Седьмое море

– У Сажина есть любовница? Я, кажется, догадываюсь… Это странное завещание…

– Сажин и Анжелика? – фыркнул Зебриевич. – Хотя… История действительно странная. Ищите. По Сажину многие бабы сходят с ума.

– Еще бы! Я и сам, когда его увидел, обомлел! Хоть я и не женщина. Харизматичный мужик. Именно мужик. Сейчас пошла мода на брутальность, женщины, похоже, устали от своей силы. А тут такое… – Алексей развел руками. – И куда только Дарья Витальевна смотрит?

– У нее сильная близорукость. И психолог из нее такой же хреновый, как и бизнесвумен. Начиталась своих книжек. А того не понимает, что жизнь – это не учебник. Нельзя с такой наивностью верить всему написанному. Вот Сажин – тот свой учебник пишет сам. Пособие, по которому еще многие будут учиться, как жить и как зарабатывать.

– Вы его, похоже, очень уважаете?

– Как и все.

– Кроме его жены.

– Тут случай особый. Об этом говорить, конечно, неприлично, но в постели у них с самого начала не заладилось. Димка както разоткровенничался, жена, мол, все время ищет отмазки. Супружеский долг не хочет выполнять. А он мужик, силы немерено. И возраст – самое то. Думаю, изза этого у них и возникли этой осенью проблемы. Хотите подсказку? – прищурился Зебриевич.

– Ох, Семен Абрамович! – погрозил ему пальцем Алексей. – Похоже, вы опять мне чегото недоговариваете! Всето вы знаете!

– Да не знаю, мамой клянусь! Но вы сами посудите. К проституткам Сажин не пойдет, не тот человек. Служебные романы тоже не его амплуа. Он дело с удовольствием никогда не мешает. Да и работы у него завались, не до романов. Свободное время Дмитрий Александрович проводит с семьей либо в фитнесклубе…

Алексей поймал мяч на лету.

– Фитнесклуб! Конечно! Я и сам туда захаживаю! Красивых стройных девочек там полно, а тренерши какие? Пальчики оближешь!

– Вот именно.

– В какой именно клуб ходит Сажин?

Зебриевич назвал.

– Что ж, спасибо вам, Семен Абрамович. Вы рассказали мне много интересного. А какие сейчас отношения у Алисы Сажиной и Даниила Голицына?

– Она у него работает референтом, я же сказал.

– Ну а после работы? Они ходят куданибудь? Общаются? Может, отдыхать вместе ездили? Что вам Голицынто рассказывает?

– Даня эту тему деликатно обходит. Тут он крайне осторожен. Прекрасно понимает – один неверный шаг, и сажинские миллионы от него уплыли навсегда. А ведь Данька вполне может в очень недалеком будущем назвать Сажина папой, – хмыкнул Зебриевич. – И развод Голицыну больше не нужен. Анжеликато исчезла. Дааа… Судьбазлодейка. Ну почему не наоборот? Родился бы у Сажина сын, а у Дани Голицына дочь. Так нет! У первого мужеподобная дочка…

– Мужеподобная?

– Я хотел сказать, девица с мужским характером, а у второго сын, которому больше пошло бы родиться барышней. Разве ж музыкант для мужика профессия? – презрительно хмыкнул банкир.

– А у вас, я так понимаю, дети обоих полов?

– У меня – да, – Зебриевич со сладким вздохом развернул к Алексею рамочку с семейной фотографией. – Две дочки и сын, – сказал он с гордостью.

– Да, вы счастливый отец, – кивнул Леонидов. И невольно позавидовал: – ТельАвив не Канада.

– Это вы о чем? – удивленно посмотрел на него Семен Абрамович.

– О том, что счастливые родители живут со своими детьми хотя бы в одной стране.

– Да не отчаивайтесь вы так, – поотечески сказал Зебриевич. – Теперь многие возвращаются. И ваш вернется.

– Это вряд ли. Да и не мой он. Ее.

Алексей понял, что далеко ушел от темы, и встал. Надо идти работать.

Сажины

Сначала он подумал, что жены нет дома. В квартире была тишина. День прошел неплохо, в целом Дмитрий Александрович Сажин был доволен. Вот теперь он реально все трудности преодолел. От Голицына можно избавляться, как от ненужного балласта, Даше сказать всю правду, Сажин собирался сделать это еще в новогоднем круизе, но помешала Анжелика. Точнее, ее исчезновение. А ведь именно Анжелика должна была стать ключевой фигурой в этом представлении. Сажину надоело, что в последний момент эти Голицыны умудряются все испортить, пусть оба они будут рядом, под полным контролем.

Смотровая площадка в Таллине казалась прекрасным местом. Внизу как на ладони весь город. А у Даши в кармане весь мир. Бери, пользуйся. В политике Сажин не замешан, это его никогда не интересовало, импортозамещение холдинг не оченьто испугало, «АNДА» никогда не торговала ни фуагра, ни устрицами, коньяк и крымский с армянским вполне достойные, к черту «Хеннесси». А колбасы прекрасно делают у нас и в Белоруссии, так что с имиджем у сажинской торговой сети нынче в полном порядке. Они даже неплохо поднялись на этой волне. И Даша может позволить себе все.

Невольно он вспомнил ее на той самой смотровой площадке в Таллине. Как упорно жена отводила глаза и как розовели ее щеки, когда на нее смотрел Дан. И нужные слова не шли у Сажина с языка, ему хотелось кричать:

– Опомнись, дурочка! Что ты делаешь?!

Весь мир на ладони… Сажин горько рассмеялся. Ее мир – это Голицын, и хоть ты умри!

Он вздрогнул: гдето разбилось стекло. Стекло?!

– Даша! – крикнул он. – Это ты? Ты дома?

Жена вышла из спальни. Вид у нее был странный.

– Я хотела выпить таблетку… У меня, кажется, болит голова. – Она тронула пальцами виски. – Или не голова? Представляешь, я стакан разбила.

– Ты не порезалась?!

– Нет, но там, в спальне, осколки.

– Я сейчас уберу, – дернулся он.

– Подожди!

– Чтото случилось? – заботливо спросил Сажин, остановившись на полпути.

– Случилось? Пожалуй, да. Дима, а ведь ты лгун, – почти что ласково сказала жена. И Сажин понял: знает.

Пусть сначала жена выговорится. Даст свою оценку недавним событиям.

– Кто тебе сказал? Этот мент? Леонидов? – Сажин подошел к окну и оперся спиной о подоконник. Даша не видела его лица, поскольку он стоял против света, зато Сажин прекрасно видел все, что она чувствует. Жена ведь никогда не умела скрывать своих эмоций.

– Какая разница? Да, мне сказал Леонидов.

– Докопался всетаки, – усмехнулся Сажин. – Недооценил я его. А хотя… Хорошо, что ты теперь все знаешь. Мне меньше слов надо тратить. Историято длинная, а из меня плохой рассказчик.

– Дима, как ты мог?! В моей спальне, в какойто жестяной коробке, лежит драгоценностей на два миллиона долларов! – закричала жена. – А я гадаю, как мне заплатить за аренду! Мой журнал на самом деле принадлежит тебе?!

– Да.

– Какой же ты мерзавец! Представляю, как все надо мной потешаются!

– Они не посмеют.

– Но ведь сюда в любой момент могут залезть воры! Что здесь еще лежит, Дима?! Деньги? Оружие? Наркотики?

– С этим я никогда не связывался, – поморщился он. – Ты меня с кемто путаешь. Я не бандит. Что касается воров: квартира на охране. Она круглосуточно находится под наблюдением. У меня собственная служба безопасности. Только ты, по своей рассеянности, до сих пор не заметила, что за тобой присматривают.