Сдохни или умри

— Макс, — всхлипнула она. — А если он умер? Если папу убили? Он не говорил про себя. Только…

— Про маму, — выдохнул я, закончив за Лену. — Это же — он. Это наш папа. Он выберется! Только сама не бойся — я тебя найду. Лена, я…

Договорить не вышло. В уши вгрызся отвратительный высокий то ли вой, то ли свист. Змеями вверх взметнулись свободные щупальца, но вместо голов у них были розовые кисточки — извивающиеся, мерзкие. В бою я их не заметил.

Глаза-прожекторы ярко вспыхнули, замигали сине-белым. Десятки и сотни глаз. Мир растворилась в этом свете, всё растворилось. Опущенные веки не помогли — слепило даже сквозь них. Вонь горелого пластика стала невыносимой.

Когда лицо начали оплетать гладкие холодные щупальца, а в нос и уши полезли склизкие мягкие отростки — я зарычал от злости. Сзади истошно визжала Лена — так отчаянно и страшно, как никогда. Внутри что-то навсегда оборвалось — я так и не защитил её. Оказался бесполезен.

Отец знал, о чём говорил? Мы выживем? Увидимся?

— Лена!

В мой распахнутый в крике рот тут же прорвалось щупальце, скользнуло куда-то в пищевод, в желудок, и меня затрясло — от боли, от тошноты, от омерзения. Кисточки-черви распахнули мне глаза, подняли веки, как Вию — и я растворился в ослепительном свете.

В сиянии проступила фигура — совсем рядом, в шаге от меня. И мир схлопнулся, обрёл границы — став ею и только ею. Странной женщиной напротив, родившейся из ослепительного света сотен синих глаз.

Наверное, она могла бы быть красивой. Я видел строгое лицо с правильными чертами — как у античных статуй и женщин с картин художников Эпохи Возрождения. Одежда тоже оказалась под стать: строгое белое платье, похожее то ли на тунику, то ли на тогу, и простые серебряные украшения — браслеты, крупные серьги, диадема и кулон на цепочке. Всё — с изображениями глаз с вертикальным зрачком.

Ей было, наверное, лет сто, а то и тысяча, но выдавали это вовсе не морщины и не тело. Не было морщин, и пышная фигура была идеальной, что только подчёркивали приталенное платье и декольте.

Возраст выдавали отрешённая строгость её лица и взгляд… Такой взгляд, что по спине мурашки бежали. Было в нём что-то ледяное, бесконечно холодное и нечеловеческое. Высокомерное и презрительное, но в то же время — скучающее и равнодушное. Она видела перед собой не человека. Она видела пустое место.

И красивой я не назвал бы её из-за этого и — сцуко! — из-за третьего глаза на лбу — уродливого, пульсирующего и выпуклого. Такого же, что горел в небе. Такого же, как у напавших на нас тварей.

— Ну ты и страшная, — оскалившись, выдавил я сквозь зубы. Говорить было тяжело, гортань словно ватой забило. Глаза резало, в ушах звенело. Я смотрел на женщину и чувствовал: она. Она послала к нам монстров. Она смотрела с неба. Она. Виновата. Во всём! — Лучше верни к осьминогам, с-сука!

Глава 3 И пришла Система

День первый

Уровень: нет

Статус: Внесистемный разумный

До Штурма сорок дней

В человеческих глазах глазах женщины загорелось холодными огоньками презрение. Ни злость даже, ни возмущение. Фи, какие мы ранимые и высокомерные. Всем же известно, что подростки нынче невоспитанные. Надо было узнать, кого похищаешь.

Она коснулась ладонями моего лица — и пальцы её оказались сухими и холодными, как кожаные перчатки. А я только сейчас осознал, что меня уже не держат щупальца — но пошевелиться всё равно не смог.

Системный интерфейс адаптирован

Приветствую, потомок предателей

Пришло время искупления

Когда перед глазами появились одна за другой строчки текста, я уже не удивился. На фоне остального — не такой уж и бред. «В мир пришла Система»… Может, отец не просто так нам с Леной на почитать лит- и реалРПГ подсовывал? Мы-то думали, он просто от жанра фанатеет.

— Кто ты, нахрен, такая? — выдавил я.

И в этот момент пришло понимание, что тело мне снова подчиняется. Я хотел перехватить холодную ладошку женщины — но она исчезла. Женщина, а не ладошка. Просто растворилась в воздухе. Ответ пришёл неожиданно: текстом, появившимся перед глазами.

Я — Система

— Угу, — буркнул я, оглядываясь. — Система, блин. Сука.

Внутри всё ещё кипела злоба, и было сверху того до странного неуютно от её взгляда и от здорового синего буркала на лбу. Я будто столкнулся с чем-то… не человеческим. Не с осьминогами, нет — в кино и не такую дрянь показывают.

Просто — с древним, холодным, чуждым. Как Ктулху, только с сиськами.

Что странно, я чувствовал себя свежим и отдохнувшим, не было ни тошноты, ни усталости, ни боли в прикушенном языке и пережатом запястье. Разве что, нос на самой грани восприятия ощущал осьминожью вонь. Вонь горелого пластика.

Злость выпустить было некуда и не на кого: я стоял… где-то. Сверху падал рассеянный свет, будто лишённый источника, под ногами был гладкий чёрный камень, а вокруг — густой белый туман. Всё.

— Сюр какой-то…

Я осмотрел себя, ощупал. Всё в порядке, всё на месте. Даже гарь пропала без следа. Руки сами собой потянулись к горлу — ФГС от головоногого прожектора подарил мне целый букет незабываемых ощущений.

— Блин, у меня ведь теперь травма психологическая, — проворчал я. — Я больше порно с глубоким минетом смотреть не смогу…

Да, я не горжусь тем, что сказал то, что сказал. И я всё-равно усмехнулся. Лучше тупо шутить, чем высокоинтеллектуально страдать.

Текст вдруг вернулся:

Приступить к настройке Профиля?

Да/нет

Осталось:

59

58

57

Мозг на миг встал на паузу. Я тупо пробурчал:

— М-мать! Реально же — как исекай и литРПГ…

Пришла всё-таки Система. Или, скорее, я к ней.

Сцука. Эта тварь, эта милфа с третьим глазом, смотревшая на меня, как на червяка, похитила нас. Разделила. И отец…