Седьмое правило академии Левендалль

— Ты с ума сошел?! Фрейлина? Да она сотрет в порошок императорскую резиденцию одним взмахом руки!

— Я не.

— А вы, девица, лучше молчите! — Велконти-старший прищурился, глянув на меня, и льдинки в глазах превратились в узенькие кристаллы. — Посмотрите, что вы сделали с сильнейшими браслетами ограничения! Господин Ковеос будет очень недоволен!

— Он будет недоволен в основном тем фактом, что Адриана обладает большей силой, чем он сам, — вежливо возразил Даниель. Его отец гневно фыркнул, а потом не выдержал и рассмеялся, став мгновенно похожим на сына. Я же поднесла запястья к глазам и ужаснулась. Их опоясывали красные следы ожогов и кольца сыпи. Браслеты были на месте, но выглядели неважно — истрепанные, как будто старые тряпочки вместо новенького блестящего металла.

— Пресвятая богородица, — пробормотала я с ужасом. — Да что же это такое?

— Это, барышня, последствия вашего несдержанного характера! — наставительным тоном ответил отец Даниеля. — Это ж надо так разъяриться! Вы чуть было не уничтожили резиденцию Велконти!

— Простите, я не хотела, — повинилась, бросив взгляд вокруг — мало ли, вдруг сбегать придется. Но с ужасом поняла, что нахожусь в том месте, откуда сбежать никак не смогу. Вечная ночь, вечная луна на небе, вечная чаща мрачного леса, серого и непроходимого. Я снова в безвременье! И снова на кладбище, правда, на другом. Могилы незнакомые, да и форма у них совсем не круглая. Это кресты. Большие, тяжелые каменные кресты, словно плюсы. Хорошо, что они не пострадали от моей лихой силушки, я бы себе этого никогда не простила!

— Опять безвременье, — пробормотала, обняв руками плечи. — Хоть упырей здесь нет?

— Упыри? — изумился Велконти-старший и повернулся к сыну: — Даниель, ты водил барышню в запретный лес?

— Но-но, отец! Она сама туда приперлась, пришлось спасать! — возмутился Даниель. Потом шагнул ко мне и успокаивающим тоном произнес: — Адри, тебе не стоит бояться. Эта часть безвременья совершенно безопасна. Отец перенес нас сюда потому, что твоя сила не может воздействовать на объекты, которые здесь находятся.

— А на тебя? На вас?

— Детка, мой отец — маг высшей категории, — усмехнулся Даниель, косясь на родителя.

— Он создает совершенные защитные сферы!

— Так уж и совершенные… — пробормотал польщенный маг высшей категории и кашлянул: — Так, мне нужно успокоить госпожу Велконти, а вы тут побродите полчасика, чтобы барышня окончательно успокоилась, и возвращайтесь в резиденцию.

Он шагнул назад и исчез в легком свечении портала. А я осела на ближайший крест:

— Даниель, что это? Так будет всегда? Это просто ужасно! Я не продержусь долго.

— Детка.

Сильные руки обняли, согрели, утешили мгновенно. Я прислонилась головой к плечу Даниеля и почувствовала такое облегчение, что разрыдалась. Бесценное и ранее незнакомое ощущение спокойствия, полной защищенности даже огорошило меня поначалу. А потом будто солнышко расцвело внутри — теплое, нежное, ласковое. И я спросила доверчиво:

— Ты ведь поможешь мне?

— Я пообещал, значит, помогу.

Голос Даниеля был твердым и уверенным. И я поверила. А потом он отстранил меня и спросил с хитринкой:

— Ты, кажется, искала что-то в запретном лесу?

— А как ты догадался?

— Академия, первый курс, профессор Манчини со своей докторской по велету Селейну!

— фыркнул Даниель. — Все это мы уже проходили.

— Ты знаешь, где захоронен велет Селейн?

— Знаю, но не скажу. Но покажу другое захоронение. И еще одну штучку.

Покажи, — легко согласилась я.

Он взял меня за руку и повел между крестов к опушке. Только бы не очередное чудовище! А все остальное, думаю, я перенесу!

Глава 17. Наследие велетов

Когда мы миновали самое густое скопление крестов, Даниель прикрыл мне ладонью глаза:

— Не подсматривай, детка!

— Что за секреты такие? — попыталась было возмутиться я, но мой некромант был непреклонен:

— Секреты не секреты, но не смотри раньше времени!

Со вздохом я подчинилась. Причин не доверять Даниелю у меня нет. Тем более, что в его голосе улыбка, а это означает, что сюрприз приятный.

Он и правда оказался неопасным. Но весьма странным.

На самой опушке темного антрацитового леса лежал небольшой, с арбуз, камень, поросший сизым мхом. Из него торчал кинжал. Узкий, ржавый, с рукоятью из кости животного, в которую были вделаны три зеленовато-голубых камня в форме капель.

Камни сразу привлекли мое внимание, и я протянула руку к кинжалу:

— Боже, какой он красивый! Можно?

— Нужно, — усмехнулся Даниель.

Пальцами я приласкала рукоять, соединив воображаемой линией все три камня, ладонью обняла их, с усилием вытащила ржавое лезвие из трещины в камне. Даниель издал какой-то непонятный звук, а я, наоборот, проглотила все слова, держа на весу воссиявший ярким светом, сотканным из множества искр, кинжал. Камни тоже вспыхнули, согрев мне руку, и медленно погасли. Лезвие кинжала словно само очистилось от налета веков и стало таким же блестящим, как и в день его ковки. Уже один этот факт можно считать чудом чудным, но Даниель медленно хлопнул в ладоши три раза, аплодируя, и сказал:

— Я знал, я так и знал, что ты сможешь это сделать!

— А что я сделала? — испугалась, едва не выронив кинжал. Даниель рассмеялся:

— Ничего особенного, просто вынула из камня трехтысячелетний стилет, который принадлежал… угадай кому?

Мне стало страшно. Если я произнесу это имя, все станет реальным и настоящим. Может быть, лучше не надо? Может быть, это просто клинок, попавший в камень случайно?

— Эммер, — все же выдохнула я и приоткрыла ладонь, рассматривая камни, потемневшие и ставшие цвета морской волны.

— Да, детка. Он ждал свою наследницу почти сто пятьдесят поколений.

— Как получилось, что кинжал оказался в камне? И почему ты так взволнован?

Даниель прислонился к дереву и принялся рассматривать свои безупречные ногти на правой руке. Наверное, чтобы успокоиться и не показывать волнение. Почему кинжал Эммер так поразил его, ведь Даниель знал об этом артефакте? Я снова сжала рукоять и опробовала оружие. Нет, конечно, мне ни разу не приходилось применять его, но держать в руке и не взмахнуть пару раз, будто передо мной воображаемый враг — это невозможно!

— Легенда гласит, что после смерти мужа Эммер ушла вслед за ним, но не хотела забирать в могилу столь ценный подарок.

— Ларимары… — выдохнула я, вспомнив лекцию профессора Манчини.

— Да. Но и оставлять в несведущих руках тоже не смогла. Поэтому она воткнула его в камень, который пошел трещинами, и сказала, что вынуть кинжал сможет лишь женщина, готовая на все ради блага своего народа.

— Но кто-то до меня ведь уже.

— Нет! Ты первая, Адриана вед-Камли.

Я первая? Не может быть! Не может такого быть. Я просто скромная воспитанница монастырского приюта, со мной не может происходить таких вещей! Эта мысль проскользнула мышкой, но ее поймала другая мысль: ведь я из древнего рода, я могу делать немыслимые вещи, я обладаю силой! Значит, я избранная?