твоё мнение, но решать не тебе, а.

– Стоп, Эди, потом!
– резко и отрывисто перебила сына мать.
– Сейчас у меня маникюр, на который я и так уже опаздываю! Но не забудь, пожалуйста, ужин сегодня в семь.

– Но мы с тобой ужинаем по пятницам, а сегодня среда, ма -ама?..
– недоуменно возразил сын.

– Сегодня. У меня. В семь!
– отчеканила мамазавра и закрыла за собой дверь.

– Дядя.
– Эдвард перевел взгляд с закрытой двери, за которой исчезла его мать, на короля.
– Я очень надеюсь, на твою мудрость!

Ярко-синие, такие же как у Эдварда и его матери, глаза недобро сверкнули. Губы монарха растянулись в нарочито-покровительственной улыбке доброго дядюшки. Однако смотрел король при этом не на своего племянника, а на его спутницу.

– Так и быть открою вам маленькую тайну, госпожа Норфлок, - произнес король тоном заговорщика, сообщающего своим подельникам сверхсекретную информацию.
– Я весьма заинтересовался вашей персоной ещё тогда, когда вы в первый раз вышли на мой секретариат с вашим, мягко говоря, гммм. амбиционным предложением.

Сказав это Его Величество подчеркнуто-театральным жестом фокусника-иллюзиониста, выступающего перед публикой, вытащил из открывшегося окошка -портала увесистую папку и раскрыл.
– Ву-а-ля!
– с довольным видом прокомментировал он это своё довольно посредственное представление.

Эдвард закатил глаза и скептически хмыкнул. Элизабет же решив, что неплохо бы подыграть человеку, от которого зависят её профессиональная репутация и реинкарнация финансового благополучия, улыбнулась не просто вежливо, но восхищенно.