Сделка с Прокурором

Он гордился своим погребом. Это была его сокровищница. И Джесси с привычным чувством предвосхищения спустился по винтовой лестнице в свою сокровищницу...

Всю свою жизнь он стремился стать незаменимым для своего высокородного друга, а он. Граф Кристиан Галлези всегда воспринимал его преданность как должное. Как нечто само собой разумеющееся. Точно также он воспринимает и преданность всех прочих своих лакеев.

И всё же ближе и роднее Кристиана у Джесси никого не было. Джесси. злился на друга, но не мог его ненавидеть, скорей он ненавидел и призирал себя за слабость. Пожалуй, права была его матушка, когда говорила, что таким мягкотелым и бесхарактерным как он - на роду написано всегда быть на вторых ролях. Впрочем, его вполне устраивала роль второй скрипки при Кристиане. Но не третьей.

Он взял наугад одну из бутылок с полки и побрел в гостиную. Там он удобно разместился в своем любимом кресле у окна, откупорил вино. легкое, с привкусом смородины - оно абсолютно не соответствовало его настроению.

«Сейчас подошло бы больше какое-нибудь из крепленных.» - ворчливо подумал он. Однако, вновь спускаться в погреб для того чтобы взять что-нибудь другое более подходящее его расположению духа, не стал - решил, что, пожалуй, подсознательно он сделал правильный выбор, так как ему нужна свежая голова.

Он должен придумать, как сделать так, чтобы коммустр Вальтера, который он отобрал у того перед смертью, попал в руки Кристиана. И. найти способ, как избавиться от Элизабет. Насовсем. Навсегда.

При этом, в обоих случаях, в глазах своего друга и босса он должен был остаться совершенно ни причём.

К тому же, хотя заклинание сокрытия, наложенное им на коммустр Вальтера, пока держалось, выигранное за счёт этого время, стремительно истекало. Он прекрасно знал, что как только чары сокрытия рассеются, префектура без труда установит местоположение позаимствованного им коммустра.

Как же ему понять, какой из номеров записной книжки принадлежит наёмному убийце? Пойми он это и это решило бы все его проблемы.

Кому-кому, а Кристиану хорошо известно, что, согласно кодексу наёмных убийц, если заказ уже оплачен, то не имеет значения, жив заказчик или мёртв - заказ, в любом случае, должен быть исполнен.

Джесси был уверен, что без труда договорится с наёмным убийцей о том, чтобы тот забыл и о «дополнительном» поощрении и помощи, которую он ему предоставит. Что касается помощи, то Джесси не сомневался в том, что убийца в ней нуждается. В конце концов, он уже дважды не справился с заданием!

За прошедшие семь дней, воспользовавшись левыми номерами, он прозвонил и установил владельцев практически всех номеров из записной книжки Вальтера, но оставалось ещё четыре. Четыре номера, не соизволившие принять звонок от неизвестного звонящего. Четыре номера, владелец каждого из которых, наверняка, заподозрит неладное, получив звонок от покойника.

– Придётся снова воспользоваться помощью Ванессы, - усмехнулся Джесси.

– Я же сказала, чтобы ты никогда больше мне не звонил!
– практически мгновенно ответила судья. Её преисполненный ядом голос звучал точь -в-точь как змеиное шипение.

– Я помогла тебе с Блэкшипом только потому, что то, что он мог знать, могло быть опасно и для меня тоже! Но теперь мы квиты! Или ты хочешь, чтобы я рассказала Кристиану, кто помог умереть Блэкшипу?!

– Я не хочу, чтобы ты звонила Крису, точно также как ты не хочешь, чтобы я позвонил префекту и сообщил ему, кто подкинул Элизабет Норфлок голубку со свёрнутой шеей. Верней, подкинулА! А потом ещё и была так «щедра», что заказала для неё могильный камень с надписью!
– насмешливо парировал Джесси.

– Что за чушь?! Лёд никогда тебе не поверит!

– презрительно фыркнула женщина.

– Мне, может, и не поверит, а торговцу, у которого ты купила голубку и мастеру, у которого ты лично заказала надпись для...

– Что тебе надо?
– зло прошипела судья, поняв, что у её ушлого и пронырливого собеседника имеются не только подозрения, но и доказательства.

– Сущая мелочь. Я скину тебе магический номер. И всё, что от тебя требуется - это сообщить мне, где находится аппарат.

– И это всё?
– недоверчиво уточнил голос.

– Если я сразу найду то, что ищу, то возможно, что на этом будет всё, - уклончиво пообещал Джесси.
– А если нет. В общем, будь на связи!

Глава 48

Как Эдвард Марано и предполагал, Преосвященнейший Владыка с огромным энтузиазмом ухватился за идею «Его Величества» собрать Совет Посвященных для того, чтобы на нём избрать нового королевского прокурора.

Епископ Марадебулье, так вдохновился идеей, что в тот же день разработал и составил повестку дня и уже на следующее утро все члены Совета получили разосланные им приглашения.

Собрание Совета Посвященных было назначено на десять утра третьего дня.

Иначе говоря, членам Совета предоставлялось всего два дня на то, чтобы определиться с кандидатурой потенциального будущего прокурора, которую они должны были представить на рассмотрение Совета.

Так как Владыка по своей натуре вообще был человеком подозрительным, его несколько озадачило то, что Ледрих так торопится с назначением нового прокурора, но хорошенько поразмыслив, он пришёл к выводу, что Его Величество, вероятней всего, подобным образом просто выказывает ему своё якобы высочайшее доверие. А на самом деле элементарно умасливает его, так как понимает, в чьих руках теперь сила и влияние на массы!

В его руках! В руках Эрнеста Марадебулье, который властью данной ему Марой проследит за тем, чтобы в этот раз в кресле королевского прокурора оказался достойный маранец или маранка.

И, разумеется, у него была на примете более, чем достойная кандидатура на эту должность - его внучатая племянница и протеже, судья Ванесса Меттис, которую он считал истинной маранкой с незапятнанной репутацией и которая была многим ему обязана.

* * *

Вот уже третье утро подряд, с тех пор как Элизабет узнала о смерти Марано, а вслед за этим и о предательстве Кристиана, она не пробуждалась от сна, а скорее выныривала из кратковременного забытья, в которое утомленная бессонницей и одурманенная транквилизаторами она на пару-тройку часов впадала уже под самое утро.

Днём было легче: благо за время её болезни в офисе накопилась безумное количество дел, которые срочно потребовали её внимания. Однако ночью, когда она оставалась наедине со своими цепляющимися одна за другую горькими мыслями самобичевания, скорби и отчаяния, ничто не спасало её от пустоты в душе и невыносимой боли.

Нельзя сказать, что новость, сообщенная ей объявившимся вновь под утро козло -вепренком, который при этом заявил, что он Г ейл Фонтьемар - потрясла её или... хотя бы удивила. Отчасти это было потому, что что девушка так до конца и не поняла, приснился ли ей козло-вепрёнок или явился на самом деле. А отчасти потому, что в глубине души она никогда не сомневалась в том, что подозрения Марано - верны.