Седьмая могила без тела

Я подозрительно покосилась на чашку у нее в руке:

– И что ты теперь пьешь?

– То, что мы обе будем пить следующие восемь месяцев. Мы переходим на кофе без кофеина.

Накатили ужас и дикий страх с намеком на тошноту. На целых три, а может, даже четыре секунды я лишилась дара речи. А потом поставила чашку на стол, скрестила пальцы и заорала:

– Скорее умру, чем буду пить кофе без кофеина!

Гаррет молча наполнил свою чашку. Дурачок.

– Прекращай. – Куки попыталась вернуть мне зелье. – Хотя бы попробуй.

– Не могу. Это все равно что просить меня изменить Рейесу с Гарретом.

Сдабривая дьявольскую кровь сахаром и сливками, Своупс нахмурился.

– Как знаешь, - сказала Кук и начала пить. Долго и без передышки.

Прошло несколько секунд агонии, и аромат начал действовать. Я чуть не сломалась. Из-за запаха, а не из-за кофейного порно, в котором активно участвовала моя подруга. Ну кто так присасывается к чашке? Куки слизнула скатившуюся с краешка каплю и застонала от удовольствия. Я не выдержала и подалась ближе. Извращение какое-то! И в то же время как будто так и надо.

– Пахнет, как обычный кофе, - удивленно заметила я, глядя на Гаррета, который только что сделал первый глоток.

Реакция у него была почти такая же, как у Куки. Правда, он ничего не лизал и не стонал, но спектакль Кук его явно раззадорил. Удивительно, что она еще не начала обхаживать мистера Кофе в темпе вальса. Может, десятку ей под лифчик засунуть?

– Неужели ты никогда не пробовала кофе без кофеина? – спросила Кук, подвигая ко мне чашку.

Все свои подозрения я постаралась выразить одним взглядом. Но она только терпеливо приподняла брови, явно не собираясь отступать, пока я не рискну.

– Фиг с тобой, попробую. Только не жалуйся потом, если я все выплюну. Или меня вырвет. Или голова начнет вращаться вокруг своей оси.

– Меня такие вещи не трогают.

– Ну ладненько. Я тебя предупредила.

Осторожно, как будто в чашке плавал смертельный вирус, я поднесла ее к губам и немножко отпила. Теплая, богатая, хоть и поддельная, жидкость разлилась на языке и опустилась по пищеводу, искупав вкусовые рецепторы в натуральном экстазе. У меня так сильно закатились глаза, что чуть удар не хватил.

– Боже мой! – выдохнула я и отпила еще глоток. – Потрясающе!

– Я же говорила, - состроила Куки довольную мину и снова принялась взбивать яйца. Видимо, потому, что яйца редко взбиваются сами.

– Минуточку! – воскликнула я, и от очередной вспышки боли скрючились пальцы на руках и ногах. – А кофе без кофеина угомонит головную боль?

– Нет, - не глядя на меня, ответила Куки.

– Черт. А знаешь, ты вовсе не обязана ради меня отказываться от кофеина.

– Шутишь, что ли? Ради тебя я пойду на все. Правда, без кофеина будет тяжко. Я бы лучше продала своего первенца.

– Заметано.

– Не поможешь со скотчем? – В кухне появился Рейес. В одних пижамных штанах.

Есть ли на свете что-то более сексуальное, чем полуголый мужчина в пижамных штанах? Пусть даже обмотанный скотчем? Очень сомневаюсь.

– Ты уверен, что уже можно? – забеспокоилась я, косясь на Куки, которая успела что-то уронить.

Лично я была уверена, что среди прочего на пол грохнулась пара яиц. И что-то шлепнулось с чавкающим звуком. Скорее всего бекон.

– Быстро поднятое не считается упавшим! – тут же ляпнула я, не оборачиваясь.

Нет-нет, мне вовсе не хотелось привлекать к ней внимание. Зачем лишний раз смущать лучшую подругу?

Весело ей подмигнув, Рейес ответил:

– Уверен, как никогда.

Только представив, каково будет снимать с кожи липкую ленту, я пережила еще один болевой шок. Приходить в себя пришлось долго, но в конце концов мы с Рейесом оказались в гостиной, он сел на журнальный столик, а я принялась за работу. Скотч я отдирала невозможно медленно, боясь, что сниму с костей плоть. Но под лентой меня ждал невероятный сюрприз. В местах ран кожа была слегка розоватой, но совершенно здоровой. Ни единой царапинки не осталось.

– А что с мышцами и сухожилиями? – спросила я, мысленно рисуя себе вчерашние кошмарные травмы.

Рейес приподнял локоть и покрутил плечом. Под зажившей гладкой кожей бугрились мышцы, как у профессионального пловца.

– Кажется, все в рабочем состоянии. Только немного побаливает.

– Ума не приложу с чего бы. В жизни ничего подобного не видела.

Я провела пальцами по новой коже. Но еще удивительнее было то, что татуировки, за неимением более подходящего слова, то бишь отметины, с которыми Рейес родился, и которые складывались в карту, ведущую к вратам ада, полностью восстановились и были идеально симметричны к тем, что остались с неповрежденной стороны. Ни одна линия не прерывалась и не изменила формы. А ведь с Рейеса, на секундочку, буквально живьем содрали кожу и разворотили все, что было под ней. Клянусь, этот ужас я не забуду никогда.

– Теперь ясно, как тебе удалось так быстро исцелиться после пули.

– Тогда все было так же.

Рейес встал, проверил состояние спины и только потом повернулся к облюбовавшему кресло гостю.

– Завтрак будет через десять минут, - объявила Куки. – И не простой, а обогащенный парочкой питательный веществ с пола.

– Молодец, - отозвалась я. – Такому добру пропадать нельзя.

Рейес смотрел на Оша, чье имя у меня до сих пор никак не ассоциировалось с сопящим в кресле даэвой. Обыкновенному парнишке оно подходило гораздо больше, чем тысячелетнему демону. Я решила так о нем и думать. Тем более что выглядел он действительно как пацан. Черные волосы до плеч совсем спутались. На юных щеках веером лежали ресницы. У Оша был идеально ровный нос. Полные губы словно застыли между детством и зрелостью. Постоянно приходилось напоминать себе, кто он такой на самом деле и на что способен.

– Пусть поспит, - сказала я Рейесу.

– Он уже выходит из стазиса.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Как только он очнется, задам ему парочку вопросов.

– Каких еще вопросов? – спросила я, беспокоясь о том, как все может обернуться.

– По поводу его скрытых мотивов. А они у него есть.

– Теперь это не имеет значения. Вчера он сражался с нами плечом к плечу. – Едва договорив, я задумалась. Ош легко мог драться и ради благородной цели, и ради чего-то, что нужно только ему. Так или иначе, лучше все-таки узнать правду. – Ладно, но на всякий случай, - добавила я, пока даэва окончательно не пришел в себя, - как его зовут на самом деле?

– Какое имя он тебе назвал?

– Ош. Ош Виллионе.

Рейес кивнул:

– Виллионе слышу впервые, но его действительно зовут Ош. Для краткости от Ошекиэль.

– Ошекиэль, значит. Получается, теперь у меня есть над ним власть?

– Да. Как и надо мной.

Я усмехнулась, потому что никогда не верила, будто у меня есть какая-то власть над мужчиной по имени Рейес Александр Фэрроу. Тем более над отпрыском Сатаны по имени Рейазиэль.

– Чем сегодня займешься? – спросила я у него.