Себ

Народ начал собираться на выход.

– Джулия! Объясни своим, что мы выходим после всех.
– Сопровождающий считал, что общаться с девушками нужно через Джулию.

Джулия согласно кивнула.

– Слышали? Выходим после всех.
– Повторила она.

'Скаут' четвертый день гонял 'спайдеров' по лесу, но все безрезультатно. Бенуа нервничал, когда военные обращались к нему с просьбой объяснить ситуацию.

– А я почем знаю? Все системы работают штатно, просто ваших партизан там нет.

По заверениям военных, там ими кишел весь лес. Военные конвои не решались соваться в те места уже пару месяцев, после чудовищного разгрома, когда армия потеряла более сотни солдат и офицеров и двадцать единиц техники.

Себ знал что партизаны теперь готовятся к встрече с новым оружием, и потому в душе был совершенно спокоен. Но перед слушателями Академии и военными он выражал крайнюю озабоченность испытанием 'Скаута'.

На пятый день пришло сообщение от основного модуля, что он потерял связь с одним из 'пауков'. Перед тем, как отключиться, органы управления 'паука' передали информацию о потере способности передвигаться.

– А вы что хотели? Чтобы эксперимент прошел без сучка и задоринки с первого раза? Так не бывает. Техническая накладка. Я думаю, что 'спайдер' провалился в каменную расщелину, и застрял. Возможно, поэтому сигнал просто не доходит оттуда. Нужно передвинуть основной модуль ближе к месту последнего сигнала.
– Бенуа, оправдывался даже тогда, когда его не спрашивали.

Себу было немного жалко всклокоченного конструктора. На нем висела вся ответственность за этот эксперимент, и груз ее был неприятен конструктору и непривычен. Из-за этого Бенуа мучился еще сильнее. К нему можно было бы почувствовать сочувствие, если бы его изобретение не убивало людей. Себ постоянно помнил об этом.

К вечеру пятого дня один из 'пауков' перед тем, как исчезнуть из эфира успел передать информацию о замеченных им людях. Он, как и первый исчезнувший аппарат, сообщил о невозможности передвигаться и сразу же пропал.

– Ничего не понимаю?
– Бенуа рвал на себе волосы.
– У них даже теоретически нечем бороться со 'Скаутом'. Что же мы не предусмотрели? Что упустили?

Военные уже начали насмехаться над всклокоченным конструктором, который не спал вторую ночь подряд, и бегал из угла в угол с выражением полной одержимости на лице. Наверняка его сознание было не здесь, а находилось где-то среди схем и узлов своего изобретения.

– А вы были правы, капитан Маккинли, когда рассказывали нам, о том, что местные хитры на всякие простые придумки против сложного и умного оружия?
– Вспомнил Сэм Гастовски рассказы Себа.
– Я всегда считал людей в нижних мирах дикарями. Я даже думал, что если попытаюсь с ними общаться, то ничего не получится. Это примерно как с моим псом разговаривать, я ему - принеси мне тапки, а он смотрит на меня, по глазам вижу, что ему хочется мне угодить, но понять, что сделать надо, не может. Я вообще, когда вся эта война начиналась, думал, что это перебор воевать с дикарями. Какие они нам соперники?
– Сэм замолчал.

– А что теперь?
– Себ ждал продолжения.

– А теперь вижу, как они запросто нивелируют наши смертоносные изобретения. И теперь я сомневаюсь, да что там, уже не считаю их дикарями. Думаю, что мы свободно бы нашли общий язык с ними. Вы ведь в плену были столько, расскажите, какие они?

– Вообще-то я подписывал бумаги, о неразглашении всего, что со мной приключилось в плену. И ты забываешь, что я не из Гонолулу, и мне они намного понятнее, чем тебе. Но про тапки я бы точно догадался.

– О, простите капитан Маккинли. Я вас совсем не имел ввиду, когда рассказывал про своего пса. Это я просто для примера. Вы настолько для нас стали своим, что я не помню, что вы не из Гонолулу.
– Гастовски раскраснелся от смущения, по всему было видно, что он искренне раскаивается.

– Да ладно тебе, Сэм, все нормально. Я не принимал твой пример на свой счет. Хотя, с твоих слов получается, что люди из нижних миров равны людям из верхних, а это противоречит постулату о том, что люди были разделены в свое время на миры по степени цивилизованности.

– Я еще не вдавался в такие дебри, и не знаю никого лично, кроме вас, кто был бы из нижнего мира, поэтому постулат не могу считать неверным. Но что-то в нем не так, судя по вам.

Себ подумал, что если бы Гастовски знал, что стоящий перед ним человек родом не из какого-то мира, чуть ниже Гонолулу, а практически с самого дна, то он наверняка бы удивился еще больше, и постулат о разделении мира развалился бы у него прямо на глазах. Все-таки запрет на свободное перемещение между мирами был необходим для поддержания представления об устройстве мира для жителей, как Гонолулу, так и мира, откуда был родом Себ.

Тем временем, сообщения из района эксперимента приходили все тревожнее. Основной модуль, имеющий только оптические и инфракрасные сенсоры, был отправлен в район потери первого 'паука', где и подорвался на импульсной мине. Модуль не вышел из строя окончательно, но сильно сбоил, и пересылал сообщения с сильными помехами.

– Кажется, пора сворачивать ваш опыт?
– К Бенуа подошел старший колонны.
– Не ровен час, разогнанные вашим 'Скаутом' партизаны скоро полезут из всех щелей, как тараканы.

– Прошу еще немного времени. Я сейчас вызову основной модуль и починю его.
– Взмолился Бенуа, всей душой переживая за свое творение.

– Что скажете Маккинли, стоит ли нам торчать в лесу, пока этот зоопарк профессора пытается изобразить из себя оружие возмездия?
– Обратился старший колонны к Себу.

– По мне, так уже ясно, что опыт провалился и 'Скаут' требуется доделывать. Но из сочувствия к приложенным усилиям Бенуа, можно дать ему сутки попытаться хоть что-то исправить.
– Себ был спокоен, так как был уверен, что партизаны в курсе, что на колонну нападать нельзя.
– Ночью усильте охрану, на всякий случай.

Старший тяжко вздохнул. По нему было видно, что находиться в лесу стоило ему нервов, и поддержи его Себ, он бы все свернул и умчался под защиту стен лагеря.

– Хорошо, но не больше.
– Сказал он.

Ночь прошла спокойно. Основной модуль приехал примерно в третьем часу. Бенуа провозился возле него всю ночь. Себ застал растерзанное тело 'Скаута' и невменяемого Бенуа возившегося в его внутренностях.

– Что, профессор, есть надежда исправить 'Скаута'?
– Спросил Себ.

Бенуа поднял взлохмаченную и грязную голову и посмотрел на Себа красными, от недосыпа, глазами.