Секретный пианист
Шрифт:
– Я никогда не смогу забыть свою первую любовь. Отвечает Лочинай, поворачивается и уходит домой одна.
Бреду по дороге в растрепанных чувствах. Внезапно перед моими глазами появляется экран, подобный экрану цветного телевизора: на скамейке сидит знакомый старец из родного поселка. Он строго смотрит на меня и говорит:
– Не забывай наши традиции, оставь в покое Александра. Он не твой мужчина. Мужчина для тебя появится позже. Всему свое время, не торопи события, будь терпеливей. Сначала научись хорошо петь, а потом и все остальное приложится.
В субботу утром ничего не подозревающий Геннадий выходит из дома, садится в «жигули» и едет прямиком в поселок. Его незаметно сопровождают две машины.
Они специально выбраны неброскими - темно-синяя пятерки. Здесь таких очень много. Но все же, на случай, если Геннадий заметит слежку и попробует оторваться, водители «Жигулей» имеют приказ – не преследовать «объект». В этом случае «пятерки» просто оставят Геннадия в покое, передав по рации маршрут следования, и на следующем перекрестке его «примет» другая пара автомобилей.
Вояка ничего не замечает, заходит в чайхану, садится за стол, заказывает бешбармак - блюдо из баранины. Минут через десять к нему за столик подсаживается хорошо одетый узбек и здоровается, как старый знакомый. Мужчины приглушенно ведут деловую беседу и совершенно не обращают внимания на соседний столик, за которым сидит влюбленная парочка - девушка и молодой человек. Они весело щебечут, пьют чай и беспечно радуются чему-то своему, очень личному. Молодой человек часто гладит свою любимую девушку по голове, а она застенчиво улыбается.
Разобравшись с бешбармаком, мужчины приступают к основному занятию. Геннадий достает небольшой сверток из сумки и незаметно перекладывает его в другую сумку, принадлежащую узбеку. Тот достает из внутреннего кармана пиджака бумажный пакет, напоминающий пачку денег, и кидает в сумку Геннадия. Дело сделано. Мужчины платят за еду, выходят, садятся в машины и уезжают.
– На сегодня достаточно. Отбой. Ребята ведут связного дальше. Геннадий пусть возвращается домой. С ним потом разберемся, - приказываю я влюбленной парочке по специальной связи.
Через пять минут молодые выходят из чайханы и садятся в стоящую за углом оперативную машину. Молодой человек отдает видеозапись всего, что происходило в чайхане.
Дальше события разворачиваются неожиданно стремительно. Связной садится в далеко не новую, но, как позже выясняется, очень быструю «Волгу». Резервная пара автомобилей немедленно «принимает» его, стараясь остаться незаметными. В городе это не трудно, поток машин здесь не такой, как в моем родном Питере, но достаточно плотный для того, чтобы, не выпуская «объект» из виду все время оставаться невидимыми, пропуская между собой и связным одну-две машины. Связной выезжает из города и ситуация меняется: старенькая «Волга» как будто обретает второе дыхание и вырывается вперед. Она несется по трассе со скоростью явно большей, чем сто километров. Оперативные «Жигули» так не могут, им тоже довольно много лет, автопарк милиции давно нуждается в замене.
– Скорость сто пять километров, - докладывает молодой водитель. Я следую в некотором отдалении в другой оперативной
машине, стараясь не упустить ни слова. Связь прерывается сильными помехами. Через минуту слышу: машина почти неуправляема, руль сильно «бьет». Сбрасываю скорость.– Может быть, рискнешь? – прошу я водителя.
– Нет. Дорога пустая. Если и дальше буду за ним нестись - засечет.
Скрепя сердце отдаю приказ:
– Обеим машинам: слежку прекратить.
Плохо, очень плохо… операция может провалиться. Шоссе идет по направлению к государственной границе, понятно, что этот связной едет на встречу со следующим в цепочке связным. Рация на таком расстоянии от города бесполезна.
...Приближаюсь к посту ГАИ. Увидев мою машину, несущуюся на предельной скорости, молодой инспектор выскакивает на шоссе и вовсю машет жезлом. Я торможу на обочине и тоже выскакиваю из машины:
– Мне нужен телефон! Срочно!
Настроение у паренька мгновенно меняется:
– Что-то случилось? Кому-то плохо?
Я звоню в город, Хамиду. Волнуясь, объясняю ситуацию.
Полковник совершенно спокоен.
– Александр, все в порядке, отзывай оперативные машины.
– Но уйдет же, гад!
– Не уйдет, - по-восточному вальяжно отвечает Хамид, - никуда он от нас не денется. Сейчас попрошу связаться с водителями-дальнобойщиками, которые постоянно пользуются этой дорогой. Они ведут между собой переговоры на своей волне. Его «примут» и «проводят». Возвращайся в город, Саша, ты уже сделали все, что необходимо.
И, правда, верные Хамиду ребята отслеживают связного, выявляют, кому узбек передает пленку. Им оказывается китайский офицер, служащий на границе Киргизии и Китая. Он, используя свои связи, свободно ходит на территорию соседней страны и возвращается обратно.
Еще через две недели происходит очередная встреча Геннадия и узбека, после которой связного и китайского офицера берут с поличным при передаче документов. Геннадия и его друга - полукровку тоже арестовывают.
Я выполняю задание, увольняюсь из ресторана, тем самым опечаливаю хозяина и Лочинай. Прощаюсь с Хамидом и его семьей. В подарок мне нагружают ящик дынь и ящик арбузов, отдельно к самолету доставляют коробку с отборным виноградом.
Смеюсь:
– Провожаете, как почетного гостя!
Хамид обещает навестить меня в Ленинграде и рассказать все, что произойдет уже без моего присутствия.
Ленинград встречает меня мелким дождем. Поймав такси, загружаю в багажник ящики и коробки, еду прямо к Лере. Девушка открывает дверь. Вваливаюсь в квартиру с двумя коробками, сзади кряхтит таксист с тяжеленным ящиком в руках.
– Ну вот, и ты и дождалась своего "счастья"! Теперь будешь поедать фрукты в неограниченном количестве.
В два захода затаскиваю подарки в коридор, целую Леру и мчусь сначала домой, а потом на доклад. На ходу, сбегая по лестнице за таксистом, скороговоркой кидаю фразу:
– Подожди меня еще чуть-чуть, до вечера!
Видимо, так будет всегда. Ладно, деваться некуда, до вечера дотерплю. Дольше ждала. Прапрабабушка на портрете довольно улыбается.