Сделка с Прокурором

И всё же именно это полученное то ли во сне, то ли в бреду сообщение окончательно добило её, лишив остатков силы духа и воинственного запала. Она вдруг поняла, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на лелеяние обид и планирование мести. Кроме того, она не была готова к новым потерям. Она всё ещё пыталась научиться жить с пустотой, поселившейся в её душе в связи с потерей магии и мужчины, которого она неожиданно для себя полюбила.

Нет. Элизабет всё ещё не была готова закрыть глаза на свои подозрения. Не готова была простить и забыть. Однако ещё меньше она была готова узнать наверняка, что мужчина, которому она обязана своей жизнью и здоровьем, подставил её. И уж тем более была не готова сама стать той, кто подставляет и предаёт, как этого хотел от неё Ледрих IV.

Потому, едва наступило утро, объяснив, что она уже достаточно хорошо себя чувствует и необходимостью срочно приступить к работе, Элизабет известила Кристиана о своём решении покинуть его гостеприимный дом.

– Конфиденциальные и, как следствие, самые необходимые мне документы, плетения и коды я храню в сейфе, местонахождение которого знаю только я и открыть который могу только я сама, - объяснила она мужчине в ответ на его предложение, организовать для неё офис в его замке.
– И так как я являюсь генеральным королевским подрядчиком, то, думаю, ты понимаешь, что я не имею никакого права разглашать эту информацию.

В свете подобных аргументов, Кристиану ничего не оставалось, как согласиться с ней и лично доставить её домой.

И вот уже два дня она дома. Точнее, два дня и две невыносимо долгих ночи.

Несмотря на то, что, этим утром, как и в предыдущие два, её пробуждение сопровождалось всё теми же слабостью, разбитостью и апатией, сегодня она ощущала себя иначе...

Элизабет приподняла голову с подушки. Она была уверена, что увидит соответствующее её настроению тоскливо-пасмурное серое небо и надвигающиеся на город грозовые тучи. Однако небо удивило её своей бездонностью и бескрайностью, совершенную синеву которых не нарушало ни единое облачко.

Лучи утреннего солнца, просачиваясь сквозь узоры гардин, щедро разбрасывались по комнате десятками озорных зайчиков.

Сбитая с толку явным диссонансом ощущений девушка отвела взгляд от окна и вперила вопросительный взгляд в потолок. Однако потолок традиционно не удостоил её ответом.

– Ладно, нравится, не нравится, жизнь, к сожалению, продолжается!
– вздохнув, проворчала Элизабет и, откинув одеяло, спустила босые ноги на пол.

И тут же с визгом и обеими ногами вновь запрыгнула назад в постель.

Что-то или кто-то ущипнул её за лодыжку.

– Хи -хи -хи!
– выкатилась из под кровати уже знакомая ей златокудрая малявка.
– Не бойся! Это всего лишь я, а не ещё один то ли козлёнок, то ли вепрёнок!
– «успокоила» её златовласка, устроившись рядом с хозяйкой кровати на её постели.

На шее у девочки поблескивал амулет, точная копия того, который бабушка подарила Элизабет на её пятилетие и который она потеряла при купании в озере. Она тогда несколько недель ныряла, но так и не нашла дорогое её сердцу украшение-оберег.

– Ты-ы-ы-ы?
– девушка оторопело уставилась сначала на амулет, а потом и на златовласку. И тут же взмолилась.
– Пожалуйста, скажи мне, что всё это сон! Дурной сон!

Скажи мне, что мне всё приснилось! И пожар. И снежная пустыня. И ты. И козло-вепрёнок. И смерть Эдварда...

– Вот, - вздохнув, протянула малышка.
– Это мой дар тебе. тебе. тебе.
– эхом проговорила она и исчезла, оставив после себя на подушке. амулет.
– Да. Это тот самый!

– прозвучало у Элизабет в голове.

Девушка непроизвольно протянула руку к украшению, но, почти сразу, словно испугавшись чего-то, одернула её.

– Не бойся, он не я! Он не ущипнёт!
– сквозь звонкий смех сообщил голос Макоши.

Элизабет снова протянула руку к амулету и осторожно дотронулась до чистейшего как слеза горного хрусталя, внутри которого был заключён четырёхпластинчатый листочек клевера.

– Значит, это был не сон, - грустно пробормотала она себе под нос.

– Нет, не сон!
– со вздохом подтвердил звонкий детский голос.

Элизабет прижала амулет к груди и почувствовала вдруг, как на душе у неё потеплело. Боясь спугнуть это забытое чувство, она замерла как статуя.

За этим «занятием» и застала её Лесли.

– О, Лиз, это хорошо, что ты уже проснулась! Не придётся писать тебе записку.
– подруга запихнула в рот остаток пончика и отхлебнула из чашки кофе.
– Меня срочно вызвали в Верховный Суд. А затем у меня целая уйма встреч назначена. В общем, буду поздно, так что с тебя ужин. Всё, я побежала!

– Верховный Суд?!
– оторопело переспросила хозяйка дома. И её вдруг озарило.
– Лес, я с тобой!

– Зачем тебе в суд?
– озадачилась подруга.

– Мне в муниципалитет нужно, кажется.
– словно идя на ощупь в тумане, вспоминала Элизабет.
– Да, точно!
– просияла она.
– Мне нужно там лицензию забрать!

– Но ты же говорила, что лицензия тебе пока не к спеху. И потом ты не настолько хорошо себя чувствуешь, чтобы целый день провести вне дома. А я буду занята целый день.
– верная и заботливая подруга посмотрела на неё в нерешительности.

– Лес, мне не нужна нянька! Мне нужна лицензия! Которая именно сегодня мне к спеху!
– безапелляционно заявила Элизабет.
– А домой я всегда могу и на такси приехать. И потом зачем мне ты, если у меня Мими есть!

– Лиз, мне категорически не нравится твоя идея.
– Лесли в задумчивости кусала губы.
– Настолько категорически, что я тебя умоляю: пожалуйста, останься дома!

– Лес, но мне надо в муниципалитет! И именно сегодня!
– в глазах Элизабет загорелся упрямый огонёк.
– И я поеду туда СЕГОДНЯ с тобой или без тебя!

Лесли знала, что когда её подруга вбивает себе что-то в голову, то лучше сразу уступить! Иначе, потом всё равно придётся уступить.

– Хорошо, - кивнула она.
– У тебя пятнадцать минут на завтрак и на сборы.

* * *

Дворцовый комплекс Винтер-Фор-Тауэрс, в котором традиционно проводились заседания Совета Посвященных, представлял из себя трёхэтажное палаццо, четыре башни которого расположенные по периметру, соединялись не только наземными галереями, но и подземными ходами.