Сдвиг времени по-марсиански (сборник)

А в его предстоящей работе с симулякром Мэйджбумом цель совершенно иная: смерть будет не врагом, а союзником.

Чаку стало ясно, что после всего увиденного он никогда не расскажет Джоанне Триест о своих планах. И в таком случае разумно ли продолжать встречаться с ней? Вынашивать план убийства и в то же время поддерживать знакомство с сотрудником полиции. Абсурд. Разве он враг самому себе?

И не является ли такое поистине странное сочетание видоизмененным позывом к самоубийству?

— Даю полдоллара, если расскажете, о чем вы сейчас думаете,— сказала Джоанна.

— Что? — Чак вздрогнул.

— Я не Боже Бегущая Улитка и не умею читать мысли. Вы сейчас такой серьезный; мне кажется, вас беспокоят семейные проблемы. Как бы мне улучшить ваше настроение? — Она задумалась.— Сделаем так: когда приедем, зайдем ко мне и...— Она залилась краской, очевидно вспомнив слова липкой плесени.— Мы только выпьем,— сдержанно добавила она.

— Согласен,— кивнул Чак, тоже припоминая предсказание ганимедянина.

— Послушайте,— сказала Джоанна.— То, что какой-то там ганимедский сплетник всюду сует свой нос из-за идиотской способности к телепатии и псевдодоброты, вовсе не означает...— Она замолчала, разволновавшись; глаза возбужденно сверкали,— Бог с ним. Знаете, мне кажется, он потенциально опасен. Ведь у ганимедян такие амбиции... Помните условия, на которых они вступили в земно-альфанскую войну? Они все такие — стремятся разнюхать побольше и предугадать последствия...— Джоанна наморщила лоб.— Наверное, вам следует подыскать себе другую квартиру, чтобы быть от него подальше.

«Уже немного поздно»,— спокойно подумал Чак.

Машина остановилась у дома Джоанны. Чак увидел современное здание, спроектированное просто и со вкусом, но, как и у большинства домов недавней постройки, значительная часть его находилась под поверхностью земли. Вместо того чтобы подниматься вверх, оно опускалось вглубь.

— Я живу на шестнадцатом подземном этаже,— предупредила Джоанна, когда они спускались в лифте,— Все равно что шахтер в забое... Наверное, это неприятно для тех, кто страдает клаустрофобией.

Минуту спустя она философски добавила, отпирая ключом дверь:

— С точки зрения безопасности жить на такой глубине очень даже неплохо. Представляете, если альфанцы снова нападут? Приятно осознавать, что между тобой и ядерным взрывом — пятнадцать уровней. Да и вообще, здесь как-то спокойнее.

Она открыла дверь. В прихожей мягким дымчатым светом зажглись лампы.

Внезапно по глазам ударила яркая вспышка. Чак, таращась ослепленными глазами, не сразу разглядел стоящего в прихожей человека с фотоаппаратом в руках. И сразу узнал его.

— Привет, Чак,— сказал Боб Альфсон.

— Кто это? — вскрикнула Джоанна.— Что он здесь делает?

Альфсон произнес:

— Не волнуйтесь, госпожа Триест. Я адвокат жены вашего любовника. Нам нужны улики для процесса о разводе, который, между прочим...— Он посмотрел на Чака.— Суд назначен на следующий понедельник на десять утра в зале судьи Бриззолара.— Адвокат улыбнулся.— По просьбе вашей жены мы перенесли заседание на более ранний срок. Ей необходимо закончить дело как можно скорее.

— Вон отсюда,— спокойно произнес Чак.

Направляясь к двери, Альфсон сказал:

— С большим удовольствием. Хочу все-таки сообщить одну интересную деталь: у меня в аппарате особая пленка. Уверен, она знакома вам, Риттерсдорф, по работе в ЦРУ. Страшно дорогая, но очень полезная вещь.— Он пояснил, обращаясь к обоим: — Я только что сделал снимок замедленного действия. Знаете, что это такое? На пленке отразится не то, что вы делали сейчас, а то, чем будете заниматься здесь в течение следующих тридцати минут. Мне кажется, судью Бриззолара это заинтересует.

— Мы ничем не будем заниматься здесь в следующие тридцать минут,— ледяным тоном произнес Чак,— потому что я ухожу.

Он отодвинул адвоката в сторону и зашагал к лифту.

«Мне нельзя оставаться здесь»,— думал он.

— А зря,— хмыкнул Альфсон.— Я надеялся, что на пленке запечатлеется кое-что интересное. А вам разве не все равно? Эго же просто техническое устройство, которое поможет госпоже Риттерсдорф добиться справедливого решения суда. Кроме того, должна состояться формальная презентация улики. А вы лишаете меня такого удовольствия!

Чак обернулся, ошарашенный.

— Но это же грязное вторжение в личную жизнь...

— Полноте, милейший господин Риттерсдорф, никакой тайны личной жизни не существует уже последние лет пятьдесят,— с улыбкой заметил Альфсон,— Вы же работаете в разведке, дорогой мой. Поэтому не пудрите мне мозги.

Он неторопливо пошел по коридору, миновал Чака и не спеша подошел к двери лифта.

— Да, если вам потребуется копия пленки...

— Нет,— отрезал Чак. Он пристально следил за адвокатом, пока тот не скрылся в кабине лифта.

— Послушайте, вы все равно можете зайти,— предложила Джоанна,— ведь мы ничем таким заниматься не собираемся...

Она придержала для Чака дверь, и тот нерешительно прошел в квартиру.

— Его действия, конечно, незаконны. Но, думаю, такое часто случается при бракоразводных процессах.

Девушка прошла на кухню и занялась приготовлением коктейлей, Чак слышал позвякивание кубиков льда в стаканах.

— Как насчет «Зеленого ягуара»? У меня есть целая бутылка...

— Что угодно,— мрачно произнес Чак.

Джоанна принесла коктейли, он машинально взял стакан.

«Хорошо же, любимая женушка,— мысленно повторял он.— Ты сама не оставляешь мне выбора...»

— Вы такой печальный,— сказала Джоанна.— Но это действительно ужасно. То, что сделал этот негодяй с фотоаппаратом. Все они лезут к нам в душу: сначала Боже Бегущая Улитка, потом...

— Не все еще потеряно,— произнес Чак.— Я знаю, как нам заняться любовью тайно — чтобы никто не узнал об этом.

– Как?

Чак Риттерсдорф не ответил, продолжая молча потягивать коктейль.