Се?рфер. Запах шторма

Поднявшись на веранду второго этажа к моей комнате, включаю свет. Все декоративные стены заросли вьющимися побегами дикого винограда, за листьями которого почти не видно происходящее внутри. Подхожу к просвету между листьями и осторожно выглядываю во двор в сторону ворот, стараясь чтобы меня не было видно снизу. Внедорожник всё ещё припаркован за воротами. Его хозяин всё ещё стоит, облокотившись на капот в той же позе.

Обдумывает мои слова? … Ждёт, что я передумаю и вернусь?

Меня всю трясёт. И почему-то безумно хочется позвать его сюда, наверх. Но — нет. Нельзя!

Стремительно подхожу к двери комнаты и скрываюсь внутри, закрываясь на замок.

«Зачем закрываешься? Опасаешься, что он сейчас войдет во двор, поднимется на веранду и начнёт ломиться в твою дверь?» — снова подаёт голос мой внутренний критик, — «Глупо! Конечно, этого не будет. Закрываешься от себя? Чтобы не сделать очередную глупость и не сорваться обратно? Вот это более вероятное объяснение».

Чёрт! Это всё какое-то безумие. Безумие! И так не должно быть, иначе приведёт в тупик. Но разве уже не привело? Что дальше?

Мысли путаются. Мешают эмоции. Но я точно знаю одно: если я сейчас не сдержусь и позову его — тогда это точно тупик. Он останется. О! Конечно же, он останется! Ещё на время. Ещё на ночь, или может даже на две. Но это — тупик, потому что я не хочу ощущать себя этим послушным механизмом в его руках. Этой большой волной, которую, взяв однажды, легко держать под контролем и творить с ней всё что вздумается. Ловить её подзадоривающие взбрыкивания, гасить их своим напором и умением нажать на нужные кнопки.

Пошёл на хер!

***

Прошли сутки и на Коктебель снова опустилась темнота. Я сижу за ближайшим к бару большим деревянным столом в «Бубнах», в компании моих старых и новых знакомых по Коктебелю. Здесь и сейчас с этими людьми мне уютно и хорошо. Слава и Андрей тоже здесь. Слава расположился рядом слева и весело поддерживает со мной разговор, Андрей на другом конце стола заигрывает с какой-то милой девушкой.

Потягиваю всё тот же коньяк, растянув стограммовую порцию уже почти на час. Стараюсь не думать о Кире, и мне это почти удаётся. Вечер течёт размеренно и неторопливо. Однако, несколько раз мимолётными фразами и жестами соседей по застолью и проходящих мимо людей настойчиво напоминает о том, что кого-то не хватает. Кто, скорее всего, уже уехал вместе со своим другом куда-нибудь дальше вдоль побережья. Я почти уверена в этом. Но внутренний голос почему-то робко подсказывает, что это не так.

Справа ко мне подсаживается высокий темноволосый мужчина. Судя по всему, тоже завсегдатай Коктебеля, но его я вижу впервые. Слава тут же представляет нас, в ответ на мой вопросительный взгляд, мол, кто такой? Игорь лет на десять старше меня. Оба интересны внешне, хотя и по-разному. У Славы приятное доброе лицо, лучистые серо-голубые глаза, тёмно-русые длинные волосы по плечи, короткая аристократическая борода, за состоянием которой он перестаёт тщательно следить только здесь и приземистая пропорциональная фигура. Он всегда расслаблен и двигается немного лениво, как кот. У моего нового знакомого короткие, вьющиеся, чёрные волосы, довольно резкие черты лица, неопределенного оттенка глаза, длинные жилистые пальцы, вытянутое худощавое тело и слегка беспокойные взгляд и жесты. Он тоже пьёт коньяк. Да за этим столом почти все пьют этот коньяк. Странное единство вкусов.

— Какой-то наиболее полный заезд сторожил в этот раз получился, — хрипло смеётся брюнет, — Давненько не видел столько знакомых лиц на набережной и здесь.

— А вы который год сюда приезжаете? — интересуюсь я.

— Оленька, не надо со мной на «вы». Пожалуйста! Я ведь не настолько старый! — весело возмущается он, — Который год? Уууу! Так сразу и не вспомню. Давно это было. Очень давно!

— Ну вот, а говоришь — не настолько старый, — подтруниваю над ним, переходя на «ты».

— Да лет восемнадцать уже как приезжаю, наверное. Не все годы подряд, конечно. Иногда по два заезда в сезон получается: на майские и в сентябре. Иногда год-два пропускаю. Но всегда в итоге тянет обратно. Последние года три вот не был. И — вуаля — снова здравствуйте! — улыбается.

— Понимаю, — улыбаюсь в ответ, — Сама не была здесь два года. И — снова здравствуйте!

Смеёмся.

— Почему-то я тебя раньше здесь не видел? Ты второй раз, третий?

— Третий.

— Наверное, годами не пересекались, или датами.

— Наверное. Первый раз я была здесь в августе. Потом в сентябре.

— А на майские?

— На майские пока не побывала. Это удовольствие ещё впереди.

— О, да! Обязательно приезжай на майские! Или даже немного раньше. Весь Крым цветёт и благоухает. Красота! Ты здесь с подругами?

— Нет.

— С парнем?

— Игорёк, не подкатывай. И даже не пытайся. Оля с «нашими» дружбу не портит, — встревает Слава, подмигивая мне..

— А ты что, ревнуешь что ли, старый перечник? — вскидывает брови Игорь.

— Я просто ставлю в известность. Не трать время даром!

— Может быть, вы просто не в её вкусе, Вячеслав Александрович?

— Ха! А вы, значит, в её, Игорь … как там тебя по батюшке? Забыл, — отворачивается от Славы и снова обращается ко мне, — Оленька?

— Да?

— Так ты с парнем или как?

— Вообще-то, Слава дело говорит, — смеюсь я, и уже серьёзно добавляю, — Имей ввиду. Если хочешь просто пообщаться — всегда, пожалуйста. Не более того.

— Воот! — красноречиво тянет мой сосед слева и указывает на меня большим пальцем правой руки, — Ну, ладно. Расскажи лучше, какие новости у тебя Игорёк. Где пропадал эти три года?

— Да так, закрутился что-то. Никак не мог выбраться.

— Как молодая жена поживает? — интересуется с хитрым прищуром в глазах Слава, и снова подмигивает мне.

— Не знаю. Развелся, — тяжело вздыхает тот, косится в мою сторону и повторяет, — Я развелся и совершенно свободен!

Смеётся, замечая, как я фыркаю в ответ и слегка качаю головой.

— Что? Пофлиртовать то можно?

— Ты из какого города, совершенно свободный?

— Из культурной столицы нашей Родины! — отвечает гордо.

— Питерский? Правда? — пихаю его легонько плечом, — Я там родилась.

— О! Землячка значит. Ну, тогда у нас много общего!

— Не много. Я с трёх лет там не живу. Хотя и приезжаю к родственникам.

— А где живешь? В Москве?

— Да. Почему так решил?

— В этой тусовке большинство из Москвы или из Питера. Так что, раз не в Питере обитаешь, значит — соответственно…. Иначе говор был бы другой. Но, если ты родилась в Питере — ты питерская навсегда. Это как печать на сердце.

— Думаешь? А вот это интересная тема для разговора, кстати! — восклицаю воодушевленно и … зависаю взглядом в направлении стойки бара.

Прямо на меня смотрит Кир, серьёзно и внимательно, без тени улыбки. По спине пробегает холодок. Он снова в чёрном. Как и я сегодня. Частично. На мне красный сарафан свободного кроя по колено и чёрная, тёплая кофта с длинным рукавом. На нем те же джинсы, чёрная футболка и чёрная толстовка.