Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

Когда я сообщил господину Шелленбергу о своем решении занять предложенную должность, он, как мне показалось, остался очень доволен и, к моему удивлению, предложил перейти в СД с одновременным присвоением звания штурмбаннфюрера или оберштурмбаннфюрера СД.

Коротко поразмыслив, я отклонил его предложение, подчеркнув, что мне предстоит принять на себя командование воинской частью и руководить ею лучше офицеру войск СС.

– Я пошел на войну простым солдатом, стал офицером резервных войск и хотел бы остаться таковым до окончания войны, – пояснил я.

Через несколько дней пришел приказ о присвоении мне воинского звания гауптман резервных войск СС.

До моего назначения специальным учебным лагерем, точнее, особыми учебными курсами СС «Ораниенбург» командовал голландский гауптман, перешедший в войска СС, а командирами взводов рот являлись бывалые фронтовики [81] . Так что с этой стороны хлопот не предвиделось, и я мог приступать к своей деятельности, опираясь на этот фундамент.

Для успешной работы, частично относившейся к ведению 6-го управления в вопросах подготовки личного состава, мне явно не хватало специалистов, но и тут удача не обошла меня стороной. Я разузнал, что совсем недавно в управление политической разведки были переведены двадцать молодых людей, в прошлом работавших оценщиками страховых убытков. Среди них мне случайно попался оберштурмфюрер Карл Радл, мой земляк и давний знакомый.

81

15 апреля 1943 г. Отто Скорцени был командирован в РСХА и назначен командиром особых учебных курсов СС «Ораниенбург», заменив на этом посту гауптштурмфюрера СС Питера ван Вессема. К этому времени личный состав курсов был разбит на три роты – одну моторизованную и две пехотные. Из 300 диверсантов 85 % были немцами, а 15 % – иностранцами и так называемыми фольксдойче (этнические немцы, которые по нацистской классификации лиц принадлежали к германской расе и проживали во многих странах Европы). 20 апреля 1943 г. Скорцени был произведен в гауптштурмфюреры СС. В послевоенные годы он многократно отрицал свою тесную связь с РСХА и СД, а также непосредственное подчинение Вальтеру Шелленбергу как начальнику управления. Более того, в 1958 г. Скорцени предложил 100 тыс. марок любому, кто представит ему его фотографию в форме СД. А поскольку Скорцени ходил исключительно в форме войскового офицера боевых частей войск СС, то он был уверен, что такой фотографии быть не может.

– Не желаешь ли вместе со мной заняться формированием новой группы VI S? – спросил я его.

Он не только согласился, но и тут же привел ко мне еще двух бывших оценщиков. Все трое уже успели понюхать пороху, а часть из них имела офицерские звания, что давало возможность использовать их по любому назначению.

Тогдашний шеф Главного управления имперской безопасности доктор Эрнст Кальтенбруннер [82] тоже оказался не совсем чужим человеком. Я знал его еще со студенческой скамьи, поскольку в Граце, городе на юго-востоке Австрии, он состоял в дружественной нам студенческой корпорации. Тогда мы часто встречались, но потом наши пути разошлись, и до 1938 года я его не видел. Теперь же, судя по всему, мой давний знакомый стал одним из самых могущественных людей в Германии.

82

Кальтенбруннер Эрнст (1903–1946) – начальник Главного управления имперской безопасности СС и статс-секретарь имперского министерства внутренних дел Германии в 1943–1945 гг. Присвоены звания – обергруппенфюрер СС и генерал полиции (с 1943 г.), генерал войск СС (с 1944 г.). За многочисленные преступления против мирного населения и военнопленных приговорен Международным военным трибуналом в Нюрнберге к смертной казни через повешение.

Я представился ему по форме, предписанной уставом, и был приятно удивлен тем, что он заговорил со мной в прежнем дружественном тоне. Мне даже показалось, что, несмотря на весь внешний лоск, этот человек чувствует себя в своем нынешнем положении не совсем уютно.

– Я принял на себя столь тяжелую ношу спустя год после гибели обергруппенфюрера Гейдриха, – неожиданно заявил он и начал изливать мне свои заботы. – Целый год РСХА наряду с другими важными ведомствами возглавлял лично рейхсфюрер СС Гиммлер, решая множество задач. За это время все семь моих начальников управлений привыкли к определенной самостоятельности. Тогда они напрямую ходили к Гиммлеру и продолжают зачастую в обход меня делать это и сегодня. О многом я узнаю лишь впоследствии. Особенно это относится к твоему новому шефу Шелленбергу и начальнику гестапо [83] Мюллеру. Гейдрих был мастером своего дела и построил свое ведомство так, чтобы в нем не было места для любимчиков, а все дела решались сугубо на деловой основе. А это нам, выходцам из Остмарка [84] , не очень по душе. Но ты сам все скоро поймешь!

83

Гестапо («тайная государственная полиция») – политическая полиция Третьего рейха в 1933–1945 гг. Организационно входило в состав министерства внутренних дел Германии и, кроме того, с 1939 г. в Главное управление имперской безопасности (РСХА). Деятельность гестапо была выведена из-под надзора административных судов, в которых обычно обжаловались действия государственных органов. В то же время само оно обладало правом превентивного ареста – заключения в тюрьму или концентрационный лагерь без судебного решения.

84

Остмарк, дословно «Восточная марка» – наименование Австрии после аншлюса на жаргоне немецких фашистов.

После столь не очень обнадеживающего прощального слова я был отпущен, но сказанное еще долго не выходило у меня из головы.

Нам было приказано развернуть особые учебные курсы СС «Ораниенбург» до численности батальона. В связи с этим в полученном из командования войсками СС приказе содержалось указание о подборке необходимых кадров из части особого назначения «Фриденталь», с командованием которой у меня сложились довольно доверительные отношения. Кроме того, я использовал и старые связи с различными фронтовыми частями. В результате мне удалось подобрать нужных офицеров, унтер-офицеров и рядовых. В скором времени вторая рота была укомплектована.

Подходящее место для нового военного формирования нашлось во Фридентале возле Ораниенбурга. Старый простенький охотничий замок времен Фридриха II, притаившийся в глубине колоритного громадного парка с прилегающими к нему лугами, как нельзя лучше подходил для наших целей. Вскоре на этой территории возникли бараки, а площадки были выровнены. Само планирование строительства доставляло удовольствие, чего не скажешь о необходимости согласования задуманного в различных компетентных инстанциях. Пришлось научиться борьбе с бюрократизмом и ориентированию в лабиринтах юрисдикции. Неоценимым мастером в этих делах оказался назначенный моим начальником штаба Карл Радл.

Для обучения моего специального формирования я разработал большую программу: мои солдаты должны были получить по возможности всесторонние знания, которые могли пригодиться при выполнении различных задач в самых разнообразных местах. Каждому из моих людей предстояло пройти основательную пехотную и саперную подготовку, а кроме того, им надлежало освоить стрельбу из минометов, безоткатных орудий и танковых пушек, а также управление мотоциклами, автомашинами и, само собой разумеется, специальным транспортом. Требовалось также научить их управлению моторными лодками и локомотивами. Особое внимание уделялось занятиям верховой ездой и спортом, а кроме того, был предусмотрен ускоренный курс прыжков с парашютом.

В составе групп солдаты обучались проведению спецопераций, языкам, страноведению, технике подхода к цели и тактике осуществления атаки на объекты противника, в качестве которого я тогда рассматривал Советский Союз и страны Ближнего Востока, чтобы противодействовать там англо-американским интересам. Тогда я не в полной мере отдавал себе отчет в том, что был уже 1943 год и шел четвертый год войны, а может быть, сознательно гнал от себя всякие мысли, чтобы они не мешали мне добиться максимума возможного.

«Для солдата не может быть никакого «слишком поздно». Наоборот, никогда не поздно начать серьезное дело. Его следует подготовить и провести как можно быстрее и энергичнее», – думал я тогда.

Еще раньше в Голландии тоже началась подготовка по созданию школы агентов. Уже во время своей первой инспекционной поездки в эту школу я пришел к выводу, что там можно работать более масштабно, чем у нас на родине. Руководство в ней осуществлял штандартенфюрер СД Кнолле, и для меня складывалась весьма щекотливая ситуация. Ведь он был старше меня по званию, хотя тоже, как и я, не являлся служакой до мозга костей. Однако Кнолле сам разрешил данную проблему, заявив, что находится в моем подчинении. Школа располагалась в бывшем небольшом владении одного из голландских дворян, и в ней должны были готовить агентов из иностранцев, обучая их в первую очередь радиоделу и искусству проведения диверсий.

Вопросы, связанные с контрразведкой, с которыми я познакомился в Голландии и находившиеся в ведении третьего отдела абвера, а также ведомства полиции безопасности, были для меня совершенно новыми. Здесь я впервые узнал, с какой интенсивностью в этой области проводится работа, и прежде всего против англичан. Каждую ночь в нашем небе появлялись их самолеты, которые забрасывали к нам агентов с самыми разнообразными разведывательными задачами и с целью проведения диверсий. Они же доставляли грузы для уже заброшенных шпионов и диверсантов, сбрасывая радиопередатчики, взрывчатые вещества, оружие и необходимое снаряжение.

По оценке компетентных органов, почти половина всех агентов сразу же после приземления попадала в плен. Что же касается груза, то в немецких руках оказывалось почти семьдесят пять процентов сброшенного материала. Мы тоже принимали участие в обнаружении этих падающих с неба трофеев, причем весьма успешно. В результате довольно трудный для нас вопрос по материальному обеспечению по большей мере был решен за счет самого противника.

По моей просьбе мне дали ознакомиться с многочисленными протоколами допросов английских агентов. Читая их, я понял, какого преимущества мы добились. Тем не менее особый интерес у меня вызывали вопросы, связанные с организацией учебного процесса, в первую очередь его планирование и применяемые противником методы обучения. Я рекомендовал усилить внимание к данной проблематике во время проведения допросов, что и было учтено. В результате скоро мы получили хорошую картину относительно деятельности английской разведки, а также о ее структуре в Англии.